Настоящая любовь
Шрифт:
Пока он не очухался, я нагрузил его колонками, сам аккуратно загрузил андроид в карман брюк. Подспудно ждал момент, когда он наконец исчезнет с легким хлопком. Настолько несоответствующая вещь в данном месте и времени.
Там, у себя, мы привыкли к таким фокусам. Плоским телевизорам на стенах, чистейшему звуку в аудиосистемах, идеальным цветам изображения.
Здесь же андроид оказался деталью совершенно лишней, слишком идеальной для действительности. Он слишком хорош для нормальной жизни 75-гожла.
Как я уже упоминал, мой дом стоял на Октябрьской улице. Улица оказалась не асфальтирована,
Мы дошли до знаменитого дуба на углу улицы Клары Цеткин и повернули на Волжскую. Меня немного удивил открывшийся вид на пруды, пока я не понял, что исчезли особняки, отстроенные ворами-нуворишами уже в нулевых. На берегу полноводных прудов рыбачили пацаны, вещь совершенно дикая для того времени, откуда я прибыл. Помнится, пруды те давно высохли, заросли камышами, из которых торчали ржавые остовы выброшенных холодильников и стиральных машин.
Наша школа, школа номер пять, возвышается на три этажа, покрашена красной краской, так что видится издалека.
– Вова, а ты будешь на встречу выпускников приходить, когда школу окончишь?
– Еще окончить надо.
– Ну а все-таки.
– Приду, конечно. А ты не придешь что ли?
Перед мысленным взором появляется наша школа, только уже не школа, ее со временем перенесут куда-то в город, и я никого из бывших дружков уже не найду. Здесь же устроят лечебницу для наркоманов, решётки на окнах. Плоские рожи, прилипшие с той стороны. Я потряс головой, прогоняя тоскливое зрелище.
– Ты в одноклассниках лучше пиши. А то пропали все, никого не сыщешь, - попенял я.
– Мы и так одноклассники!
– беззаботно усмехнулся Красов.
– И всегда ими будем. Скажи лучше ты почему все время мне врал.
– Когда это я тебе врал?
Мне показалось, что он сейчас засмеется и скажет:
– Да ладно тебе. Это я тебя накалываю все время. Неужто я не знаю, что такое андроид. На самом деле это такой эксперимент, когда все вокруг играют дурачков и потакают тебе.
Вместо этого он сказал:
– Ты почему ничего не сказал мне, что уезжаешь?
Так впервые о том, что уезжаю отсюда навсегда, я узнал от своего друга Вовки Красова.
Школа, как и положено для летнего времени, была пуста и пахла свежей краской. Я вообще удивлен, что нам разрешили танцульки во время летних каникул. Мне так видится, все дело в этом странном сне. В нем все разрешено, даже сотовые телефоны в 1975 году.
Мы поднялись на второй этаж, кабинет географии рядом с учительской оказался открыт, и в нем кто-то спрятался при нашем появлении.
– Шуба!
– крикнул, выбегая, Купа и добавил.
– С вешалки упала!
Купа от фамилии Купцов. У него вытянутая как дыня голова. На щеке быстро проходящий шрам в мелкую клетку.
("вспомнилось",
как со словами "Шрамы украшают мужчин!" Купа полоснул себя напильником на уроке труда, вся школа смеялась).В классе вместе с Купой еще Ишков, не вздумайте назвать его Ишаком, получите звездюлей. И Ищея (Ищеев Валера). Не успели поручкаться, как Купа вцепился в колонки.
– Карась, это что за параша?
– Ты че,вальтанутый. Это колонки кайф!
– А на чем грампластинки крутить?
– У Марика музыка есть, в карман помещается.
– Ты сам вальтанутый! Грампластинки в карман не поместятся!
Красов с чувством будущего торжества смотрит на меня:
– Поставь что-нибудь.
Единственная розетка у доски. Сан Саныч в нее включает модель Земли и луны, и тогда все начинает с треском вращаться. Мы устанавливаем колонки, разматываем провода, я включаю андроид в сеть.
– Неужто заиграет?
– пацаны сомневаются.
– Врубай, Марик!
– подмигивает Красов.
И я врубаю. Выбор установлен свободный, я даже не знаю, что зазвучит.
И второй раз за день я вижу реальное воздействие на людей того, к чему они не готовы. И дело не в том, что музыка громче или инструменты неизвестные. Хотя и это тоже. Но основной эффект заключается в качестве технологий, потому что, когда я нажал кнопку, в пахнущий свежей краской класс обычной советской школы 75-года вторглось нечто настолько непривычное, необыкновенно оформленное и чистое как слеза ребенка, что привычнее было бы появление динозавра.
По большому счету сам я лично ничего особенного не услышал. Что звучало, узнал по дисплею андроида. Обычный сборник в дорогу, песня Kaneki- Relationship. Грустные переборы навороченной электроники, неземные голоса, словно звучащие из космоса, и над всем этим грустные пассажи рояля. Все настолько неземное, непривычное, что на глазах выступают слезы. Низкий потолок класса словно раздвинулся, вмещая в себя невидимые своды, под которыми играли и пели далекие лунные музыканты.
– Баба какая-то поет!
– у Купы отвисла челюсть.
– Не баба, а женщина!
– Ишков дает ему подзатыльник.
– Безкультурщина! Вам бы только мимо унитаза ходить!
– Сам ты безкультурщина!
Они сбрасывают охватившую их неловкость привычным способом, небольшой потасовкой. Купа тыкает коленом в заднюю поверхность бедра, очень болезненная штука. Ишков жмет локтем Купе чуть ниже шеи в плечо, тот еще кайф. Успокоившись, просят поставить что -нибудь еще.
Я включаю что-то из того же сборника. Это оказывается Fraknals. Еще одна эпическая вещь. Одинокий женский голос на фоне гипнотического ритма.
На этот раз песня действует на пацанов не так угнетающе, и они реагируют довольно спокойно. Я в который раз убеждаюсь, что человек быстро адаптирующееся существо, и вряд ли оно возникло в природе естественным образом. Оно идеально подходит для некоторых задач. Например, склонен ничему не удивляться, а брать и использовать. В моем времени большинство народа представления не имеет, чем отличается ноутбук от нейтбука, но это не мешает им эксплуатировать их на всю катушку.
– А нормального ничего нет?
– спрашивает Купа.