Наставник
Шрифт:
– Что ж… отпускай, - Миха отступил. – Покойся с миром.
Мертвец захрипел.
И затих.
А Винченцо, пошатнувшись, начал заваливаться на бок. Миха его только и успел, что подхватить, правда, запоздало подумалось, что и сам он не так уж и силен. Но с другой стороны мага придержал стражник.
Помогли сесть.
И воды подали.
Винченцо пил жадно, едва не захлебываясь. А вот Миара мягко опустилась на то самое, Михой облюбованное, креслице, и сказала:
– Подозреваю, что почтенный Гхвар, кем бы он ни был, тоже мертв.
И главное, права ведь оказалась.
С
Боль и та утихла.
– Зачем мы здесь, - маг вот поежился. – Или вы все же решили от меня избавиться?
Это прозвучало почти как шутка.
Это было шуткой.
Почти.
– Если случится такое, я подарю тебе быструю смерть, - пообещал жрец и опустился на камни.
– А… здесь можно? Сидеть? – маг озирался.
И ведь не в первый раз он на вершине.
– Отчего нет?
– Боги ведь.
– И что?
– Я не хочу оскорбить чужих богов.
– Богов оскорбить сложно.
Маг осторожно опустился на плиты. Поежился.
– У вас иначе? – поинтересовался жрец.
Ночь только-только входила в силу. С востока наползала тьма, а на западе еще догорали солнечным пламенем облака. Еще немного и тьма станет непроглядной. Луна ныне тонким серпиком, и не помешает. Зато вот звезды ярки.
Ждут.
– Не знаю, честно говоря. В городе есть храмы, но я в них не заглядывал. Магам… магам боги ни к чему. Им надо верить в род, которому они служат. И в силу этого рода.
– И ты верил?
– Верил. Что мне еще оставалось делать. Так зачем мы здесь? Признаюсь, здесь и вправду спокойно. Никогда-то я не чувствовал себя настолько спокойно. Наверное, поэтому и стал столь говорлив. Извините.
– Ничего, - Верховный понимал его. – Смотри. Небо.
Черное. Бескрайнее. Оно усыпано звездами, и те кажутся глазами, предков ли, богов ли, зверей ли, что ждут небесных охотников.
Не важно.
Они смотрят. Уже молча. И маг начал понимать. А когда небо разодрала белая вспышка, он уверился, что догадка его верна.
Еще вспышка.
И снова.
Небо будто раздирали когти невиданных зверей. И тьма спешила зарастить раны.
– Сегодня двадцать две, - сказал Верховный, когда небо унялось. – Вчера – одиннадцать. До того седмицу было тихо, и я понадеялся, что оно улеглось.
– Нет, - маг все еще глядел ввысь.
Звезды считал?
Они незыблемы. Как много лет тому, когда Верховный только-только попал в храм и был приставлен в ученики звездочета. И отрадно видеть, что на своем месте прекрасная Дева. И смиряет кротостью своей она дикого Змея. А чуть дальше вознес руку с копьем Воин. Все так же готов он разить Химер.
Для звезд время идет иначе.
– Значит, начинается… - маг вздохнул и поднялся на ноги. – Или… просто совпадение?
– Не знаю, - честно ответил Верховный. – Небо порой исторгает звезды. И я велел поднять записи. В прошлый год отмечено сто сорок три падения. За год до того – тридцать девять. Еще раньше – почти две сотни. Их всегда-то больше или меньше. Случаются ночи, когда
небеса пылают белым светом, а после наступают иные, полные покоя. И мне хочется верить, что я ошибаюсь.– Но не выходит? – маг подал руку, и Верховный принял её.
– Нет. На душе неспокойно.
– Теперь и у меня. А знаете, я только сейчас понял, что никогда-то и не смотрел на небо. Я покупал порой звездные карты. В городе есть люди, которые зарабатывают их составлением, хотя давно уже наука отказалась признавать влияние небесных фигур на земную ритуалистику, но старая школа требует учитывать расположение сфер. Так вот, я покупал. Все покупают. А вот чтобы самому смотреть… только здесь.
Верховный поднялся.
Как ни странно, но ныне он чувствовал себя на диво спокойным, будто тяжесть, которую он нес в душе, и вправду разделилась на двоих.
– И это удивительно, - но вот испуганным маг не выглядел. – Небо.
Как и писцы, и наблюдатели, и все те люди, которые привычно делали записи. К утру уже новый лист ляжет на стол Верховного, и в нем подробно будет сказано, сколько звезд покинуло небосвод, и где они были видны.
Может… так и надо?
И все-то его беспокойство происходит от иного. От слабости, от неуверенности в себе? Может, и нет причин ожидать иного?
– О тех временах известно немного, - маг снова заговорил лишь, оказавшись у подножия пирамиды. Спуск был долог и мучителен. Но Верховный сумел.
Правда, теперь с новой силой заныли суставы.
И кости тоже.
Утром он уже не поднимется. Давно не поднимается на пирамиду, отдав право приносить жертву тому, чья рука не дрогнет.
– И то, что известно, на самом деле… я бы не слишком верил.
– Отчего?
– Описания размыты. А те, которые есть, они… написаны были много позже. Со слов тех, кто слышал тех, кто когда-то в годы юные сумел увидеть. Или вовсе писаны были они во славу рода. А стало быть, правды в тех записях, если и есть, то малая толика, - маг остановился, поглядев на Верховного. – И мне бы хотелось сказать, что случившееся единожды не повторится.
– Но?
– Но беда в том, что все может повториться. И огненный дождь, почти уничтоживший мир, в том числе. Я, если вы позволите, вновь отпишу моему другу.
– Буду рад.
– Надежды немного. Но… такие бедствия… я слышал теорию, что любые бедствия возможно предсказать. И приближение их очевидно, но уже потом, после того, как все произошло. Что предваряют их, когда чудеса, когда иные катастрофы, малые, но меняющие мир. И стало быть, если выпадет нам понять, какие приметы возможны, помимо падающих звезд, то… возможно нам удастся понять. Узнать. Почувствовать?
Он замолчал.
И молчал долго. Слишком уж долго. У Верховного возникло недостойное желание поторопить мага. Но вот он вздохнул и ответил.
– Но если и так, то мы будем делать? Если это и вправду… если мир снова встанет на край гибели?
И Верховный честно ответил:
– Не знаю.
_____________________
Спасибо всем за поддержку!
Хочу предупредить, что в среду, вероятно, не смогу выложить продолжение. Уезжаю. Так что или в четверг, или уже в пятницу.