Наставник
Шрифт:
Выглядело все, надо сказать, жутковато.
– Знаешь, - Миара оторвала взгляд от Ицы. – Мне казалось, я многое умею, но…
– Много, - согласилась Ица. – Это другое. Я не как ты. Другого не уметь. А это делать. Тут запутаться. На, держи.
И сунула в руки магички темный ком, от которого к дыре в груди потянулись тончайшие нити, будто паутина.
– Их нельзя просто разорвать! – голос Миары чуть дрогнул. – Он тогда умрет.
– Я знать.
Ица осторожно потянула за одну нить.
И та вышла. Вторая… третья… она просто наматывала их на пальцы. И лежащее
– Ему…
– Держи, - строго приказала Ица. – Ты уметь. Не дать умереть. Если умереть, то все.
– Она… странная, - упырь держался чуть в стороне.
А Миха согласился, что таки да, странная. Нормальные девочки не копаются в чужих потрохах. Но если подумать, то они все тут… странные. Мягко говоря.
– Как у тебя получилось? – Миха кивнул на Алефа, которого магичке пришлось отпустить. А ремни как-то не внушали уверенности. И надо бы встать там, чтобы, если вдруг маг очнется, отключить его.
– Не знаю, - упырь опять подобрался к выходу.
Что ему неймется.
– Я просто крови хотел… голод такой… а у него сладкая. Только…
Он неловко пожал плечами. И подумалось, что упырь какой-то стеснительный.
– Но да. Он должен был меня убить. А вместо этого… может, тьма предвечная? Или просто… он ведь пытался, руку поднял, а потом раз и все.
Раз и…
Миха подошел к столу. Под сапогами хрустело стекло. И голема дохлого стоило бы убрать куда, чтобы не споткнуться ненароком. Пахло по-прежнему больницей, только теперь к запаху лекарств добавился еще один, характерный – крови.
– Может, в твоей слюне что-то? Вот у летучих мышей-вампиров в слюне есть обезболивающие вещества. И те, которые мешают крови сворачиваться. А ты покрупнее мыши будешь. И с точки зрения логики, тебе бы жертву обездвижить.
Теперь уже на лежащего Алефа уставились все.
– Потом разберемся, - Миара положила сердце на живот. – Не отвлекай, будь добр. Мне все-таки не хотелось бы, чтобы Вин умер.
И наклонилась над телом, из которого Ица продолжала тащить нити.
Одну за…
Смотреть на все это было мерзко. А вот упырь поскреб щеку и сказал:
– Если так, то… мне повезло.
Не только ему.
Всем повезло. Интересно, пора уже местным богам хвалу воздавать, или еще рановато?
– Мне… у меня там… знакомый, - упырь опять сделал шаг к выходу из шатра, но отступил. – Заперт. Сидит. Хороший человек. И знает много.
Он поглядел на Миху с надеждой.
А что он?
– Я бы и сам сходил, но солнце жжется…
– Погоди, - Миха вновь отодвинул плотную ткань. Изнутри она не блестела, но выглядела довольно толстой. – Сперва с этой парой разберемся, а потом… если твоему знакомому не угрожает непосредственная опасность…
– Нет. Не должна. Алеф его берег. Он из мешеков.
– Жрец, - не отрываясь от процесса сказала Ица. – Сильный. Хорошо. Полезно будет.
Кому именно, уточнять не стала. А нити… нити заканчивались. Правда, теперь они опутывали пальцы Ицы плотными коконами. Но это не помешало ей взять в руки сердце, к которому эти нити тянулись, слегка потереть о грязные штаны
и, вздохнув, сунуть в грудь Алефа. Потом она также спокойно стянула эти комки-скатки нитей и тоже запихала в дыру. Вытерла руку о штаны и взяла второе сердце. Поглядела на мага.На Миару.
– Надолго меня не хватит, - тихо сказала та. – Ему слишком больно. А я… я много не возьму.
– Не хочешь.
– Не хочу, - согласилась Миара. – Я тоже… устала от боли. Понимаешь? Хотя… что ты, засранка, понять можешь.
– Дура.
– Сама такая.
Ица молча сунула сердце в грудь и даже надавила, чтобы влезло. А потом положила руку сверху.
– Сил мало. У него. Совсем плохо.
– Там… Ирграм!
– Да? – от окрика упырь вздрогнул и оскалился. Э нет, только еще этого не хватало.
– Спокойно, - сказал Миха. – Она тебе не враг.
Правда, вряд ли поверит, но хотя бы скалиться перестал.
– Что из зелий уцелело? Есть… есть хоть что-то? Надо было взять с собой…
– Д-да… г-госпожа…
– Да не мучайся, зови по имени.
Упырь ловко нырнул куда-то под стол. И зашелестел. Заскрипело что-то, зазвенело стекло. Хрустнуло.
– Флакон с темной водой есть.
– Отлично…
– Настой корня лунницы… и кажется, еще тройчатая смесь на крови водного змея.
– Все давай. Так… найди в чем смешать… воды… есть тут вода?
Миха молча протянул флягу. Может, не самая чистая, не говоря уже о дистилляции, но какая есть. Горлышко он не сильно слюнявил. А упырь и кубок нашел.
– Добавляй… три капли лунницы… дюжину – тройчатой смеси. Сам знаешь… так, теперь… где-то там валялись жировые шарики…
Миха поднял что-то мелкое и с острым запахом.
– Четыре надо.
И четыре нашлось.
Миара кивнула. Бросила в кубок еще что-то, размешала пальцем. Задумалась ненадолго. А потом вытащила клинок и полоснула себя по запястью. Из вскрытой раны полилась кровь.
Её Миара перемешала опять же пальцем.
А потом глянула на Миху.
– Подержи ему голову. И рот открой. Только немного приподними.
Прикасаться к темной оплавленной коже было страшно. Но Миха подчинился. И голову приподнял осторожно.
– Рот! – рявкнула Миара. – Да не спи! Сунь палец в рот!
Миха сунул.
– Извини, если что, - пробормотал он, хотя вряд ли маг мог его слышать.
– И голову наклони, чтобы не захлебнулся. Теперь держи… просто держи.
Она наклонила кубок, и из него потекла темная густая жижа. На губы. Через губы. Винченцо сделал глоток. И еще один. Закашлялся, дернулся, пытаясь вырваться из рук.
– Пей! – Миара не позволила выпустить голову. – Давай, ты можешь. Пей и станет легче.
И он глотнул.
По телу прошла судорога. А Ица отступила. Ткнула пальцем в бок и произнесла:
– Теперь ты его держи. Я дальше не мочь. Два раза один путь не пройти.
Потом также ткнула в Алефа и с печалью отметила.
– Этот сдох. Совсем.
Вздохнула и добавила:
– Скотина.
Миха мысленно с нею согласился: еще какая. Нельзя же вот так обманывать надежды маленьких девочек.