Настоящие, или У страсти на поводу

— Я этого не говорила.

— Но ты себя именно так ведешь. Я мерзавец, а ты несчастная дева, полностью растворившаяся в своих страданиях.

— Ты за этим пришел? Унижать меня? — я сузила глаза и отступила еще на шаг.

— Завтра наша свадьба. В том храме у гостиницы. На рассвете. Ты придёшь?

— Я… — у меня просто слова закончились от такого заявления.

— Я буду ждать тебя у Храма. Если не придёшь, то женюсь на Флоренс.

И крохотная искра надежды рассыпалась пеплом, а сердце покрылось тонким слоем льда.

— Флоренс? — переспросила у него, пытаясь не замечать боль, от которой было сложно даже дышать, не то, что разговаривать.

— А ты думала, я буду стоять в сторонке и смотреть, как ты красиво себя жалеешь? Я мужчина, откажешься ты, найдётся другая.

— Даже так… Тогда желаю вас счастья.

Ивар дёрнулся, словно хотел схватить меня за руку, но потом отступил, помня о защите.

— Не пожалеешь?

— Я сама выхожу замуж. Совсем скоро. О чём мне жалеть, Ивар?

«Разве что о тех годах, которые я провела, веря, что люблю и что любима тобой…О том, что еще не могу забыть, хотя разумом понимаю, что надо…»

— Что ж, — криво усмехнулся он. — Ты сделала свой выбор. Смотри не пожалей.

И ушел.

На следующее утро я проснулась задолго до рассвета, который встретила уже у храма, стоя на улице. Кеб не составило труда поймать, и я велела извозчику ехать на окраину города, попросив остановиться чуть дальше.

Найти укромное место было несложно, напротив располагался небольшой парк, в тени которого я и спряталась.

Я видела, как приехал Ивар, как он стоял, нервно притоптывая и смотря по сторонам, как ждал, но так и не дождался, а потом вошёл внутрь. Видела, как приехала радостная и сияющая Флоренс в сопровождении высокого бородатого мужчины, скорее всего отца.

Я пробыла там до конца службы, встречая молодых.

«Всё кончено… теперь всё точно кончено…»

Вернувшись в особняк, я сообщила Селине, что согласна и готова встретиться с Леонардом для того, чтобы обсудить наше совместное будущее. Внутри словно что-то сломалось, открывая новую Айолу Белфор, чужую, незнакомую, холодную и словно не живую, похоронив старую под толщей льда. Прав был Ивар, хватит уже цепляться за пустые идеалы и пора посмотреть правде в глаза. В нашей жизни всё продаётся и покупается, а бунт одной северянки ничего не изменит. Быть графиней Элкиз гораздо лучшая участь из всех возможных.

«Хочешь чего-то большего, добейся этого сам».

Слова сестры вот уже несколько дней мухой зудели в голове, не давая сосредоточиться и хоть на мгновение отпустить ситуацию, в которую он ввязался. Но дело было не только в Селине, весь мир словно сошёл с ума, испытывая его на прочность.

Армель устроила жуткую истерику с битьём бесценных ваз, метанием статуэток в его голову и слезливыми, полными бессильной ярости мольбами не делать опрометчивых поступков. Это было отвратительно. Комната герцогини, пропахшая дурманящими курительными смесями, была уничтожена всего за пару минут.

— Ты не можешь так поступить со мной, — рычала женщина. — Не посмеешь!

— Я ничего тебе не обещал.

— Ты мой!

— Ошибаешься, — ответил он, стряхивая с плеча осколки стекла, после чего развернулся и ушел даже не попрощавшись.

— Ты всё равно будешь моим! Ты вернёшься! — кричала маркиза ему вслед, но Элкиз даже не остановился, чувствуя невероятное опустошение и грязь.

Его словно вымазали в ней с ног до головы. Больше всего хотелось вернуться домой, войти к Айоле в покои, схватить за плечи и заглянуть в светло-зелёные честные глаза. Но нельзя.

И все остальное общество. Его спрашивали, заискивали и продолжали шептаться за спиной, выдвигая всё новые и новые версии этого скандального союза. Их брак привлёк слишком много внимания, которое никак не хотело утихать.

И тут еще мать, которая наотрез отказалась приезжать на этот фарс и требовала его одуматься, отправив гневную записку.

«Она не пара тебе. Откажись! Подумай, что о нас скажут люди! Её никогда не примут! Я никогда не приму!»

От отца не было даже письма, но это совершенно не удивило Леонарда, тот давно перестал вмешиваться в жизнь сына, зная, какие последствия могут его ожидать. Мальчик для битья давно вырос и научился давать сдачи.

Когда Селина, хотя в тот вечер к нему во второй раз явилась не просто младшая сестрица, а настоящая герцогиня Архольд — гордая, независимая и могущественная, — Леонард сразу понял, что дело плохо. Хотя на первый взгляд понять это было довольно сложно. Её синие глаза не метали молнии, зубы не скрипели и выглядела она спокойной и невозмутимой. Но взгляд. В нём было столько осуждения, что Леонарду впервые за долгое время стало немного стыдно. Чуть-чуть, но этого хватило, чтобы почувствовать себя уязвимым.

— Я многого ожидала от тебя. Думала, что удивить меня ты больше ничем не сможешь. Но ошиблась… Единственное, что меня сейчас удерживает от желания дать тебе пощечину и выгнать из дома — мысль, что это всё не зря.

— Что именно? — Торнтон так и продолжил лежать на кровати, не делая попыток встать или даже пошевелиться.

— Всё это, — она сделала непонятный пасс рукой и вздохнула. — Я разговаривала с Айолой и предложила ей альтернативный вариант ваших будущих взаимоотношений.

— Это еще какой?

Когда младшая сестра озвучила ему свою идею, первой мыслью было отказаться. Фиктивный брак и фиктивная жена. Это ведь совершенно не то, чего он добивался и желал. Видеть Айолу каждый день, знать, что она твоя, и не иметь права коснуться… Невыносимо, мучительно и опасно, ведь всегда есть риск сорваться. Но вместо того, чтобы отказаться, Торнтон холодно спросил:

— Почему я должен на это согласиться?

— Потому что это единственный шанс хоть чего-то добиться от Айолы, — отрезала Селина. — Будешь настаивать, давить и принуждать, она еще больше закроется, сделает совершенно противоположное, лишь бы насолить тебе. Если хочешь добиться чего-то большего, добейся этого сам.

— Ты ведь уже всё решила. Решила за нас.

— Нет. Всё придётся делать вам. Я могу лишь посоветовать. Поверь мне, Лео, если это было возможно, я бы всё сделала для того, чтобы ты находился как можно дальше от Айолы, помогла ей выжить, оправиться, встретить кого-то другого. Того, кто бы смог понять, какое она сокровище и не ломал бы её по своему вкусу… Великие, я бы даже нашла другого претендента на роль фиктивного мужа! — вскрикнула она.

— И почему же не нашла? — зло спросил он, чувствуя, как внутри всё закипает.