Насмешка

Уже затемно, расслабленный и даже в приподнятом настроении, ласс Ренваль поднялся к своей жене. Он вошел без стука и застал Лиаль за рукоделием. Следом за господином появилась челядь, неся подносы со снедью. Лаисса Ренваль с изумлением взглянула на мужа.

— Мне сказали, что вы еще не трапезничали, дорогая моя супруга, — ответил на немой вопрос Лиаль наместник. — Я тоже. Видите, как все удачно совпало?

— Почему здесь? — нахмурилась девушка.

— А почему нет? Это наши с вами покои, — пожал плечами Ландар.

Лиаль отбросила вышивку и ответила мужу возмущенным взглядом.

— Это мои покои! — воскликнула она. — А вы можете убираться к хранительнице вашей чести.

Ренваль широко улыбнулся и потер ладони.

— Дорогая моя, вы не желали переезжать в супружеские покои. Я услышал вас, и супружеские покои переехали к вам. В конце концов, вы моя жена…

— Вы еще не предъявляли право мужа, — ядовито ответила Лиа.

— Что касаемо моей чести… — не слушая ее, продолжил мужчина. — Хадди!

В дверь вошла мрачная наложница. Она поклонилась, ни на кого не глядя, и застыла, ожидая указаний господина.

— Говори, — подбодрил ее наместник.

— Простите меня за дерзость, госпожа, — заговорила женщина. — Я сказала глупость и раскаиваюсь в ней. Только супруга может быть хранителем чести своего мужа. Вот ключи, — на стол легла увесистая связка с ключами. — Вы наша хозяйка и только вы можете следить за замком, слугами и имуществом ласса Ренваля.

— Какова честь, — насмешливо произнесла Лиаль. — Наложница передоверила мне ключи. Какой ключ от вашей чести, дорогой супруг? Укажите сразу, я закрою ее, а ключ выкину, дабы вы были за нее спокойны.

Наложница втянула голову в плечи, улыбка на устах ласса померкла. Лиаль же подошла к столу, взяла ключи, некоторое время рассматривая их. Затем подошла к Хадди и сунула ей в руки связку.

— Держите, и честь супруга возьмите так же, мне она без надобности. Боюсь, я где-нибудь ее потеряю, — усмехнулась лаисса и вернулась к своему рукоделию.

— Все вон, — ледяным тоном велел Ренваль.

Дождавшись, когда прислуга выйдет, мужчина приблизился к Лиаль и некоторое время стоял молча, борясь с желанием вырвать пяльцы из ее рук и встряхнуть жену. Наконец выдохнув, Ландар все-таки забрал рукоделие, но без рывков, отложил в сторону и поднял супругу на ноги.

— Лиа, я пытаюсь с вами помириться, — терпеливо заметил он. — Мы женаты почти четыре месяца, но за все это время толком не перемолвились даже словом. Да и за те два года, что я оказывал вам знаки внимания, мы так и не узнали друг друга. Вы моя жена — это данность, которую не изменить. Хотите вы или нет, но вам придется терпеть меня.

Лиаль освободилась из рук мужа и отошла к столу. Усевшись, он взглянула на блюда и выбрала себе яств. Наместник сел напротив, настороженно наблюдая за девушкой.

— Вы готовы идти на примирение? — осторожно спросил наместник.

Лаисса Ренваль подняла на супруга взгляд и усмехнулась.

— К чему было это представление с передачей вашей чести? — сухо спросила она.

Ландар закатил глаза и беззвучно выругался. Одна дура сказала, вторая… лаисса прицепилась. Ему порядком надоели шпильки Лиаль, и наместнику показалась удачной идея с извинениями Хадди, но девчонка вновь осталась недовольна.

— К Нечистому, Лиа, что вам нужно, чтобы успокоиться и принять уже меня, как вашего мужа?! — воскликнул мужчина.

— Верните мою честь, — ответила лаисса Ренваль. — Вы меня ее лишили, вы обесчестили мой род, а теперь носитесь с вашей собственной честью. Издеваетесь надо мной, оскорбляете, но взамен ждете моего послушания и желания стать вам примерной женой. Я пыталась ею быть, несмотря на всю мою неприязнь к вам. И чем же все закончилось? Очередным унижением и бесчестьем. Да и что толку в нашем супружестве? У вашей наложницы прав и свободы больше, чем у меня. В глазах света я хуже, чем она. И вы спрашиваете, готова ли я идти на примирение? Объявите, что я невинна, смойте пятно с меня и моего рода, тогда я буду готова терпимей относиться к вам. Впрочем, — Лиаль откинулась на спинку стула и смерила супруга насмешливым взглядом, — вы можете наплевать и на это. Я ведь для вас всего лишь призрак вашей первой супруги и искупаю ее грехи. Нелюбимая жена нелюбимого мужа.

Лаисса поднялась со своего места и перешла в опочивальню, закрыв за собой дверь. Но долго в одиночестве ей быть не пришлось. Наместник вошел за ней следом и остановился на пороге, припав плечом к стене. Мужчина не спускал взгляда с Лиаль, стоявшей у окна.

— И все же нас соединил обряд в Доме Святых, мы с вами супруги, — повторил Ландар. — Да, мне будет спокойней, ежели вы будете оставаться в замке. И вам, Лиа, в первую очередь вам, будет от этого спокойней. Можете считать свое затворничество защитой от моей ревности.

— Так вы спасли меня, дорогой муж? — девушка порывисто обернулась. С ее уст сорвался злой смешок. — Стало быть, вы оградили меня от самого себя, превратив в посмешище? Уничтожили меня и мой род, защищая? Вы забрали мою честь, вручив взамен вашу собственную. Но мне ли хранить ее, когда вы раздаете ее направо и налево, то наложнице, то любовницам благородных кровей. Что ждет меня? Вечное уныние в замке, в то время, как мой супруг будет веселиться на приеме в королевском дворце, на пирах и празднествах. Вы будете жить, а я влачить жалкое существование, оберегая вашу призрачную честь. — Лиаль всхлипнула и отвернулась. — Оставьте меня, я не хочу вас видеть.

Ренваль болезненно поморщился. Он сделал шаг в сторону девушки.

— Лиа…

— Уйдите же, несносный вы человек! — закричала лаисса, не оборачиваясь.

Наместник снова выругался и стремительно покинул покои супруги, но вскоре вернулся и хмуро произнес:

— Завтра я покидаю замок. Мне нужно добраться до Фасгерда. Вы едете со мной, и это не обсуждается. Так мне будет спокойней.

После этого окончательно покинул покои. Лиаль подошла к ложу, упала на него и расплакалась. Она не заметила, как уснула, а проснулась рядом со своим мужем. Он остался верен своему решению. Лаисса Ренваль отодвинулась к самому краю и до утра так и не смогла сомкнуть глаз, страдая от бессилия и невозможности что-либо изменить.

Глава 9

Снежок поскрипывал под копытами коня, везущего дремлющего всадника. Широкий тракт успели утоптать после заносов, и идти жеребцу стало намного легче. Солнце, вдруг решившее порадовать валимарцев, всходило на небосвод уже третий день, сменив почти неделю непрекращающихся метелей. Правда, сейчас холодное зимнее светило уже спряталось, окрасив небо в розово-золотой цвет, и тракт значительно опустел, что дало одинокому путнику возможность прикорнуть, кутаясь в теплый плащ. Если же ему попадались встречные путники, то они не окликали всадника. Кто его знает, взбалмошных среди бродячих лассов хватало. Можно было и жизни с таким лишиться.