Наследники иллюзий

– Да знаю я про лагеря, - ответил Юра.
– И бабушкины рассказы помню.

– Вот-вот, почаще вспоминай, - Юля погрозила пальцем.

Так, за разговорами они не заметили, как пролетело время и в 9 часов вечера в дверь позвонили.

– За тобой пришли, - мрачно пошутила Юля.

– Здравствуйте, дядя Федя!
– долетел из коридора радостный голос Степана.

– А я ж теперь вроде как искусством занимаюсь, -сказал Федя, усаживаясь на кухне.
– А что это у вас на телефоне подушка лежит? Ну, ладно. Вообщем, прибыл я сюда на аукцион советской живописи Соттбис. Со мной один галерист из Нью-Йорка приехал. Картины для нас, конечно, он будет отбирать, а я в роли переводчика и бухгалтера. Жена решила вложить деньги в советское искусство времен перестройки. Ей посоветовали знающие люди. Говорят, сейчас внимание всего мира приковано к СССР. Я тоже думаю, что это выгодное вложение. Держи, Степан, это тебе. Иди, примеряй.

Федя достал из большой спортивной сумки джинсы в фирменном целлофановом пакете.

– Спасибо, дядя Федя!
– воскликнул Степан и убежал в свою комнату.

– А что у вас новенького?
– спросил Федя.

– Да вот, папашке нашему перестройка окончательно в голову ударила, - сказала Юля.
– Иммигрировать собрался.

– Юра! Ты ли это?
– удивился Федя.
– И куда? Как? Ты же в Моссовете работаешь, член КПСС! Неужели враги завербовали?

– Я серьезно решил, - сказал Юра.
– Что посоветуешь? Как это получше сделать?

– Вы все втроем собираетесь?
– спросил Федя.

– Нет. Юля ни в какую не хочет, - ответил Юра.
– Продолжает верить, что у нас наступят времена всеобщего изобилия и счастья. Увлекается каким-то Ельциным. Я не возражаю, но с меня довольно. Не хочу здесь больше время тратить. Хочу уехать.

– Ты готов бросить жену и сына? Не верю своим ушам! - рассмеялся Федя.
– С вами, конечно, весело, но устал я сегодня, ребята! Весь день проходили по мастерским художников с каким-то мужиком в штатском, который корчил из себя знатока живописи. Было очень смешно. С нами ещё была искусствовед из Соттбис. Так она его постоянно подкалывала. Нормальная такая тётка. Ой, как же я измучился за сегодня! Это вам.

И Федя пододвинул ногой свою громадную спортивную сумку.

– Ты о нас заботишься как отец о детях, -воскликнула Юля, разглядывая содержимое сумки. - Как тебе удалось провести это всё через границу? Еда, вещи, книги... Шаламов! Жаль, я уже в самиздате прочитала.

– Со мной дипломат летел. Их багаж не досматривают, - пояснил Федя.
– Я его попросил, он помог. А насчет отъезда я тебе сразу скажу. Если подашь в официальном порядке, у тебя будут проблемы. Ты работник Моссовета, член КПСС. У тебя определенно есть какая-то форма допуска к государственной тайне. Нет, так просто тебя не выпустят. Вот если бы ты был маргиналом, тогда другое дело! Тебе лучше поехать в очередной раз с туристической группой зарубеж и там сбежать. Попросить политическое убежище. Я помогу. У жены большие связи. Мы поможем, только сообщи заранее, куда и когда ты выезжаешь, как турист. Я там тебя и встречу. Жена, кстати, открывает крупный бизнес в медицинской сфере. Идея моя, деньги - её. Сеть клиник по всему миру. Придумал название. "Клиники Маха". В честь меня. Нужны надежные сотрудники, так что без работы заграницей ты, Юрка, не останешься. Всё сделаем как надо. Не боись. Главное, вырвись из этого вонючего сарая, а там всё будет хорошо.

– Слушай, Федя, тут ещё одно дело, -начал Юра.
– Хочу с тобой посоветоваться.

– Вот-вот, расскажи ему про инсталляцию, - подхватила Юля.

– Что за инсталляция? Любовницу завёл?
– Федя подмигнул.
– Ты, Юль, не смотри, что он лысый. Женщинам всякие нужны.

И Юра рассказал, как доверил свои планы относительно иммиграции искусствоведу из Соттбис и как ему предложили изображать Горбачёва.

– Ты дурак?
– Удивился Федя.
– Юля, он у тебя дураком стал? Вообщем, моли Бога, чтобы она не настучала на тебя. Она знает твои данные? Фамилию, адрес, телефон?

– Знает только фамилию и имя, - сказал Юра.

