Наследство

— Я договорился, — объявил Дима, возвращаясь в кухню и будто не замечая, что мы рывком отодвинулись друг от друга, — после закрытия кабинета сделаем все, потому что ближайшая запись на следующей неделе, а у нас тут дело очень даже серьезное, — а потом, вздохнув, взмахнул руками и плюхнулся на стул, — ой, типа я не вижу, как вы друг на друга с первого дня смотрите, обнимайтесь уже и накормите бедного голодного врача.

Улыбнувшись, я встала и занялась почти готовым обедом, пока Максим перебирался на стул. Как ни крути, друзья у меня хорошие, даже очень. Хотя, это же химеролог, он уж точно лишен стереотипов про тройных.

Обедали относительно спокойно, только по Максу было видно, что ему больно есть и кусок в горло не лезет. Разговаривая со мной на универские темы, Дима вдруг повернулся к химеру:

— Напомни, из кого твоя змеиная часть?

— Удав… — начал было парень и осекся. Нахмурился, явно пытаясь вспомнить, хотя как он может вообще такое забыть? — Нет, не помню. В паспорте написано.

Врач не стал смотреть паспорт. Только бросил на меня мрачный взгляд и вздохнул. Нетушки-нетушки, я не позволю моему химеру болеть!

В пять мы были уже в больнице. Кабинет с томографом находился в подвальном помещении, там было прохладно и весьма неуютно. Нужно было убрать все металлическое, так что Макс в кои-то веки разрешил мне расстегнуть и снять с него ошейник. Пока ему проводили инструктаж, Дима усадил меня рядом со своим знакомым врачом и собой перед монитором компьютера, описал симптомы. Процедура началась, эти двое там о чем-то переговаривались, а я из их слов ничерта не понимала, да и на экране тоже, в принципе. Поэтому просто сжимала доверенный мне ошейник и ждала, проявляя рекордную для себя терпеливость и усидчивость.

— В общем, так получается, — наконец, повернулся ко мне химеролог, а объект исследования медленно начал выезжать из томографа, — у него… Так, ладно, сначала вводная часть. Между костями черепа и мозгом есть мембрана. Ясно? — я кивнула. — Вот. У него немного иначе за счет ушей устроены черепные швы, поэтому, когда при рывке за ухо произошел надрыв тканей, кровь скопилась между костью и этой мембраной. Ее нужно просто откачать, потому что она давит на мозг, это у нас в клинике хирург тебе без проблем устроит, даже не придется делать трепанацию. Все. Успокоилась?

Я подам на эту чокнутую мамашку в суд! А если бы это было смертельно?

— Еще нет! — я вскочила. — Давай звони своему хирургу, когда он может заняться этим?

— Думаю, сегодня, если он еще не уехал домой, — тоже поднявшись, Дима попрощался с врачом и вместе со мной пошел на выход, — оставим его в стационаре после операции в любом случае на пару дней, потом надо будет повторить томограмму.

— Все как скажешь, — подняла ладони я, — никаких вопросов.

Пока химер одевался, я расплатилась за процедуру и записала его на повтор через четыре дня — ближе свободного времени не было. Вот так вот — хоть ты умри от кровоизлияния в мозг, без записи никто за тебя не возьмется, если нет знакомого врача, который все разрулит. Повезло мне, что Димка у меня есть, ну вот правда. Надо его как-нибудь отблагодарить обязательно.

Коротко пересказав Максу новость, я застегнула ему ошейник. Кажется, он даже расслабился, когда снова почувствовал кожаное изделие у себя на шее.

Хирург был готов к операции без промедления, к счастью. Сказали, что это займет буквально несколько минут, дольше будет подготовка и отход от наркоза, но меня эти все детали мало волновали — лишь бы все получилось и хорошо кончилось.

Пока происходило сие священнодейство, Дима отправил меня в кассу, где я зарезервировала час его времени, совпадающий со временем записи на томограмму, чтобы он сходил с химером, и оплатила все сегодняшнее и двое суток стационара, потом медсестра проводила меня в одну из двух комнат стационара. Предупредила, что отходить он будет не меньше трех часов, и ему, как всякому привыкшему к общению с хозяину животному, нужно внимание и ласка. Я хотела было возмутиться за сравнение с животным, но не стала — пошла она. Мой химер — мои правила, а всякие там медсестры идут нафиг.

Макса привезли почти через час, а обещали всего ничего! Я успела за это время вдоль и поперек исходить двухместную комнатку, а они все тут такие спокойные! Хирург меня успокоил, сказал, что Максим просто долго засыпал, вот и все, осложнений не было. Предупредив, что нельзя ему давать ни есть, ни пить до утра, все организованно свалили. А я осталась со спящим химером разглядывать марлевый квадратик, приклеенный пластырем к небольшому выбритому участку его виска. У него там волос и так немного было, на большей части оперированной области они и не растут у него, не считая щетины.

Спустя два с половиной часа он замычал с непередаваемым страданием и попытался повернуться на левый бок. Я не позволила, уложила его обратно на спину и взяла за руку.

— Пи-ить… — прохрипел Макс, мучительно жмурясь.

— Пока нельзя, — прошептала я, гладя его по плечу, — потерпи немного.

Долго его организм сам себя не стал заставлять страдать — парень вырубился, дыша ровно и спокойно, держась за мою руку. Надеюсь, утром он уже проснется без боли в голове, очень надеюсь.

========== Часть 10 ==========

Утром я все же пошла в универ, несмотря на почти бессонную ночь у постели Максима. После пар нужно было посетить какой-то то ли семинар, то ли конференцию, мы с Тимуром договорились пойти вместе, потому что все остальные решили бессовестно хильнуть. Правда, времени было еще много, так что мы заскочили проведать больного.

Увидев меня, Макс радостно приподнял до этого грустно висевшие уши. Левое уже хорошо стояло, но все еще было подклеено. Молодые люди пожали друг другу руки.

— Ну, ты выздоравливай скорей, — неловко улыбнулся Тима, — я, короче, в коридоре подожду и заодно на стреме постою, ага?

Я только фыркнула. Все-то он понимает…

Стоило мне только присесть, химер свернулся вокруг меня калачиком и положил голову мне на бедра.

— Я хочу домой, — проворчал он, обнимая меня одной рукой и проводя ладонью другой по моему бедру, — к тебе.

— А что врач говорит? — я ласково перебирала его волосы, прикрывая глаза, когда горячая рука с нажимом гладящим движением скользила вверх.

— Завтра вечером, — вздохнул брюнет.

— Ну вот, не так уж и долго осталось, правда? — улыбнувшись, я судорожно вздохнула, когда его ладонь сместилась на мою поясницу.

— Я хочу тебя, — прошептал парень, приподнимаясь на локте.

Вместо ответа я лишь обвила руками его шею, отвечая на жадный поцелуй.

Нас прервал какой-то противный писк. Я отстранилась, оглядываясь, а раздраженно выдохнувший химер продемонстрировал узкий резиновый браслет на левом запястье.

— Нельзя поднимать пульс выше девяноста пяти, — буркнул он, снова укладываясь ко мне на колени, — ты сейчас уйдешь?

— Да, — запустив пальцы в густые волосы, я ласково почесала его за правым ухом, — нам с Тимуром надо на конференцию.