Наставник

Если получится.

– Стоять, - жесткий окрик заставил раба остановиться. Тот испуганно замер, мелко дрожа, не спуская с Михи совершенно безумного взгляда. – Кидаться не советую. Все одно не убьешь. А я тебя – вполне.

Раб икнул.

Стало быть, имелась мыслишка. Вот и на что, собственно говоря, они рассчитывали? Ладно, не они, но этот вот… совсем пацаненок, моложе Михи, ну точнее ровесником здешнему Михе будет.

– Иди сюда.

Раб попятился.

– Стой, я сказал…

Раб развернулся и бросился прочь. Правда, сделал лишь два шага и упал, забившись в конвульсиях. Из приоткрытого рта хлынула пена, смешанная с кровью.

Вот тебе, называется, и посидел на завалинке.

Миха вздохнул и поднялся, отметив, что сидение явно пошло на пользу. Слабость сохранилась, но была не такой уж и всеобъемлющей. Он опустился рядом с телом, коснулся шеи.

– И в кого ты такой дурак-то? – сказал укоризненно, глядя в затухающие глаза. – Неужели и вправду думал, что живым оставят?

Он огляделся.

Стоило бы позвать кого. И… кого? Людей во дворе хватало, только вот Миху эти люди старательно обходили, более того в его сторону и смотреть-то опасались.

Надо же.

– Эй ты, - крикнул Миха, и пробегавший мимо мужичонка замер. – Позови… из магов кого.

– К-кого?

– Кого найдешь, - Миха тронул ногой мертвеца.

И уселся на бочку.

А что ему еще делать-то?

Ждать пришлось по ощущениям довольно долго. Миха и придремал на солнышке, что не мешало Дикарю отслеживать всех, кто подходил ближе, чем нужно. Он-то и услышал торопливые шаги.

– Жив? – поинтересовался Винченцо, переводя дыхание. А ведь запыхался. Бежал?

– Я – вполне, - Миха приоткрыл левый глаз. – Мне кажется, или ты выглядишь хуже, чем было?

– И тебе доброго дня, - маг усмехнулся. – На самом деле чувствую я себя много лучше, но сперва стабилизируются тонкие оболочки тела, энергетические каналы и сам источник, который эти каналы наполняет силой. А уже потом начинается возобновление физического вместилища этой силы.

– То есть, помереть ты не должен? – уточнил Миха.

– Не должен. В теории.

Винченцо чихнул.

– Правду сказал.

– В смысле?

– Примета такая. У меня на родине. Если человек чихнул, то правду сказал.

Маг нахмурился и на лице его отразилась серьезная работа мысли.

– Извини, - он покачал головой. – Но я не вижу взаимосвязи! Если бы люди чихали, когда говорят правду, это… это было бы странно.

– Не бери в голову. Говорю же. Примета. К слову пришлась. А вот он помер, - Миха указал на тело, которое так и лежало. – И меня отравить пытался. Наверное. Ну, я так думаю.

– Уже?

– А что, рано?

– Рановато, - Винченцо подошел к кубку и склонился над ним. Понюхал.

– Вода горькая. Самую малость. Такое вот… не знаю. Я ему и предложил попробовать.

– Разумно.

– А он бежать. Только вот помер.

– Плохо.

– А то, - Миха с трудом подавил зевок. – Странно это. Он же ж не пил.

– А пить и не обязательно, - Винченцо набросил на кубок платок, а потом еще один. И только после этого поднял. Воду выплеснул на камни, перевернул. – Яд был на кубке. Руки покажи.

Миха послушно протянул руки.

На кубке, стало быть. Извращенненько. Стал бы Миха пить, не стал бы, а вот кубок он точно трогал. И свидетельством тому синюшные пятна на ладонях.

– Корень армонии высокой, - Винченцо потер пятнышко. – Надо же… не взял. Наставник говорил, что ты будешь невосприимчив к большинству ядов, но одно дело слышать, а совсем другое убедиться вот так. Думаю, дело в печени каракатицы. И вытяжке из мозгов каменника.

– Что за…

Миха потер пятно. Не зудело, не болело, вообще не ощущалось, будто он просто руку в чернилах измазал.

– Довольно редкая и агрессивная тварь. Водится в горах. Известна своей удивительной невосприимчивостью к магии. И не только к ней. Да. Жаль, что ты его убил.

– Каменника твоего?

– Наставника. Хотя… отец в любом случае не оставил бы его в живых. А с записями Алеф разберется. Он у нас талантливый. И ошибки учтет. Это плохо. Очень плохо.

– Ты сам-то… не того?

– Нет. Армония – растение южное. Пустынное. Местные используют её яд для охоты. Он довольно быстро парализует жертву, но столь же быстро выветривается.

Кубок Винченцо вернул на место.

И руки отряхнул.

– Яд должны были нанести перед тем, как подавать кубок.

– Он?

Миха поднял руку мертвеца. Так и есть, синюшные пятна.

– Вряд ли. Он бы тогда не стал касаться голыми руками. Нет, кто-то третий. Но раб знал. Возможно, в воду и вправду что-то добавили, но безобидное.

– И в чем смысл?

– Ты умираешь. Он умирает. Несчастный случай, - Винченцо пожал плечами. – Раб убил хозяина. Бывает такое.

– Странноватые у вас представления о несчастных случаях.

– Да обычные. Меня тревожит другое.

– Что?

– Это не наш гость, - Винченцо опустился на освободившийся бочонок.

– Почему?

– Во-первых, у него было слишком мало времени. Он прибыл лишь вчера. Добавь пир. Беседы… найти кого-то, кто согласится отравить наследника де Варренов за столь короткий срок? Вряд ли. Тем паче, что явных врагов ты не нажил. А во-вторых, он велел мне приготовить зелье, которое бы лишило тебя силы. Или части силы.

– Чего?

– Он дождется твоего выздоровления. Вызовет на поединок. И убьет. Все честь по чести.

– Только перед этим меня опоят.

Винченцо развел руками. Мол, жизнь – штука такая, лучше самому позаботиться об успехе.

– И ты согласился?

– Я не отказал, - маг вытер руки платком. – В конце концов, зелье и вправду интересный вариант. Никто не рискнет опротестовать результаты честного поединка. А вот кто и кого в нем одолеет… и кто там чего выпьет перед поединком. В общем, почему бы не сварить? Но сейчас я о другом. Хальгрим не стал бы затевать эту вот возню. Она не нужна. У его есть план. И он уверен в успехе. Зачем ему с ядом связываться? Слухи ведь пойдут. Сомнения.