Настоящий мужчина

Вздохнув, Тимир вылез из-под одеяла, потер шмыгающий нос и снова забрался в мои объятия.

— Я очень сильно тебя люблю, мамочка, — прошептал он, крепко вжимаясь лбом в мое плечо.

— И я тебя, малыш, — с трудом сдерживая слезы, я гладила его непослушные белые вихры, чувствуя, как меня обнимают маленькие ручки.

Когда я вернулась в спальню переодеться, Кортела уже не было. Мне снова стало жаль утреннюю идиллию, которая могла бы стать только прекраснее, если бы Тимир к нам присоединился, но ничего не поделаешь…

Я спустилась в столовую раньше сына. Мужчины уже сидели за столом, но завтракать не начинали, пока все не собрались. Кортел настороженно зыркнул на меня исподлобья, но ничего не сказал.

Чуть позже пришел Тимир. Робко сминая в пальчиках манжету, он приблизился к главе семьи и тихо сказал:

— Я думал, что мама бросит меня и будет любить только тебя, — опустив голову, мальчишка еще тише пробормотал: — извини, что я убежал.

— Мама уж точно будет любить тебя всегда, — без выражения ответил мой муж, чуть наклонив голову, — и я тоже тебя люблю.

Если не знать Кортела, признания таким тоном вполне можно было бы посчитать за не слишком искренние.

— Мне нужно звать тебя папой? — не поднимая головы, спросил Тимир.

— Только если сам захочешь, — все же чуть улыбнулся мужчина, потрепав мальчика по волосам.

Робко глянув на князя, малыш вдруг порывисто обнял его и едва ли не бегом помчался садиться на свое место.

За столом только я и Парк не скрывали счастливых и довольных улыбок, эти же два упрямца пытались сохранять невозмутимость. Меня иногда настораживает желание Тимира подражать в этом Кортелу, но потом я понимаю, что он просто старается быть похож на своего наставника во всем.

Вечером, когда я уложила в кровать почти спящего на ходу уставшего мальчишку и приготовилась сама отойти ко сну после непростого дня, Кортел обнаружился сидящим на краю кровати.

— Иди ко мне, — тихонько позвал он, и я послушно позволила усадить себя к нему на колени.

Целуя меня в шею, мужчина тихо выдохнул что-то о любви, а его ладонь медленно скользила по моему бедру. Обнимая крепкую шею, я отвечала на уже ставший привычным глубокий поцелуй и буквально млела от жадных прикосновений, совершенно не заставляющих бояться. Но, стоило только Кортелу развернуться и опрокинуть меня на постель, едкий страх забился в груди противным липким комком. Подавив дрожь, я откинула голову, подставляя шею нависающему надо мной мужчине.

Нужно бороться со страхом. Хотя бы для того, чтобы мой любимый чудесный мужчина не боялся ко мне прикасаться.

========== Часть 5 ==========

Случилось невозможное — мы поссорились. Вернее, это я из-за раздражающей головной боли огрызнулась вместо привычного спокойного обсуждения. Расслабленное лицо Кортела стало непроницаемым, на мгновение он прищурился так зло, что я невольно сделала шаг назад. А потом он вжал меня в стену до боли, довольно сильно укусил за плечо через рубашку и ушел, громко хлопнув дверью.

Я бессильно сползла на пол, с недоверием прижимая ладонь к саднящему месту. Укусил. Не закричал, не ударил, даже не ответил грубостью. И я даже не знаю, что хуже. Но я не испугалась. Он прижал меня к стене, полностью повторив действия худшего мужчины в моей жизни, но я не испугалась, удивилась просто. Не самое приятное удивление, но все же…

За ужином Кортел молчал. Он не отвечал даже Парку, только хмуро ковырялся в тарелке, да так ничего и не съел. Я сидела, как на иголках, и все ждала, когда он перестанет изображать истукана и выйдет из-за стола, чтобы я могла с ним поговорить. Когда это, наконец, случилось, его наставник проводил взглядом хозяина дома и негромко предложил:

— Тимир, сегодня ярмарка в городе, не хочешь сходить?

— Конечно! — мальчик с аппетитом уплетал пирог и явно болтал ногами под столом, но у меня не было никакого желания его одергивать.

Несколько смутившись под красноречивым взглядом Парка, я уткнулась в тарелку.

Пока Тимир убежал переодеваться, я поднялась в спальню. Кортел стоял у окна, скрестив руки на груди.

— Напомни мне, — начал он, так что мне пришлось отложить извинения, — в чем мы не сошлись мнениями?

Я открыла было рот, но поняла, что не могу сказать. Забыла. Так переживала, что забыла!

— Не помню, — призналась я, — ерунда какая-то была.

— И я не помню, — присев на край кровати, мужчина чуть откинулся назад, упираясь ладонями в матрас, — я как-то не очень умею ссориться, опыта не было.

Так, я ведь не боюсь, да? Не будет ли доказательство этого лучшим извинением?

Лицо моего мужа изумленно вытянулось, когда я уселась ему на бедра верхом, сразу взявшись за верхнюю пуговицу его рубашки. Но он ничего не сказал, только начал расстегивать мою рубашку, мягко целуя в губы.

— А ты знаешь толк в примирениях, — прошептал мужчина, кончиками пальцев оглаживая след своих же зубов.

Проводя ладонями по его плечам, я стащила рубашку до локтей, крепко прижалась к широкой груди. Ласково гладя мою спину, Кортел нежно целовал меня, не пытаясь, как обычно, раздевать совсем. Но, если уж я не боюсь…

Отстранившись, я улыбкой ответила на непонимающий взгляд и сбросила рубашку с плеч, выпуталась из рукавов. Взгляд мужа скользнул по моему телу, неверящий, жадный. И мне не было страшно. Я только порадовалась, что нравлюсь ему, своему любимому человеку.

Сейчас, не сосредотачиваясь на борьбе со страхом, я легко ощущала, какие шершавые у него руки, какие они теплые, как ласково скользят по моей коже, какие горячие и мягкие у него губы, как стелется загнанное дыхание по коже… И этих ощущений оказалось так много, что я просто потерялась в них.

Утром я проснулась первая. Совершенно обнаженная. Смущенно разгладив складки одеяла, я повернулась к мужу, как обычно, прижавшемуся к стене. Его широкая спина, изувеченная чуть розоватым шрамом, медленно и спокойно приподнималась и опадала в такт с глубоким дыханием. Мне всегда было интересно, почему он спит именно так, но теперь я вдруг поняла. Этот ожог должен был заживать очень, очень долго. Вряд ли новоиспеченный князь мог спать как-нибудь еще и не просыпаться от боли. Видимо, привык.

Улыбнувшись, я прижалась грудью к его спине, обнимая одной рукой за талию, и поцеловала в один из витков шрама на лопатке.

— Это я так должен по утрам делать, — сипло пробормотал вздрогнувший мужчина, но по голосу было слышно, что он доволен. Я чуть отстранилась, чтобы он смог повернуться, и снова прильнула к нему, с наслаждением ощущая скольжение теплой ладони по бедру, — как приятно не бояться, правда? — еле слышно усмехнулся Кортел, целуя меня в шею.

— Правда, — выдохнула я, покрепче обнимая его за шею и откидываясь на спину.