Наследники иллюзий

Перед отъездом в Берлин в составе делегации Юра, как и планировалось, оформил развод с Юлей. Но сыну они об этом не сказали, поэтому Степан ждал, когда папа, вернувшись из Берлина, привезёт ему обещанный видеомагнитофон. Узнав, что у Юры всё получилось (он позвонил из США), Юля сказала сыну правду. Степан вначале удивился и расстроился, но потом обрадовался.

– Значит, скоро папа заберет нас отсюда?
– воскликнул он.
– А когда?

– Не знаю. Вот он позвонит следующий раз из Америки, сам у него и спроси, - ответила Юля.
– Кроме того, я не собираюсь никуда уезжать. Я буду бороться и строить новую справедливую жизнь здесь, на родине. И я верю, что мы её построим. А ты - как хочешь. Вот в следующем году закончишь школу, можешь уезжать к отцу.

Степан не ожидал такого ответа и крепко задумался.

Юре нравилось блуждать по улицам Нью-Йорка. И в одну из таких прогулок он совершенно случайно набрел на художественную галерею, в которой экспонировались работы советской художницы Ольги Крапивиной.

Юра зашел в галерею. Это были инсталляции той самой Ольги Крапивиной, с которой Юра с подачи Стеллы познакомился год назад в Москве.

Бродя по безлюдным залам выставки, Юра услышал родную речь. Где-то разговаривали на русском языке. И Юра пошел, ориентируясь по звукам голосов. В одном из отсеков зала Юра увидел двух женщин. Он знал их обеих. Одну звали Ольга Крапивина, а вторую - Стелла. Женщины продолжали разговаривать, не обращая на Юру внимания.

– Здравствуйте, - поздоровался Юра.

Тень от козырька бейсболки падала на его лицо, оставляя на свету только подбородок. Трудно было узнать Юру лишь по подбородку. Тем более, что и подбородок был частично закрыт стоячим воротником его спортивной куртки.

Женщины с интересом посмотрели на Юру. Русскоговорящие посетители были редкостью.

– Извините. Вы меня не помните? Год назад мы познакомились в Москве. Вы тогда отбирали картины для аукциона Соттбис.
– Напомнил Юра. Он снял с головы бейсболку и широко улыбнулся.
– Вас зовут Стелла. У Вас дедушка умер и Вы срочно уехали из Москвы. А Вы - художница, Ольга Крапивина. Вы ещё планировали инсталляцию со мной в роли Горбачева. Я - Юрий Мериков. Припоминаете?

– Стелла! Это точно тот самый мужик! Я узнала его!
– воскликнула Ольга.
– Ну, мужик, ты даешь? Ты откуда тут взялся? Ты живой, или ты призрак?

Стелла поднялась из кресла и, не сводя с Юры глаз, шагнула к нему.

– Юра? Какими судьбами?
– произнесла она и, совершенно не стесняясь, обняла его и поцеловала в щёку.

– Я иммигрировал, - ответил Юра и тоже прикоснулся губами к её щеке. У Юры давно никого не было и эта неожиданная малая близость взволновала его. -Теперь живу тут, в Нью-Йорке. Работаю в клинике.

– Так странно!
– сказала Стелла.
– Я думала о тебе буквально вчера.

– Это надо отметить, -воскликнула Крапивина. Она вскочила со стула и тоже обняла и поцеловала Юру.

– Пойдёмте ко мне! Я как раз собиралась печь тыквенный пирог, - предложила Стелла.
– Сегодня всё равно никто уже не заглянет.

Стелла заперла галерею, и они втроем сели в её машину.

– А как продаются эти инсталляции?
– спросил Юра.
– Кто их покупает?

– Они уже куплены. Эта выставка. По окончании выставки инсталляции будут переданы владельцу, - ответила Стелла.

– Да какой же дурак на такое тратит деньги?
– хотел спросить Юра, но не стал.

Всю дорогу Крапивина взахлёб рассказывала историю зарождения и развития замысла своих работ. Юра не понимал и половины терминов, которыми как из рога изобилия сыпала Крапивина. Наконец ,они подъехали к дому, где жила Стелла и, к Юриному облегчению, Крапивина замолчала.

– Мой покойный дедушка. Тот самый, русский, - поясняла Стелла, когда Юра разглядывал фотографии, развешенные по стенам её квартиры на Манхэттене.
– Это его квартира. Ещё есть дом за городом.

– Я бы сказала не дом, а замок, - встряла Крапивина.
– Мрачная готика. Жить там невозможно. Пробовала. По-моему, замок кишит привидениями.

– Это тоже он. До революции. В России. Со своей первой женой, - продолжала Стелла.
– Их разлучили большевики. Он говорил, что слово "большевик" происходит от слова "боль". Согнали их всех на баржу и отправили по Волге неизвестно куда. Попал вначале в Турцию. А жена так и осталась в Царицыне.

Юра вгляделся в старинную фотографию. На ней рядом с молодым человеком атлетического телосложения и благородным выражением лица стояла девушка. Как раз в области её лица фотобумага несколько поистерлась. Но Юра почему то был уверен, что на фотографии изображена именно его бабушка Таня.

– О!
– воскликнула Крапивина. Она стояла рядом и разглядывала ту же фотографию.
– А я раньше не обращала внимания на это фото. Оно тут всегда висело?

– Всегда и именно на этом месте, - ответила Стелла.
– А что тебя так удивило?

– Это жена моего деда!
– сказала Крапивина.
– Татьяна Викторовна. Оба уже в мире ином. Дед, Илья Ефимович, пораньше представился, а Татьяна Викторовна попозже. Я за границей тогда работала и меня не было на похоронах. Жаль. Хорошая была женщина. Умная, душевная. Думаю, в последние годы жизни дедушка был с ней счастлив.

Юра уже и не знал, что делать. Сказать Стелле, что это его бабушка, или промолчать, не говорить? Что толку, если он скажет? Всё равно они со Стеллой не родственники. Внезапно Юра почувствовал тупую боль в сердце. Словно кто-то сжал его сердце рукой.

– Ты что побледнел?
– встревожилась Стелла.
– Тебе плохо?

– Мне надо поговорить с тобой наедине, - сказал Юра. Он не хотел, чтобы его рассказ услышала Крапивина.

– Хорошо, - согласилась Стелла.
– Только проинструктирую Ольгу насчет тыквы. Пусть начинает готовить, пока мы с тобой беседуем.

Через 5 минут они уединились в соседней комнате, и Юра поведал Стелле историю жизни бабушки Тани. Вплоть до дня её смерти, который совпал с днем смерти дедушки Стеллы. Юра вспомнил и их последнею встречу, когда бабушка сказала, что они умрут в один день. И как она просила его вырваться из СССР, поехать в Америку, найти её Славика и передать ему привет.

– Они же так и оставались всю жизнь мужем и женой. Церковное бракосочетание не расторгалось, - закончил свой рассказ Юра. Он почувствовал себя лучше. Тяжесть, сдавившая ему сердце, отпустила.

– Ничего себе сюжетец!
– Воскликнула Крапивина. Она стояла в дверях и слышала весь Юрин рассказ.
– И как мы-то трое встретились! Ещё говорят, что нет судьбы! Как она нас всех свела! Прямо лбами стукнула. Это надо отметить.

– Да. Действительно. Удивительно. -согласилась Стелла.
– Трагическая история, но не будем придаваться скорби.

Поскольку никакого тыквенного пирога Крапивина так и не приготовила, то Стелле пришлось всё делать самой. Пирог получился очень вкусным, и они ели его, запивая вином. Вскоре Крапивина исчезла. Юра и Стелла остались наедине .