Настоящее в будущем

— Всё хорошо, — прошептала она, поглаживая его по щеке, нежно касаясь губами губ, прижимаясь лбом к его лбу. — Все хорошо, любимый…

И он опять, будто по команде, закрыл глаза, раздосадовав её, лишив очередной возможности проникнуть в его мысли. Он немного смягчился, набрав обороты лишь к концу, ещё сильнее обхватив руками её податливое тело, ещё сильнее прижимаясь к ней, испуганно надеясь, что действительно можно спрятаться, зарывшись в её волосах. Дышал он тяжело, приоткрыв рот, но совсем не от нагрузки, которую только что выдержал, а от паники. Да-да, от паники! И когда Белль попыталась высвободится из его объятий, отползти в сторону, он бессознательно мешал ей, но разум его победил. И вот, укрывшись одеялом, облокотившись спинами на спинку кровати, прижимаясь плечами друг к другу, они сидели и смотрели в стену, и лишь потому что он все еще избегал её взгляда.

— Эй, — тихо произнесла Белль, разворачивая его к себе. — Всё будет хорошо. Я не отпущу тебя.

Румпель невесело, несколько саркастично усмехнулся.

— Лучше бы отпустила, — с нажимом произнёс он в ответ, — Лучше бы отпустил.

— Что? — изумилась Белль, немного теряя самообладание. — Не говори так!

— Это так…

— Ты помнишь, что я тебе обещала? — прошептала на ухо Белль, обнимая его. — Помнишь, что сам обещал? Так не дай мне уйти, даже в мыслях.

— А помнишь, что я ещё говорил? — Румпель наконец посмотрел на неё, открыто и откровенно.

— Ты много чего говорил. Я лишь напоминаю тебе о том, что важно, — с горечью возразила она.

— Прости, Белль, — он потёрся щекой о её щеку, словно кот. — Завтра всё будет, как раньше. Как в лучшие дни.

И Белль поверила. Поверила, что он постарается сделать это правдой, но сомневалась, что сможет. Однажды наступит день, когда всё будет, как раньше, как в лучшие дни, но до этого нужно было дожить. Теперь, приникнув к его голой груди, спрятаться пыталась уже она.

***

Дэвид Нолан ненадолго потерял сознание, но очень скоро очнулся. Его сердце саднило, голова болела, будто от сильного удара. Руки были связаны толстой верёвкой из пеньки. Он постарался немного подвигать ими, но связан был чересчур крепко. Ничего, и не такое бывало с Прекрасным принцем! Просто нужно немного времени и упорства, чтобы выбраться отсюда. В соседнем помещении раздавались голоса, один из которых принадлежал его мучителю, а другой другу его сына, Томасу Хэйдену.

— Томми… — испугался Дэвид.

— Я не могу помогать тебе, Синдальт, — сказал Томми. — У меня будут проблемы. Тем более в свете последних событий. Мистер Нолан пропал и все думают на тебя.

— О, Томми, Томми, Томми! — иронично просюсюкал Синдальт. — Подумай сам. Зачем мне шериф?

— Верно…

— А теперь подожди меня здесь, — Синдальт собрался уходить, — пару минут. Никуда не уходи.

И он ушёл, а растерянный парень остался на месте, но совсем ненадолго. Дэвид молил про себя, чтобы Томми не входил в другую комнату и не видел его, но Томми конечно же не смог устоять на месте.

— Мистер Нолан? — спросил шокированный до глубины души мальчик, — мистер…

Больше Томми ничего не сказал и больше ничего никогда не скажет. Синдальт зашёл ему за спину, приставил нож к горлу и провёл. Парень упал на колени, хватаясь за шею, из которой хлестала кровь и очень быстро умер. Его распластанное тело ещё слегка подрагивало, а затуманенные глаза были обращены к Дэвиду, взывали о помощи.

— Сволочь! — Дэвид рванул вперёд и упал, потому что его ноги тоже были связаны. — Зачем ты это сделал?! Зачем?!

Он вдруг понял, что плачет.

— Потому что он нужен мне мёртвым, — спокойно ответил Синдальт, — Мне нужно его лицо.

— Зачем?

— Видите ли, мистер Нолан, — Синдальт, облизываясь, вытирал тряпицей нож, которым только что зарезал Томми. — Томас Хэйден весьма уважаемый молодой человек среди определённого слоя молодёжи. Среди девочек и мальчиков, которым чего-то не хватает: денег, любви, внимания родителей… Кажется, среди них и ваш сын Нил…

Дэвид скорбно закрыл глаза.

— И не только Нил, — усмехнулся Синдальт, — но ещё и Лео! Ух ты! А вам действительно стоило больше заниматься ими!

***

Белль-из-прошлого прожила в Форте Голдов вот уже почти три дня, и оставалось ещё пять. Видеть своё в общем-то светлое будущее прекрасно, но она безумно скучала по своему ребёнку, утешаясь лишь тем, что малышка пробудет без мамы меньше, чем мама без неё.

Одежду ей подобрали в первый же вечер. Белль-из-будущего велела ей идти за ней в её спальню, превышающую размерами гостевую раза в полтора. Цветовая палитра здесь ограничивалась белым, кремовым и золотым цветом. Вычурная, идеально подобранная мебель, множество дорогих вещиц, в стиле Румпеля, но не Румпель приложил к этому руку. Она почему-то была уверена в своем впечатлении и, как выяснилось позже, не ошибалась.

