Наставник
Шрифт:
– А если… - он посмотрел на Миару. Поднимал же Вин покойника. И допрашивал. Почему бы снова не попробовать. Но магичка покачала головой.
– Боюсь, не выйдет. Он маг, в отличие от того мальчишки. Мага вернуть куда сложнее. Мага, который принадлежит к Высокому роду, и вовсе невозможно. И хватит крутить Вину голову, отпускай уже. Только пригляди. Если рвать станет, то придержи, а то ведь точно захлебнется, - Миара вытерла грязные пальцы о грязное же платье и огляделась. – Знаете… мне вот одно интересно, как мы отсюда выбираться станем?
_________________
История
Позже расскажу подробно, почему так вышло и кто виноват.
По окончании книга останется в свободном доступе для чтения и скачивания на неделю. Это самое малое, что я могу сделать для моих читателей в благодарность за их поддержку.
Глава 35
Глава 35
Винченцо выплывал из забытья рывками.
Раз.
И боль.
Она оглушила, заставляя вернуться в беспамятство, где, надо признать, было по-своему хорошо и даже уютно.
Два. Снова боль. Иная. Раздирающая тело. Но короткая. Разум слишком слаб, вот Винченцо с радостью поддался этой вот слабости. Правда, надолго ему наслаждаться покоем не позволили.
Три.
Болит все. И сразу. Особенно у груди. Почему-то перед глазами стоит марево, а скозь него виден некто огромный, запустивший обе руки в эту самую грудь. Зрелище, говоря по правде, преотвратное. Но Винченцо терпит.
Смотрит.
И его награждают покоем. Сложно сказать, сколько проходит времени.
– Надо дождаться ночи, - голос смутно знаком. – И там попытаемся потихоньку… эй ты, как там…
– Ирграм.
Ирграм давал воду. Он неплохой человек. Но Алефа боится. И правильно. Это разумно, бояться свихнувшегося мага. Винченцо тоже вот боялся. Всегда.
– Как думаешь, не сунутся?
– Не знаю. Еще пару часов точно не рискнут. А потом… не знаю.
– Пара часов – это хорошо.
Миара. Она рядом.
И силой делится. Теперь Винченцо чувствует. Наверное, благодаря этой вот нити силы, что протянулась между ними, он вообще в себя пришел. Хотя лучше бы не приходил.
Больно, мать его.
Ноги огнем горят. Да и остальное не лучше. Дышать получается через раз. И звук собственного дыхания, сиплого, судорожного, давит на нервы.
– Да в любом случае незаметно не выйдет, - Дикарь.
Рядом.
А где Алеф?
И почему он молчит? Сдох? Хорошо бы. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. И в то же время плохо.
– Почему?
Миара отпустила руку. И нить натянулась, но не исчезла. Ладонь же легла на лоб Винченцо.
– Потому что если сами мы могли бы рискнуть убраться тихо, то что с ним делать?
Это он про Винченцо, наверное. Про кого же еще.
– Ты ведь не собираешься его бросить?
Смешной вопрос.
Если Винченцо слишком слаб, то его стоит бросить. Это разумно. А Миара всегда была очень и очень разумной.
– Нет.
Ерунда какая.
– Я на него
столько сил потратила и теперь бросать?! – в её голосе даже эхо возмущения слышится, но притворное. Нет, наверняка, Винченцо не знает. Но хочется верить, что она искренна. Хоть кто-то должен быть искренним. Иногда. – И вообще… ты, поганец, мог бы и глаза открыть.Мог?
Наверное.
Тяжело.
– Его слишком долго поили сонным зельем, - влез Ирграм. – Распоряжение… Алефа.
Веки свинцовые. А руки ватой набиты. И дышать неудобно. В груди точно камень. А Винченцо все равно дышит. Из упрямства.
– Вот… на закорках его тоже не понесешь. Так? – Дикарь наклоняется к самому лицу. От него пахнет кровью и еще чем-то, причем запах весьма даже приятный. – Не выдержит.
– Пожалуй, - Миара сама разлепила веки. Наклонилась. – Проклятье, ему и глаз повредили.
Что она прицепилась к такой мелочи. Глаз – ерунда. Куда больше Винченцо заботило то, куда подевался Алеф.
Нельзя… убивать нельзя.
– Да не ерзай ты! Тоже мне… я только посмотрю. Искра попала? Воспаления не нечалось, а стало быть, шансы неплохие. Хуже если зрительный нерв задет, но тут я пока ничего не скажу. Кстати, ноги тебе придется перебирать. Кости начали срастаться, но составили их не слишком хорошо. Так что, как доберемся до спокойного места, будем ломать.
– Простите, госпожа Миара, - Ирграм держался в стороне, и его Винченцо не видел. Остальных, впрочем, он тоже видел не слишком хорошо.
– А…рх…
– Алеф? – Миара убрала руки от глаз, правда, лишь затем, чтобы ощупать лицо и грудь. – Скончался.
– Скоропостижно, - добавил Дикарь.
Как?
Как такое возможно?
– Ты знал, что этот угребок завязался с первозданной тьмой? – руки Миары причиняли боль, правда, её же и убирали. – И едва… в общем, это не важно. Сейчас он действительно мертв.
Плохо.
Кто бы подумал, что Винченцо станет переживать по поводу этой вот кончины, но… если то, что Алеф рассказал, правда, то… он был нужен.
Живым.
Твою ж…
– Надо же, а он расстроился, - удивилась Миара. – Нет, в самом деле! Он на тебе золотую сеть использовал, к слову, успешно, а ты расстраиваешься? Хотя ладно, потом расскажешь, что этому уроду надо было.
Уроду.
Но… если он прав? Если… Алеф никогда не лгал. Не считал нужным. А ошибиться? Он ведь мог ошибиться? В языке Древних, в… в трактовке всего увиденного? И если так, то это ладно… а если нет?
Если Алеф не ошибался?
И Древние тоже?
– Не ерзай, а то опять усыплю, - Миара убрала руки. – Ты прав… еще бы пару дней, но сейчас Вин не переживет небрежной перевозки. Тут телега нужна. И чтобы ехала медленно, чтобы не растрясли.
И выражение её лица сделалось донельзя задумчивым.
Все замолчали.
Винченцо смежил веки. Пусть свет проникал сквозь полог шатра рассеянным, но все равно причинял боль.
– А если… внаглую? – предположил Дикарь. – Просто объявить, что ты победила этого вот… в бою. В честном бою. И стало быть, конфликт исчерпан. Пусть выдают лошадей там, телегу и прочее, а сами могут быть свободны.