Насмешка

Ренваль перехватил жену, прижимая обе ее руки к телу, и приподнял над полом.

— Отпустите меня, чудовище! — закричала лаисса. — Вы только что прикасались к любовнице, теперь же трогаете меня!

— Если бы я не прикоснулся к наложнице, то не остановился бы с тобой, — глухо ответил Ландар. — Насилие не принесло бы удовольствия ни мне, ни тем более тебе. Нечистый, Лиаль! — гаркнул он, и девушка замерла. — Ежели не хочешь разозлить меня заново, то сейчас угомонись.

— Вы унизили меня, Ландар! Вы приказали удерживать меня и осматривали, — она задохнулась и снова закрыла глаза.

Дождавшись, когда Лиаль затихнет, ласс Ренваль донес ее до ложа и осторожно уложил. Затем присел рядом, уперся локтями в колени и опустил голову на раскрытые ладони. Мужчина некоторое время сидел так, храня молчание.

— Прости меня, — вдруг произнес он. Не дождавшись ответа, ласс порывисто обернулся и посмотрел на спину своей супруги, отвернувшейся от него. — Святые, Лиаль, я не хотел оскорбить тебя! — воскликнул Ландар. — Но я ревнив, как сам Нечистый, и ничего не могу с этим сделать.

— Вы даже не потрудились спросить у меня объяснений, — ответила Лиа, не оборачиваясь. — Хотели подружиться, а сами… — Она все-таки повернула голову, взглянула на мужа и отчеканила. — Я никогда вам этого не прощу и не забуду. Вы изваляли меня в грязи, унизили перед лассом Дальвейгом, велели своей наложнице держать меня, пока проводили этот чудовищный осмотр. Я уже не говорю, что вы опозорили меня перед всем миром, опозорили мой род и запретили видеться с самым дорогим мне человеком — моим братом.

— Даже брат не будет стоять меж нами. — В ответ отчеканил наместник. — Тем более, он пытался несколько раз увести тебя сначала от жениха, затем от мужа.

Лиаль опять отвернулась и замолчала. Ландар вздохнул и поднялся на ноги, он скинул домашнюю одежду, в которую успел переодеться после объятий наложницы и купели. Обошел ложе и лег рядом с супругой, вновь рассматривая ее.

— Лиа, — позвал наместник девушку.

Она перевернулась на другой бок и затихла. Если уж не было возможности избежать ночевки рядом с супругом, то разговаривать с ним Лиаль не собиралась. Ренваль некоторое время продолжал рассматривать затылок супруги, после повернулся на спину и уставился в потолок. Сон не шел, ни к одному из супругов, но они более не произнесли ни слова. И все же первым уснул наместник. Измотанный дорогой, своими переживаниями и обуревавшими его чувствами, мужчина сдался на милость дремоте.

Дождавшись, когда дыхание супруга станет ровным и глубоким, Лиаль поднялась с ложа и перебралась на кушетку, прихватив свою подушку. Там она еще некоторое время лежала, глядя в темноту и думая, где сейчас ласс Дальвейг, и что с ним. Успокаивало, что метель закончилась. Однако тревога осталась, все же он еще не до конца исцелился. К тому же на улице стояла ночь, это стало еще одним поводом с ненавистью подумать о своем супруге, изгнавшего раненого. А еще где-то бродят его враги, о которых упоминал Гаэрд.

— Святые, храните его, — прошептала Лиаль, вдруг вспоминая, что из-за обстоятельств, спешно отправивших ласса за ворота, она так и не отдала ему медальон. Хоть что-то осталось на память о ее госте. Эта мысль порадовала девушку. Она тихо вздохнула, веки ее смежились, и лаисса Ренваль погрузилась в тревожный и тяжелый сон.