Однако вели её не в спальню, а в шкаф, который занимал отдельную смежную комнату и был

настоящим раем перфекциониста: множество одежды, аккуратно разложенной по полкам и развешенной длинными рядами на вешалках, сортированной по цветам и размерам, целые стеллажи с обувью, и ещё отдельное место, где хранилось совершенно новое бельём. Белль быстро выхватывала и кидала ей всё необходимое.

— Тебе это точно подойдёт, — улыбалась она, извлекая миленькое бежевое платье. — Держи, красавица.

— Зачем столько всего?

— Одежды много не бывает, — продолжала улыбаться та Белль. — Тем более мало ли что пригодится. Вот сейчас многое пригодилось.

Белль-из-прошлого бросила взгляд в сторону ящика с уймой разных галстуков.

— У меня очень плохая фантазия, — рассмеялась хозяйка. — Я совершенно не умею выбирать подарки.

Впрочем много было не только одежды. В этом доме всего было много, начиная с домашней утвари и заканчивая продуктами питания.

На следующий день Белль ездила в мэрию и брала её с собой, но она так и не поняла зачем. Ведь она просто полчаса просидела в машине, после чего её отвезли обратно в форт и оставили с тремя мальчиками, которые почти не обращали на нее внимания. Зато она смогла осмотреть этот большой и странный дом со сглаженными со всех сторон углами. На первом этаже располагались гостиная, столовая, мастерская, кухня и ботанический сад, на втором находились спальные комнаты, кабинет Голда, библиотека и игровая с выходом на верхнюю террасу, а нижняя располагалась за домом. Кухня была самой современной комнатой, и совершенно выбивалась из общего вида, но глаз резала разве что абсолютной чистотой и белизной. Здесь была панель со множеством кнопок, большинство из которых редко использовались, но одна точно открывала проход в погреб в кухонном полу. В сад, накрытый огромным стеклянным многоуровневым куполом, можно было пройти только через кухню, и сад, как и шкаф, был мечтой перфекциониста. Десятки растений произрастали на отведённых под них участках, сопровождаемых пластиковыми табличками с латинскими названиями и некоторыми уточняющими данными, вроде определённого сорта или опасности растения. Больше всего было цветов: одних роз было видов тридцать. Где-то в глубине сада произрастало нечто съедобное, но в таких малых количествах, что на семью из шести человек хватало с натяжкой, а значит хозяйка выращивала эти растения забавы ради. Все процессы в саду были автоматизированы. Белль внезапно полило вместе с каким-то растением, и это немного её развеселило. Ботанический сад определенно был очень интересным местом, но не таким интересным, как библиотека: она занимала роскошную округлую комнату, уставленную высокими стеллажами. На них был аккуратно расставлен весь фонд нынешней библиотеке Белль, кроме книг, содержащих информацию о магии. Фонд дополняло и множество новых книг на самых разных языках, учебников по самым разным дисциплинам. Отдельно стояли труды по философии: некоторые были сильно истрёпаны, явно прочитанные не раз и не два. Их теснили книги по шахматам, сборники головоломок и пособия по логике, напротив очень опрятные на вид, но все сплошь утыканные закладками. Игровая была малоинтересной, и внутренность её составляли антикварные предметы необычайной красоты, а на стенах висели карты. Карты Земли, карта Нью-Йорка, карта Сторибрука и две карты Зачарованного Леса: одна отражала положение вещей до наложения проклятия, другая была составлена недавно. В целом в этой комнате не было ничего, что могло бы увлечь детей, и это-то было самом забавным во всем доме: она нашла много настольных игр, головоломок, материалов для творчества и инструментов, но не нашла ни одной простой детской игрушки. Она не заходила в комнаты, но почему-то была уверена, что и там бы их нашла немного.

—Мои дети не играют в игрушки, — пояснила Белль из будущего, когда она робко заметила эту деталь. — Им просто неинтересно.

И это было справедливо. Дети действительно казались не совсем обычными, слишком взрослыми для своего возраста и чересчур серьёзными. Коль постоянно отсутствовала, а если показывалась, то ненадолго и как-то внезапно материализуясь из пустоты. Адам путешествовал по маршруту от собственной комнаты к холодильнику, исчезал за дверьми мастерской, потом вновь возвращался к холодильнику и шёл к себе в комнату. Альберт обитал в библиотеке, что-то постоянно писал в блокнотах, а их у него была целая стопка, разноцветных и разложенных согласно цветовому спектру. Кристофер был, пожалуй, самым странным, почти не разговаривал, очень тихо перемещался по дому, что пугало гостью, наравне с глазами, которые точно меняли цвет: должны были, а иначе Белль просто сходила с ума. Семейство редко собиралось в одной комнате, и по идее только за ужином, но шестого присутствовали лишь Адам, обе Белль и Крис. После Белль уснула, а потом уехала, и до следующего дня они не виделись. Голд вообще не показывался весь день, но его присутствие в доме необъяснимо ощущалось. Пару раз он пробегал где-то вдалеке, судя по тихим знакомым шагам и невнятному бормотанию.

Седьмого всё будто наладилось. Белль спустилась на кухню в поисках чая, где столкнулась с Белль-из-будущего.

— Доброе утро! — улыбнулась хозяйка. — Освоилась?

— Стараюсь, — робко улыбнулась Белль в ответ. — Это сложно. И я скучаю по ребёнку.

— О, да, — согласилась Белль-из-будущего, — это кошмар.

Она набрала в стаканчик таблеток, около шести штук.

— Зачем столько таблеток? — обеспокоенно спросила она.

— Да не бойся, — отмахнулась Белль. — В основном, это витамины. Карбамазепин. И противозачаточные.