Наследство Пенмаров

— Корнуолл — интересное место, — произнес он свою самую пространную речь за весь ужин. — Элизабет говорила мне, что здесь неподалеку есть прекрасный образец старинного форта на холме.

— Да, это правда, — сказал я. — Замок Чун.

После того как я примерно в течение минуты рассказывал об археологических прелестях Корнуолла, он задал мне несколько вопросов, которые истощили мой скудный запас знаний, но я не сдал позиций, и вскоре он заговорил о своем любимом предмете — Греции, и мне оставалось только слушать. Вскоре мы вернулись к Лиззи в гостиную. Я как раз начал задумываться, не поговорить ли с ней наедине, когда Эдди извинился, сказав, что после долгого путешествия хочет лечь спать пораньше.

— Я уверен, что вам захочется поболтать наедине, — добавил он, смущенно улыбнувшись жене. — Я знаю, что ты давно не видела Джан-Ива, Элизабет.

После такого заявления последние сомнения на его счет отпали, и я решил, что все-таки одобряю брак Лиззи.

— Почему он так долго на тебе не женился? — спросил я у нее, как только мы остались одни. — Он производит впечатление вполне приличного человека. Почему он никак не мог решиться?

Лиззи принялась молоть какой-то высокопарный бред о том, как они оба верят в интеллектуальную ценность свободной любви и потому долго не хотели опутывать себя узами такого сугубо буржуазного института, как брак. Но я понял, что на самом деле Эдди, убежденный холостяк, боялся, как бы женитьба не помешала его научной деятельности, а Лиззи изобрела способ доказать ему, что с ней ему работается лучше, чем без нее.

— Надеюсь, ты не предала своих интеллектуальных принципов путешествием к алтарю, — заметил я с серьезным лицом.

— О Боже, — сказала Лиззи, — быть респектабельной замужней женщиной настолько удобнее.

— Как удачно, что вы оба пришли к одному и тому же выводу!

Мы засмеялись.

— Наверное, я вела себя не очень хорошо, — вскоре призналась Лиззи, — но я его люблю и мне ужасно хотелось выйти за него замуж, поэтому, думаю, я не так уж и плохо поступила. Во всяком случае, не так плохо, как Мариана. Честно! С кем следующим она переспит?

В то время Мариана, оставив мужа и ребенка, сбежала с каким-то повесой, жила в Кенсингтоне и была замешана в каком-то неприятнейшем бракоразводном процессе.

— Понятно, почему муж не разрешает ей видеться с Эсмондом, — сказала Лиззи. — Как ты думаешь, насколько мама об этом осведомлена? Наверное, Филип прятал от нее газеты, когда Мариана была «другой женщиной» в том ужасном разводе, но что-то же мама должна была слышать. Ты не знаешь подробностей? Дорогой, там был секс втроем и все такое. Я знаю кое-кого, кто был на процессе, и она говорила…

С сексуальной жизни Марианы разговор перешел на мою.

— Удивляюсь, что ты до сих пор без ума от Ребекки, — сказала Лиззи, не на шутку рассердив меня. — И не понимаю, почему ты до сих пор женат на Фелисити. Я не говорю, что ты должен жениться на Ребекке: ты и так получаешь от нее все, что хочешь, но почему бы тебе не развестись с Фелисити, чтобы ты мог жениться, когда захочешь?

— Мне кажется, ты неправильно расцениваешь мои отношения с Ребеккой, Лиззи, — холодно произнес я. — А что касается брака — так это моя страховка на будущее. Ведь надо же иметь какие-то гарантии, тем более теперь, когда я не наследую Пенмаррик…

— Ты бы мог поехать в Лондон, получить хорошую работу и зарабатывать на жизнь. Может быть, ты бы в мгновение ока заработал кучу денег. Разве тебе не надоело вести праздную жизнь джентри? И не рассказывай мне, что ты помогаешь управлять Карнфорт-Холлом, а в свободное время пишешь детективы! Это не оправдание! И не говори мне, что не можешь поехать в Лондон, потому что не можешь оставить мать!

