Натали

События, спрессованные в несколько минут адского боестолкновения…

Рассудок человека воспринимал стремительный поток данных лишь благодаря нейросенсорному контакту с кибернетической системой, именно она позволяла разуму растягивать секунды в субъективную вечность, успевая реагировать на постоянную смену обстановки.

…Два «Хоплита» взмыли над руинами в ореоле ослепительного пламени, рвущегося из дюз прыжковых ускорителей, и тут же, не дав им шанса завершить начатый маневр, Земцов разрядил обе орудийные установки — каждая работала по своей цели, поливая снарядами поворотные платформы серв-машин противника.

Обломки «Нибелунга» еще продолжали двигаться, пробивая бетонные стены, словно листы картона, а сверху, хлестким металлокерамическим градом вдруг посыпались фрагменты сбитых снарядами бронированных кожухов и механизмов поворотных платформ, — катастрофическое приземление двум «Хоплитам» было фактически гарантировано, и Земцов, ощутив, как вхолостую щелкнули электромагнитные затворы орудий, отвернул в сторону, мысленно списав еще две боевые единицы со счета высадившихся серв-соединений Альянса.

Глуп тот пилот, кто не использует шанс критически повредить вражеские сервомеханизмы, используя тактику, не уповая лишь на огневую мощь, — при том раскладе сил, что обозначился в данном бою, Андрей за несколько минут сделал фактически невозможное — успешно атаковал «Нибелунг», который теперь изрыгал клубы дыма и языки пламени, прочно застряв в руинах, обнаружил и ликвидировал позицию «Фалангера», а затем подловил на вынужденном прыжке двух «Хоплитов».

На этом везение окончилось. Он чувствовал, что зарвался, и гневный окрик полковника Ремезова напоминал ему именно об этом: любая дерзость имеет свои границы и свою цену, «Хоплит» Земцова оказался слишком далеко от остальных сил серв-батальона, которые медленно продвигались вперед под продолжающимся обстрелом, и только он, с разряженными ракетными установками и опустевшими орудиями, словно заноза, вонзился в самое сердце вражеского расположения, ломая строго проработанный план вторжения.

Шансы, Натали?

Секунда тишины.

Их нет, Андрей.

Он не успел задать вопрос — перед мысленным взором возник контур «Нибелунга» — штурмовой носитель завис на уровне верхних этажей одного из зданий, принимая на аппарель двух «Фалангеров».

Предугадать значение переданной картинки было несложно: две тяжелые серв-машины, не обладающие способностью к прыжкам на реактивной тяге, будут транспортированы «Нибелунгом», на низлежащий уровень мегаполиса и под прикрытием орудий штурмового носителя попытаются разделаться с дерзким пилотом.

Несложная задача, учитывая, что перезарядившиеся ракетные установки «Хоплита» вряд ли пробьют лобовую броню титанов, а пятидесятимиллиметровые орудия, которые в данный момент вновь скрылись в боковых оружейных нишах, слишком слабы, чтобы серьезно повредить «Фалангер» в прямом столкновении.

Главным преимуществом легких серв-машин всегда являлась их маневренность, дающая возможность атаковать уязвимые места противника, огневой мощи тут противопоставлялась скорость, возможность делать короткие, эффектные прыжки, атакуя цели с выгодных позиций.

Его стремительный рывок на средний уровень разрушенного города, когда реактивные ускорители подняли «Хоплит» Земцова до уровня парения «Нибелунга», позволив нанести противнику критические повреждения, к сожалению, исчерпал запас реактивного топлива, а скоростное маневрирование в узилище зажатых руинами проспектов представлялось весьма проблематичным…

Если «Фалангеры» выйдут на него «в лоб», Андрею не жить — он понимал это со всей очевидностью.

Выходим из боя?

Вопрос Натали прозвучал, будто упрек.

Ракетные комплексы перезаряжены.

Вдоль проспекта, срывая обломки бетона с иззубренных руин, катился нарастающий рев — это снижался штурмовой носитель, выбирая место для высадки «Фалангеров».

— Командир, где штурмовики? — Андрей задал вопрос, не надеясь на приятные новости, и не ошибся.

— Земцов, твою мать… Выбита половина батальона… Где тебя носит?!

— Там, где положено, — огрызнулся капитан. Он понимал состояние полковника Ремезова. Тому приходилось совсем не сладко, батальон увяз на подступах к мегаполису, машины маневрировали фактически на открытой местности, находясь под постоянным огнем с господствующих уровней города, где среди руин располагались идеально защищенные позиции серв-соединений Альянса…

— Это ты «посадил» штурмовой носитель? — Голос Ремезова наконец зазвучал как полагается, с должными нотками уважения.

— Я. Могу дать точную наводку на второй «Нибелунг».

— Передавай.

Алый огонек на индикационной панели возвестил, что Натали уже транслирует данные на командной частоте связи.

— Фрайг… — выругался полковник, оценив, как тесно штурмовому носителю в ущелье засыпанного бетонным щебнем проспекта. — Что он делает?!

— Прет на меня… С двумя «Фалангерами» в десантном отсеке.

— Отойти сможешь?

— Реактивное топливо на нуле. Мне не соскочить, комбат.

— Что предлагаешь?

— Наводи штурмовики по моему пеленгу.

— Спятил?

— Нет. Я выхожу. Буду двигаться в лоб «Нибелунгу». Если судьба — проскочу меж посадочных опор.

— Хорошо подумал?

— Нет времени, комбат. Я пошел. Решай…

Земцов не бравировал. В его душе давно не осталось места для глупых выходок. Игра со смертью шла по-честному, и если его жизнь сейчас разменивалась на штурмовой носитель вкупе с двумя «Фалангерами» Альянса, то, значит, так тому и быть. Отступать поздно, да и некуда. Носиться по руинам в течение суток он не собирался.

— Гепарды взяли пеленг. Держись!

Вперед, Натали!

«Хоплит» Земцова проломил огрызок стены, выйдя на относительный простор проспекта.

Это было похоже на бред сошедшего с ума пилота, у которого в голове бесконечно прокручиваются нереальные с точки зрения здравого смысла фрагменты боев: легкая серв-машина, набирая скорость, устремилась вдоль полуразрушенных фасадов зданий прямо в лоб садящемуся «Нибелунгу».

Андрей знал, сколько орудий и ракетных шахт защищает носовую полусферу носителя, — башни главного калибра располагались по бортам и сейчас были наполовину утоплены в броню из-за узости посадочной площадки. Он рисковал, но делал это осознанно, не от отчаяния, а скорее в силу давно и прочно усвоенной истины: лучший способ защиты — это нападение.

Из-под купола свинцово-серых небес в узкую расселину проспекта падал нарастающий вой — это звено «Гепардов» вышло на прямую атаки, они пикировали по пеленгу сигнала, который передавал «Хоплит» Земцова, — различить «Нибелунг» среди множества ложных целей, огня пожарищ и искажений, вызванных работой фантом-генераторов, пилоты штурмовиков могли лишь на дистанции прямого огня, поэтому им не оставалось ничего иного, кроме как буквально выполнить приказ командира батальона, выпустив ракеты по четкому сигналу, который поддерживала Натали…