Наследники Слизерина

Сегодня рано утром мистер Лестрейндж куда-то ушел, и никаких гостей, соответственно, не принимал.

— Кто ты такая? Ты не знаешь, что здесь опасно ходить? — властно поинтересовался незнакомец.

— Я… — в ужасе залепетала Белла, впав в ступор.

Ей почему-то ужасно захотелось сбежать, но она и ходить-то толком не могла.

— Беллатриса… Беллатриса Блэк! — наконец выговорила она, взяв себя в руки.

— Мне это ни о чем не говорит, — холодно отрезал незнакомец.

Белла застыла в недоумении.

— Что ты здесь делаешь? — темная фигура продолжала допрос. — Ты знакомая или родственница Лестрейнджей?

— Я подруга их сыновей, — четко отрапортовала Белла, все еще не понимая, почему должна перед ним отчитываться.

— А тебе, Беллатриса Блэк, разве не сообщили, что на этот коридор наложены мощные заклинания, и пройти по нему может лишь определенный круг избранных лиц? — раздраженный голос незнакомца гулко прокатился по коридору, заставив девочку испуганно застыть.

— Сообщили, сэр, — негромко отозвалась она, виновато опустив голову, и, чуть не плача, прибавила. — Но у меня так болит нога. Я хотела срезать путь.

— То есть, ты готова подвергнуть себя смертельной опасности из-за какой-то мелочи? — в его интонации прозвучала еле уловимая обида, точно этот опрометчивый поступок задевал его лично. — Ты настолько плохо соображаешь?

— Нет, сэр… — прерывистым голосом ответила она, окончательно смутившись. — Я просто решила рискнуть.

Незнакомец издал презрительный смешок.

— Что ж. Люди делятся на тех, кто осознает ценность собственной жизни и тех, кто им служит, — философски заметил он и с деловитой холодностью прибавил. — Ладно. Где Реджис?

— Его нет дома, — ответила Белла, радуясь перемене темы.

— А Ровена?

— Она… Вероятно, в зимнем саду…

— Так приведи ее, — скомандовал волшебник.

Видимо, раздавать приказы было для него обычным делом.

На мгновение Белла даже забыла о больной ноге, но, сделав шаг, тут же об этом пожалела, издав тихий стон.

— В чем дело? — терял он терпение.

— Я, наверное, сломала ногу, — напомнила ему Белла. — Не могу идти!

Незнакомец достал из рукава волшебную палочку, и, не произнося ни слова, сделал какое-то неуловимое движение.

— Мне некогда, — высокомерно прибавил он, — немедленно найди Ровену и передай — пусть отправит Реджису сообщение, что все отменяется.

И в следующую секунду волшебник исчез.

«Некогда ему, видите ли!» — раздраженно подумала Белла: «Мог бы сам позвать миссис Лестрейндж, я же сказала ему о ноге! Неужели так трудно было помочь! Или мог бы хотя бы снять защитное заклинание, чтобы я могла пройти коридор насквозь!»

Продолжая мысленно проклинать незнакомца, Белла развернулась и направилась в противоположную сторону.

Она прошла уже половину пути, когда вдруг резко осознала, что не чувствует боли. Остановившись, Белла ощупала лодыжку. Опухоль больше не ощущалась.

Она попробовала сделать несколько шагов и даже подпрыгнула, на всякий случай, но нога была абсолютно здорова.

Несколько секунд Белла соображала, что же произошло, и единственным, что пришло ей в голову, было то едва заметное движение палочкой незнакомого волшебника.

«Неужели он вылечил меня?» — не поверила она своей догадке.

«Кроме того, разве можно вот так запросто исцелить человека без зелий, не произнося заклинания вслух и даже не зная диагноза? Даже если и можно, то это каким высоким уровнем магического мастерства нужно обладать…»

Белла без труда нашла миссис Лестрейндж и передала ей сообщение. Та, похоже, сразу поняла, о чем речь, и обеспокоенно нахмурилась.

— А кто был этот волшебник? — полюбопытствовала Белла.

— Эм… друг Реджиса, — рассеянно отозвалась миссис Лестрейндж и серьезно прибавила. — Белла, не лезь в эти дела, пожалуйста.

Опешив от такого резкого ответа, девочка решила больше ничего не спрашивать.

Она рассказала друзьям о необычной встрече, но не смогла толком описать внешность волшебника, отметив лишь, что он высокий, худой и с темными волосами. Большинство таинственных друзей мистера Лестрейнджа подходили под это описание, и братья не сумели его узнать. Чем занимается тайный клуб, выяснить тоже не удалось. Лишь появилось предположение, что все это как-то связано с извечной проблемой прав волшебников и маглов.

Белла и сама мечтала после школы заняться антимагловским законодательством и добиться-таки принятия соответствующих законов, тем самым продолжив дело своей знаменитой бабушки, поэтому деятельность таинственной организации интересовала ее вдвойне. Но мистер Лестрейндж естественно ничего не рассказывал, а его соратники попадались крайне редко. Белла решила, что в целях конфиденциальности и экономии времени они трансгрессируют прямо в кабинет и исчезают оттуда тем же способом. Проникнуть сквозь защитные чары, естественно, никто не рискнул.

Белла отказалась от этой идеи не только из-за опасности, но и из-за нежелания портить отношения с Лестрейнджами-старшими, потому что ей очень нравилось проводить время в их доме, а приглашали ее и Барти они чуть ли не каждые каникулы. На удивление миссис Лестрейндж относилась к ним так, будто они были ей, если и не родными детьми, то, как минимум, племянниками. У Беллы вскоре появилось ощущение, что поместье Лестрейнджей стало ее вторым домом, настолько уютно и привычно она там себя ощущала.

Что же касается родного дома, Белла стала проводить там все меньше и меньше времени, о чем почти не жалела. Уже на второй-третий день пребывания в фамильном поместье, ее охватывали чувства одиночества и тоски, даже не смотря на то, что благодаря хорошей учебе и регулярно приходящим хвалебным письмам из Хогвартса, отношения с родителями продолжали улучшаться. Мать не скрывала своей гордости и хвасталась всем своим знакомым, какая у нее замечательная дочь, и что ее непременно ждет блестящее будущее. Это, мягко говоря, было преувеличением и порой заставляло Беллу смущаться, но, с другой стороны, она лишь на несколько дней приезжала домой, получала свою порцию похвалы и подарков, но, как только ей становилось скучно, отправлялась к Лестрейнджам, и никто ей не препятствовал.