Когда Лиаль проснулась, наместника в покоях уже не было, а на улице сияло холодное зимнее солнце. Потянувшись, девушка поднялась с кушетки, обнаружив, что укрыта покрывалом. Отмахнувшись от мыслей, что супруг позаботился о ней, лаисса Ренваль позвала прислугу и вскоре уже лежала в теплой купели.

— Госпожа еще в умывальне? — донесся до девушки голос наместника.

— Да, господин, — ответила служанка.

Лиаль дернулась, опасаясь, что Ренваль может войти к ней, но он остался за дверями, не тревожа своей супруги. Закончив омовение и одевшись, благородная лаисса уселась перед зеркалом, пока служанка подсушивала и заплетала ей волосы. Дверь в покои снова открылась, и наместник устроился напротив жены, следя за руками служанки. Он выглядел странно. Лиа скосила на мужа глаза, удивляясь тому, что сегодня в нем нет извечной заносчивости. Наместник казался рассеянным и задумчивым. Единожды встретившись со взглядом супруги, Ландар отвел глаза и больше на нее не смотрел.

Когда с прической Лиаль было закончено, и она поднялась на ноги, ласс Ренваль так же встал и подал ей руку, молчаливо приглашая следовать за ним. Лаисса Ренваль нахмурилась, так и не воспользовавшись рукой мужа, но направилась к дверям. Ландар догнал супругу, сам возложил ее ладонь на свою руку и накрыл второй ладонью, не позволяя освободиться.

Покои лаиссы супруги покидали, не глядя друг на друга, напряженные и молчаливые. Их путь закончился в трапезной зале на половине наместника. Он подвел Лиаль к стулу, дождался, когда она усядется, после этого занял свое место. Девушка обернулась, отмечая, что за столом прислуживает незнакомая ей челядь. У стены разместились музыканты, поднявшие свои инструменты, как только получили знак господина. Слуги наполнили господам блюда и отступили в тень, создавая ощущение, что в зале нет никого, кроме супругов и негромкой приятной мелодии, ненавязчиво увлекавшей за собой.

— Лиаль, — заговорил наместник, отрываясь от трапезы. Лаисса продолжала завтрак, не поворачивая головы на слова супруга. — Я знаю, что вы слышите меня, потому продолжу. Сегодня ночью я был несдержан, оскорбив вас, о чем искренне сожалею. Мне хочется загладить свою вину. С сегодняшнего дня многое изменится. — Лиа осталась безучастной. — Мы больше не будем делить замок, это не привело ни к чему хорошему, напротив, вышло лишь недоразумение. Отныне у нас будут общие покои, спать мы будем вместе, пора нам обоим привыкать к нашему супружеству…

— Ваша наложница? — коротко спросила Лиаль.

— Останется, — чуть помолчав, ответил Ландар.

— Мой брат?

— Не появится.

— Стало быть, все изменения касаются только того, что я буду подвергнута еще большим унижениям, — констатировала девушка. — Ваша любовница остается хозяйкой замка и блюстителем вашей чести, — последнее прозвучало едко и насмешливо.

Ласс Ренваль поджал губы и некоторое время рассматривал жену.

— Ежели вам доставит удовольствие следить за прислугой и вникать в хозяйство, то можете возложить эти обязанности на себя, — все же ответил он. — Что касаемо моей чести, меня начинают раздражать ваши намеки.

— Всего лишь повторяю слова вашей настоящей супруги, ласс Ренваль, — Лиаль отложила приборы и, наконец, взглянула на мужа.

— У меня одна супруга, и она сидит передо мной, — Ландар взглянул на жену исподлобья.

Лаисса Ренваль насмешливо изломила бровь.

— Да неужели, дорогой мой ласс? — язвительно вопросила она. — Мне казалось, что супругой является та, кто согревает ложе мужа, следит за его домом и оберегает честь мужа. Со всем этим прекрасно справлялась до сих пор ваша наложница. Сдается мне, что и детей она вам рожать будет. Мне же достанутся оплеухи, наветы, позор и подозрения.