Натиск

Я же хочу, чтобы Византийская империя имела с Россией границу по Кавказу. Так, чтобы монголы, когда они устремят свои орды на Запад, не могли обойти империю. И биться тогда можно с Чингисханом и его последователями не на русской земле, а встречать врага на чужбине.

— Ты пришел уговаривать меня не идти на Византию, но что я получу взамен? — усмехнулся король.

— Порой можно подумать, что ты, король, не получишь, если все же пойдешь войной, — намеком отвечал я.

— Изяслав не выдает мне Бориску-самозванца! — выкрикнул Геза. — Им ты угрожаешь? Что можешь лишить меня власти?

— Я не угрожаю тебе, и могу поговорить с великим князем о том, чтобы он выдал тебе Бориса Коломановича. Руси нужна сильная Венгрия в союзниках. А что касается тебя… Император готов рассматривать твои претензии на независимость, — сказал я.

Борис Коломанович был тем самым претендентом на венгерский престол, который уже как семь, или восемь лет обживается на Русских Землях. На самом деле, Изяслав уже давно думал над тем, чтобы отдать этого деятеля, смущающего умы русичей, своему зятю, венгерскому королю. Вот только повода еще не было, чтобы как-то «продать» Коломановича. Венгры не предлагали серьезных уступок Руси. А, когда наметился союз против половцев Орды Башкорда, венгры вновь же не спешили начинать боевые действия.

Карту Бориски можно было бы и разыграть, если нынешний венгерский король будет чудить. Мало того, у Коломановича есть собственная дружина, которая расположена у русского Вышгорода и там более пяти сотен ратных, что не так и мало.

— Сербы должны иметь свое королевство! — воскликнула пожилая женщина.

Вот же неугомонная.

— Да я и не против же, если бы от меня это зависело. Но разве Рашка сильно испытывает гнет от империи ромеев? Насколько я знаю, дань василевсу они не платят, — сказал я.

Рашка — так назывался сербский анклав, который, по сути, имел независимость, лишь номинально считаясь вассалами византийского императора. Можно было бы даже добиться признания этой области независимой, вот только, я уверен, что не пройдет и десяти лет, как область окажется в составе Германии, или той же Венгрии, может даже Венеции.

— Пойди и отдохни с дороги! — повелел мне король. — Считай пока себя пленником. Мне не понравился твой тон, твое поведение. Ты не выйдет из моего стана.

Глава 2

— Я знаю, что ты скажешь, мать. Ты давно подвигала меня поддержать сербов в их борьбе. И вот прямо сейчас, будто бы срочно нужно это делать, — король встал с трона и стал расхаживать по своему шатру, больше похожему на юрту. — Что ты скажешь, жена моя? Как твой брат Изяслав поведет себя? Мне с ним недосуг воевать, хотя и ведет себя твой братец недружественно.

— То, что Изяслав держит у себя самозванца, говорит о многом, прежде всего о том, что мой брат мудрый человек. Обменяй у него воеводу Братства на Бориску Коломановича. Великий князь на такой обмен должен пойти, — сказала Ефросинья Мстиславовна.

— А вот это мудрое предложение, дочка! — сказала свекровь, которая по большей части недолюбливала невестку и упрекала ее.

Во-многом, Ефросинья говорила сейчас в угоду свекрови, не желая более слышать издевки от матери мужа.

— Спаси Христос, матушка! — Ефросинья поклонилась матери мужа.

— А ты права, жена моя! Так можно выманить Бориску, но из-за мы с твоим братом рассоримся, а еще это не решает главной проблемы: что делать с войной с Византией, — сказал король Венгрии.

— Позволь мне сказать, король! — вызвался один из советников Гезы.

— Говори, Иштван! — позволил король.

— Лучшего момента, чтобы напасть на Византию не представляется. А вот с воеводой и ссорой с Изяславом… Я бы не советовал тебе этого. Русь нынче крепко стоит, а войско русское недалеко от наших границ. Тем более, что там еще и половецкая Орда Башкорда у наших границ, он нынче вассал великого князя. Нам могут ударить в спину, а великий князь должен быть благодарным этому воеводе и ценить его, — сказал советник Иштван, поклонился, и сделал два шага назад.

Король встал, начал ходить из стороны в сторону. Ему было не легко принимать решение. Сама Венгрия считалась вассалом Византии и это, даже номинальное, но ярмо, нужно было сбрасывать с себя. Мать, опять же… Все печется о сербах. Получается, что и венгерский король наполовину серб. И он не против, чтобы между Венгрией и Византией было буферное государство, которое, если что, так первое попадет под удар империи. Вот только просчитать все последствия было не легко.

— Все, мы не меняем планов. Византия отправила часть своего войска в Крестовый поход. Лучшего времени, чтобы напасть не будет. С воеводой этим… Пусть он будет почетным пленником. На охоту ездит, ест и пьет в вдоволь. Коня его пусть вернут. Я видел, у него была клетка с ястребом, так что охотится любит. Но досмотр должен быть, чтобы не сбежал. Если что, то я скажу своему тестю, что принимал его воеводу, как гостя, — сказал король, остановился, еще с минуту подумал, правильное ли решение принял, улыбнулся.

— Мудро, сын мой! — сказала Елена Сербская.

Ефросинья промолчала. Она считала, что брат, великий князь Изяслав, может сильно разгневаться тем, что король Геза пытается его шантажировать. Ссориться с Русью было нельзя. Но забитая влиянием свекрови, она опасалась вступать в дискуссию.

— Пусть он, этот воевода, напишет письмо великому киевскому князю. Изяслав должен выдать мне Бориску. И ты, жена моя, повлияешь на это, — сказал Геза, после будто опомнился. — Если произойдет то, что было у воеводы с французской королевой?.. Я не Людовик, который не решается покарать свою жену за грехопадение, я накажу тебя.

— Не смей обо мне так думать! — выкрикнула Ефросинья и вышла, почти что и выбежала, из королевского шатра.

— Эка, праведница нашлась! — съязвила Елена Сербская, мать короля.

— Мне не приятен твой тон, — сказал венгерский король.

На самом деле, Геза любил свою жену, и часто даже сам недопонимал, почему он ее обижал. Вероятно все же, что причиной некоторым разладам в королевской семье была королева-мать, рьяно защищавшая свое положение при дворе и свое влияние на решения сына. И то, что сейчас происходит — это результат кропотливой работы именно Елены. Она подвигла сына начать войну против Византии.

Елена давно вынашивала планы по восстановлению сербской полноценной государственности. Византийские правители Комнины казались сильными и Елена уже было дело отчаялась, но тут начала складываться коалиция против империи ромеев. Главным образом, действовали венецианцы, которые уже в самое ближайшее время должны были прислать своих эмиссаров к венгерскому королю для того, чтобы синхронизировать атаку на империю.

* * *

А что, прямо-таки в санаторий попал. Сытно, еды полно, только и открывай рот, не ленись, развлечений хватает. Даже какую-то девицу подсовывали, чтобы она мне станцевала. Но я сдержался, понимал, что терять лицо нельзя, чтобы был повод сказать обо мне, как о поборнике морали, итак прославился адюльтером с французской королевой.