Насмешка

— Должно быть, они собирались выступить, когда узнали что вы близко, иначе бы выбрали более удобное место для засады, — вступил хранитель Хальтор. — Их нападение похоже на отчаянный бросок крысы, загнанной в угол, чем на разумные действия. Впрочем, стоит начать сначала. Тебе известно, Гаэрд, что уже давно велись разговоры о том, что нечестивцы подбираются к хранилищу. Мы были спокойны. Попасть в недра горы, где хранится Халидур, возможно лишь через замок Дальвейг, по потайному ходу. Замок хорошо охраняется, однако бывают мгновения, когда и сия твердыня становится ненадежными Вратами.

Гаэрд знал об этом. Во время традиционных празднеств и турниров в замок попасть было не так сложно, как в остальные дни. Королевский холм, конечно, охранялся и чужакам был закрыт путь в чертоги, где скрывались Врата на пути в хранилище, однако, чем больше народа толпится под стенами, тем проще отвлечь внимание стражи. И все-таки отменить уже устоявшиеся за многие годы традиции и наводнить долину воинами было бы слишком подозрительно, и несомненно привлекло бы излишний интерес к замку. Потому ничего не менялось за все то время, что был вырыт потайной ход, и это тоже было маленькой хитростью, отвлекавшей внимание от Врат.

— Еще в конце весны к обители, стоящей на Змеиной горе, стали подбираться подозрительные люди. То заблудившийся дровосек, то охотники, то пастух, разыскивающий овцу из своего стада. Одному раненому путнику удалось оказаться внутри, и братья, живущие в обители, застали раненого за блужданиями по коридорам. Допрос с пристрастием показал, что путник разыскивал вход в хранилище. Более ничего разузнать не удалось, допрос был уж очень… пристрастным. — Старейшина Бальверд криво ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. — В общем-то, проводил допрос никто иной, как старейшина Тульмард, по случайности находившийся в обители. После этого он забил тревогу — Последователи Нечистого близко.

— Мы попытались выследить чужаков, появлявшихся возле обители, но безрезультатно, — вновь заговорил Хальтор. — А в середине осени неизвестные люди стали появляться у стен замка твоего отца. На традиционном турнире в честь первого снега была попытка проникновения в замок. Ничего такого, чтобы могло показаться опасным, однако намек на личность тех, кто подошел слишком близко, мы получили. Тогда-то и появились подозрения, что среди старейшин есть предатель. Даже вы, сыновья Дартмара узнали о потайном ходе в хранилище, когда пришло время отправляться в путь. Несколько десятилетий строили этот ход и хранилище, втайне даже от наших собратьев. Год назад Халидур был перенесен в недра Змеиной горы. Летом замуровали ход из обители в хранилище, оставив ваш замок единственными вратами. Как нечестивцы могли узнать об этом? Лишь со слов одного из братьев, более того, со слов старейшины.

— Не скажу, что мы не подозревали друг друга, — усмехнулся старший Дальвейг. — И все-таки мы объединились, решив более никого не посвящать в свои намерения. — И тут на совете старейшина Мейольд заявил, что меч в опасности, и коли уж враг нашел дорогу к Вратам, то стоит сменить хранилище. Тульмард не поддержал его, вскоре и сам Мейольд засомневался, и тогда мы решили выманить тварь из ее норы. — Гаэрд отпил хмельного напитка и усмехнулся, продолжив слушать. — На совете мы составили большинство, потому решение о переправке Халидура в новое хранилище было принято. Сейчас, уже зная тех, кто предал дело Ордена, мы можем точно сказать, что нас подталкивали к этому решению цепью событий, увенчавшейся попыткой проникнуть в замок. Расчет был на то, что мы встревожимся настолько, что решим тайно вывезти реликвию и перепрятать, как это случилось с Мейольдом. Думаю, не пойди мы у них на поводу из собственных соображений, были бы более серьезные попытки вторжения, участились бы нападения на братьев, уже к тому времени имевшие место. И вновь ничего серьезного, всего одна смерть от ран, в остальных случаях братья не сильно пострадали. Тебе об этом известно, сын. — Дождавшись, когда Гаэрд кивнет, его отец продолжил. — Чтобы не попасть в собственную ловушку, мы решили использовать для фальшивой перевозки тех, кому доверяем — моих сыновей. Прости, Гаэрд, но настоящей приманкой стал ты…

— Все еще свободен, наследника нет, — кивнул младший Дальвейг. — Это я понял, еще лежа раненым в замке Ренваль. Не стану скрывать, поразмыслив, я подозревал в предательстве вас.

Лица мужчин изумленно вытянулись, но приняв законность подозрений молодого ласса, усмехнулись, и речь возобновил старейшина Бальверд.