Я не собирался с ней спорить; я был слишком рад ее видеть.

— Мама не такая уж и плохая старушка, Лиззи, — сказал я, хитро переменив тему разговора. — Мы плохо ее знали, когда были детьми.

— Ошибаешься, я знала ее достаточно хорошо! Наверное, она завтра приедет в Пенмаррик, чтобы посмотреть на Эдди. Какая тоска! Как ты думаешь, Ребекка с детьми тоже приедет? Мне бы хотелось посмотреть, такой ли уж Джонас отвратительный ребенок, как ты говоришь, да и чаепитие наедине с мамой — слишком утомительное занятие…

Но я знал, что мать не захочет знакомиться со своим новым зятем в присутствии Ребекки, поэтому уговорил Лиззи пригласить ее одну на обед.

— Как все иногда бывает сложно! — ворчала Лиззи. Она всегда чувствовала себя не лучшим образом, когда предстояла встреча с матерью.

— С нетерпением жду, когда увижу их обоих, — вежливо сказала мать, когда я на следующий день приехал на ферму, чтобы ее забрать. — Я так рада, что ты пригласил меня на обед. — Но когда она надевала перчатки, пальцы ее дрожали, и я с огромным удивлением понял, что она еще больше, чем Лиззи, нервничает перед предстоящей встречей.

И в самом деле, встреча началась натянуто. Была обычная неловкость представлений и вступительных слов, а потом я усадил мать в лучшее кресло и поставил перед ней бокал шерри, в то время как Лиззи отчаянно искала сигарету, а Эдди отправился на поиски пепельницы. Я уже задумался, что мне сказать, если мать сделает какое-нибудь пренебрежительное замечание о курящих женщинах, когда она разрядила обстановку одной простой фразой.

— Ты замечательно выглядишь, Лиззи, — вежливо произнесла она. — Жаль, что Жанна не заботится о том, чтобы выглядеть модно и привлекательно. Она сейчас совсем не следит за собой.

— Хм, — сказала Лиззи, притворяясь, что ее ничуть не тронуло долгожданное материнское одобрение, но после этого натянутость исчезла, и они стали более дружелюбны по отношению друг к другу.

Зять с восхищением смотрел на нашу мать, когда, как ему казалось, она этого не видела, а Лиззи удавалось заставить его произнести «да» или «нет», когда этого требовали обстоятельства.

— Никогда не была в Кембридже, — сказала ему мать за обедом. — Правда, ужасно в этом признаваться? Но в Оксфорде я однажды была.

— Да? — пробормотал он, явно не зная, что сказать: — И вам понравилось в Оксфорде, миссис Касталлак?

— Совсем нет, — дала она прекрасный ответ, и это подвигло его на небольшой рассказ о своем любимом городе.

— Вы должны обязательно у нас погостить, — пригласил ее он, не замечая ужаса на лице Лиззи, а мать улыбнулась, вежливо поблагодарила, но добавила, что теперь не очень любит путешествовать.

После обеда они втроем гуляли по саду, осматривая теплицы, а я поехал в Морву, чтобы привезти Ребекку с детьми.

В четыре часа мы все пили чай в гостиной Пенмаррика. Компания была разномастной. Ребекка, как всегда, когда собиралась слишком светская для нее публика, стала бесцветной; она была преувеличенно вежлива с матерью, которая отвечала ей тем же, но сделала неуклюжую попытку подружиться с гостями. Бедная Дебора была еще более стеснительной, чем ее мать, и болезненно застенчивой; на вопросы она отвечала вспыхивая и односложно. Я бы и сам почувствовал стеснение среди такого количества застенчивых людей, если бы на этом формальном чаепитии не присутствовал мой племянник Джонас.