– Ты же понимаешь, что если информация о твоих тайных намерениях просочится наружу, за границу, даже туристом, тебя уже не выпустят. Ну, нет, Юль, я не заметил, когда он идиотом стал?

– Вот-вот, слушай умных людей, - поддержала Юля.

– Ладно. Не усугубляй. Баба она вроде бы нормальная, может и пронесет, -успокоил Федя.
– Но ни в каких инсталляциях не участвуй.

– Вот, понял?
– снова поддержала Юля.

– Эх, Юлька! И почему у нас с тобой тогда ничего не вышло?
– Воскликнул Федя.
– И что ты нашла в этом наивном дурачке? Помнишь, ведь это я с тобой первый познакомился тем летом в Ливадии. Вот так всегда! Всё лучшее отдаёшь другу. Ну, ничего. Иммигрирует Юрка, буду к тебе чаще наведываться. Скрашивать одиночество.

– Ты, Федя, не забывайся!
– Юля пхнула ногой спортивную сумку.
– Нас этим не купишь.

– Этим да, согласен.
– усмехнулся Федя.
– Но я б тебе мог и брильянты в золоте привезти. И когда у вас уже в эсэсэсэре начнётся сексуальная революция?

– Нам, кстати, надо бы предварительно развестись, чтобы ко мне претензий не было. Одно дело действительный муж убежал, а другое дело бывший, - заметила Юля.

– Верно говоришь, - поддержал Федя.
– Юра, нельзя только о себе думать. Ты-то убежишь, а она тут останется. И неизвестно ещё как у вас здесь ситуация повернется. Ой, нравишься ты мне, Юлька! Умная баба.

– Как джинсы на мне сидят?
– в дверях кухни появился Степан.

Взрослые переглянулись.

– Я ж тебя звал, Стёпыч! Ты чего, не слышал?
– спросил Федя.
– Я тебе ещё футболку привез. Хотел, чтоб ты примерил.

– Ой! А я музыку в своей комнате врубил. Не слышал вас, - сказал Степан.
– Извините, дядя Федя. А что за футболка?

– Джинсы хорошо сидят. Как влитые, - заметила Юля.
– А теперь Степа, иди спать. Не забыл, что завтра в школе контрольная?

Степан ушел.

– А если он слышал?
– заволновался Юра.

– Он ничего не слышал.
– успокоил Федя.
– Юлька скажет ему, когда ты слиняешь.

Из-под подушки послышалось сдавленное жужжание телефонного звонка.

– Ну, всё, Юрка. Ты - под колпаком, -засмеялся Федя.

Юля подняла подушку и сняла трубку.

– Юра, это тебя. Женский голос.

Юре было стыдно себе признаться, но он очень обрадовался, услышав в трубке голос Стеллы.

– Меня заменили. Да, просто заменили, - ответил Юра. Стелла волновалась, почему его сегодня не было.
– Назначили другого чиновника, чтобы вас сопровождал. Всё в порядке. Не волнуйся. Да. Здоров я. Отравления не было. Не было. Встретиться? По вопросу участия в инсталляции? Ой, дай подумать.

Юра вопросительно посмотрел на Федю и Юлю. Федя скривил лицо, пожал плечами и развел руки. Юля строго смотрела на мужа.

– Понимаешь, я весь день на работе,- объяснил Юра.
– Вечером? Завтра? Ненадолго? Хорошо. У гостиницы Космос? Ладно. Хорошо. До завтра.

– Ты зачем согласился?
– спросила Юля.

– Вот и повод для развода, - хихикнул Федя.

– Не собираюсь я никуда идти!
– ответил Юра.
– Но отказать напрямую неприлично. А вот когда я не приду, она сама всё поймёт.

Но на следующий день после работы Юра явился в назначенное место точно в назначенное время. Он стоял перед входом в гостиницу Космос и мысленно искал этому оправдание.

– Я пришёл сюда, потому что никогда не изменял Юле. Даже не смотрел на других женщин. У меня даже нет эротических видеофильмов, не говоря о порнографии. Та кассета не в счет. Её Степка в видеомагнитофоне, наверное, забыл. Дрочит, подлец! Хотя, не исключено, что Юля смотрела. Ведь у нас с ней уже давно нет близости. А нет близости, потому что не хочется. А не хочется, потому что всё происходящее между нами уже известно и предсказуемо. А известное и предсказуемое - не волнует. Позавчера я весь день провел со Стеллой. И это был мой лучший день за многие годы. Мне уже за 40, а я никогда ни с кем кроме жены не был. Я хочу попробовать. Я имею право, потому что мы с Юлей разводимся. Да даже если бы и не разводились. Имею полное моральное право.