— Ты имел право так думать, — кивнул престарелый ласс. — Все мы люди и, к сожалению, как все люди, подвластны ошибкам и соблазнам. Однако вернемся к нашей беседе. Хальтор лично занялся созданием поддельного меча. Всем известно, что рисует он знатно, по его рисунку и отковали твой меч. После он прогулялся по тайному ходу. Твой отец заранее приготовил ему ложный Халидур, и наш старший хранитель вынес «реликвию» на глазах остальных старейшин. Далее мы передали его тебе, и отряды покинули замок. Под подозрением у нас были старейшины Мейольд и Гольсад. Признаться, основные подозрения пали на Мейольда, ему и сообщили место нахождения нового хранилища, назвав путь, ведущий в обход Неста. Гольсаду выдали путь следования, по которому велели тебе идти, Тульмарду же обещали сообщить о том, что Халидур в безопасности и назвать место хранения. Он сам настаивал на том, чтобы эти сведения держались в секрете даже от старейшин, говоря о возможном предательстве. Тульмард сделал все, чтобы его не коснулись подозрения.

— Там, куда вы указали мне отправиться, засады не было. Чистое поле, удобное место для нападения, мест, откуда напасть имелось множество, но нас там никто не ждал, — отметил Гаэрд.

Благородные лассы согласно кивнули. Они дружно отпили хмельного напитка, и слово взял хранитель Хальтор.

— Нападение на твой отряд открыло нам имя первого предателя, ибо только он знал, что вы отправитесь этой дорогой. Гольсад сознался, что вступил в сговор с Последователями, успел так же сказать, что среди старейшин есть тот, кто руководил даже им. Большего сказать не успел, все тот же Тульмард взбесился и бросился на него, требуя назвать имя. Конечно, после этого изменник умер, не произнеся ни слова, ему просто не позволили это сделать. Мы слышали яростные крики Тульмарда, удары, после хруст костей, и Гольсад оказался со свернутой шеей. И все же мы и тогда не подумали на него, уж больно рьяно сей брат болел за дело.

— Я бы обратил на это внимание, — негромко произнес Гаэрд. — Он дважды убил того, кто мог сказать гораздо больше уже сказанного. Когда человек слишком горячится, он либо фанатик, либо пытается отвести от себя подозрения. Старейшина Тульмард фанатиком не был. Слишком разумен и расчетлив, слишком хитер и изворотлив.

— Свой свояка видит издалека, — улыбнулся старший брат Гаэрда, тот хмыкнул в ответ.

Дальнейшее ему было ясно. Гольсада допрашивали после того, как в замок прибыл ратник из отряда младшего Дальвейга. Хранители отправились на поиски пропавшего хранителя и реликвии. Что касаемо до Тульмарда, к нему поступали известия от нечестивцев, обнаруживших возвращающийся отряд, не забыв сообщить пауку, что глупая муха летит ему в лапы. Только отряд хранителей и королевских ратников передвигался слишком быстро, и враг успел лишь собраться под видом отряда старейшины для розысков хранителя. Вряд ли они желали нападать недалеко от замка, просто не успели встретить Халидур раньше.

— Всех братьев проверили? — спросил Гаэрд.

— Да, — ответил ему брат. — Медальоны нечестивцев были найдены на пяти ратниках и одном лассе, еще одного поймали, когда он пытался избавиться от ядовитой дряни. Сейчас отосланы гонцы, чтобы объявить, что реликвия возвращена, и отряды могут возвращаться. Люди в них будут проверены на месте. К сожалению, вряд ли мы сможем выявить всех. Успокаивает одно, каждый из предателей был куплен. Их не вела вера в Нечистого. Однако ряды братьев подлежат чистке, прежнего доверия больше нет. Скорее всего, Халидур все же сменит свое хранилище, но когда, и как это произойдет, будут знать только старейшины и тот единственный, кто тихо вывезет реликвию из Змеиной горы. Сомневаюсь, что мы узнаем об этом раньше, чем меч обретет новый дом.

— Что с Мейольдом?

— Он чист, — заговорил старший Дальвейг. — Ни знаков нечестивцев, ни отравы, ни отлучек из замка. После того, как прибыл твой ратник, он слег с лихорадкой от горя, что подал неверную идею. Старик переживал, что это он подтолкнул нас к решению перевезти Халидур. Ежели бы сей старейшина имел касательство к нечестивцам, вас бы ждала засада на поле, но ее не было, да и путь, который мы назвали ему, оказался чист. Следов Последователей не нашли.

— Мы постарались выбрать место, где у вас была бы возможность спастись, — немного виновато произнес Хальтор.

Гаэрд усмехнулся, поднимаясь на ноги. Он откровенно зевнул и потянулся.

— Простите меня, благородные лассы, но усталость столь сильна, что я уже не в силах держаться на ногах. Однако завтра я жду той единственной милости, о которой просил.

— Несомненно, — кивнул Бальверд.

Младший Дальвейг дошел почти до дверей, но обернулся и посмотрел на пятерых мужчин, все еще следивших за ним.

— Ты сердишься? — спросил его отец.

— На то, что стал мясом для зверя? — усмехнулся Гаэрд. — Нет. Если бы меня не избрали и не велели ехать той дорогой, на которой на нас напали, я не был бы ранен, и Ветер не отнес бы меня туда, где меня нашла лучшая женщина во всем белом свете. Так могу ли я сердиться за то, что вы подарили мне мою невесту?