Наташа, не реви! Мы всё починим

– А вот это что, м?..
– скольжу мокрыми пальцами по внутренней стороне ее бедра.

Зажмуриваюсь на мгновение, тяжело сглатывая.

Я уже и забыл, когда так ярко женщину хотел, чтобы башку отрывало и уговаривать приходилось.

Переворачиваю ее, усаживая сверху. Потому что, блять, сейчас точно будет износ. А сверху - не считается. Если даме не зашло - встала и ушла, да?

Ошалело глядя ей в глаза, пальцем снимаю с плеча халат. Одна грудь обнажается. Тяжёлая изящная капля... Член радостно отзывается на это зрелище, откачивая последнюю кровь от мозгов.

С нетерпеливым шипением от давления в паху, обвожу грудь по спирали пальцами, потом - твердый сосок, и медленно двигаюсь по коже к поясу.

Давай-давай-давай... "Падай" уже! Тяну за пояс, опуская к себе.

– Хочу тебя...
– шепчу, касаясь ее губ.

И чувствую, как она наконец-то сама касается моих.

Мы медленно целуемся, скользя языками.

Блять, да! Ну наконец-то! Аррр…

Кайф!

Ловлю именно те эмоции и ощущения, что предвкушал! По которым соскучился… Которые забыл давно… Дурочка! Уворачивается она… Да нам знаешь, как охуенно сейчас будет?...

– Ширинку расстегни мне, - хрипя от возбуждения прошу ее, рисуя на теплой коже спины под халатиком.

Из коробки доносится потусторонний звук.

Мы замираем.

Ещё один - надрывное "буэ", словно кот решил выплюнуть внутренности.

Взгляд Наташи из поплывшего и сладенького, становится трезвым и настороженным.

Мгновенно срывается с меня, запахивает халат, и вытряхивая зловредную жирную скотину из коробки. Изо рта плоскомордого торчит дождик, кот содрогается от рвоты и пучит глаза.

– Я, блять, утоплю этого пиздюка, клянусь!
– охуевая, шлепаю ладонью по лицу.

Как-то можно его ампутировать на час хотя бы от Наташи?! Ебанный час мне нужен! Потом, хер с ним, пусть жрет дождь, блюёт, вешается на нем. Всё, что угодно!

Цокаю, недовольно вздыхая.

Такой заход обломал! Я уже без пяти минут в ней был.

– Сева!!
– шипит на него Наташа, извлекая из кота дождик.
– Ну почему ты такой?..

Переводит на меня виноватый взгляд.

– Мы, наверное, пойдем. Спать.

Достаю из кармана пачку сигарет. С печальным вздохом встаю.

Дёргаю диван, одним движением раскладывая его.

– Ложись, спи.

Выдергиваю из антресолей стопку чистого постельного, бросаю на диван.

Трахаться в постели дочери херовый вариант. Там ненароком можно ассоциации на их кошачьи нежности с Ромкой поймать и эрекцию потерять. А к себе в спальню все равно не затащу.

Щёлкнув зажигалкой, выхожу во двор.

Пульс долбит... Стояк ноет...

Сгребаю охапку снега, прижимая к шее, чтобы немного охладиться.

Мало нам одного пожара улице? Я же сейчас тоже вспыхну... Поджигательница, блять!

Глава 9 - Стыдобище

Наташа

– Папа, мы приехали!

Голос кажется мне знакомым.

С трудом разлепляю глаза.

Папа?..

Таращусь на чужую светодиодную люстру, пытаясь как-то состыковать рассыпанные пазлы моей реальности.

Лиза Иштарова, - вдруг доходит до меня, кто хозяйка голоса.

– С новым годом!!
– радостно.

– Ну чего орете-то? Человек спит...

Какой человек?..

– Ой! Пап, ну ты почему в мою комнату не отправил?
– слышу шепот.
– Зачем в гостиной-то? Это же неудобно...

– Уснула здесь. Не стал будить. Ромка, пойдем покурим.

– Ага, а вы опять Бесу настучите!

– Да иди уже, не сдам я тебя. Дай Наталье Антоновне проснуться нормально.

Господи... Это же обо мне!

Внезапно, как тазик кипятка на голову, на меня обрушиваются воспоминания вчерашнего дня.

Ааа!!!

Сон снимает как рукой. Потому что - дня. Но не вечер! От вечера я помню только его взгляд, душ, губы Иштарова, и...

Боже мой, Наташа, боже, мой!...

Лучше б ты угорела, честное слово.

Я что - переспала пьяная с соседом?..

Это шокирует гораздо сильнее сгоревшего дома. Гораздо!

Потому что дом сгореть может и у приличной женщины, а вот секс с незнакомым мужчиной не может… Стыдобище.

В голове пусто.

Ощупываю под одеялом себя руками. Халат на мне. Но пояс развязан, сам халат распахнут и грудь моя ноет так, словно ее полночи терзали. И трусиков нет!

Я бессовестно гладенькая. Можно ли понять - был ли секс у женщины?

Дозрела, твою мать, до таких вопросов в тридцать пять!

Но на всякий случай трогаю себя пальцами между бедер, проскальзывая ими в себя.

Пожалуй, такая мокрая я была только когда распробовала секс, и какое-то время мне его сильно не хватало. Потому что хотелось утром, днём и вечером. Но Слава... Он не настолько был озабочен, и мне пришлось поумерить аппетиты. А потом перехотелось.

Какие-то обрывки воспоминаний маленькими пазлами пытаются состыковаться в моей голове.

Кажется, всё-таки был...

Я помню хриплый голос, ощущение горячего стыда, возбуждение и вес его тела.

Слышу скрип ступенек по лестнице, удаляющийся наверх. И как хлопает входная дверь.

Распахиваю глаза.

Быстренько вскакиваю с дивана. Потуже завязываю халат.

Как я могла вообще?! Это же дичь... Я его даже не знаю! Я, в конце концов, учитель его дочери.

Мне становится нехорошо...

Тошнит и кружится голова. Добредаю до кухонного окна, приоткрыв, сажусь на стул и дышу поглубже. С улицы слегка тянет табачным дымом.

Очень хочется исчезнуть из этого измерения. Но, увы, я не могу даже исчезнуть из этого дома. Потому что точно помню, что пришла в носках. И обуви у меня нет.

Да у тебя даже трусов нет, Наташ!

А ещё...

– Сева этого плоскомордого зовут, - слышу голос Александра.

Сева, да... А ещё у меня Сева.

По гостиной и кухне ровным слоем лежат маленькие шарики пенопласта и кусочки картона, которые Сева отгрыз от коробки. Почти всю коробку изорвал. Ее днище лежит под ёлкой.