Натиск

Иные Могут предпочесть такой плен любой своей деятельности. Признаться, в какой-то момент даже и я чуть было не забылся, какова моя миссия, и что вовсе нужно делать.

За предыдущие три дня, которые я провёл только лишь стане венгерского короля, успел выспаться, многое обдумать, Вот только не получалось никак более встретиться, не с королём, не с Ефросиньей Мстиславовной, чего я добивался особо.

И вот, только на четвёртый день, получилось увидеть светлые очи русские княжны, ставшей женой венгерского короля. Она была светлой, почти что и блондинкой, голубоглазой. Привлекательная женщина, только какая-то забитая, что ли, с тоской в глазах.

— Ты, воевода, зря сам искал со мной встречи, — сказала венгерская королева, когда, в сопровождении трёх воинов зашла в тот шатёр, что был мне выделен для проживания.

Женщина чуть было не застукала меня при очень пикантном занятии. Нет, нет, ничего такого я не делал, что могло бы воспалить воображение у извращённого человека. Я просто готовил записку для Стояна, чтобы тот был наготове. Стало понятным, что мне нужно бежать отсюда, а венгерский король принял решение.

— Я не буду отвечать на твои вопросы, но я требую ответов на свои. — остановила меня Ефросинья, когда я начал спрашивать ее.

Тон королевы был, на мой взгляд, наигранным и показушным. Она специально говорила нарочито строго, чтобы ее сопровождающие оценили.

Стало понятно что сопровождение королевы, наверняка, призвано следить за тем, чтобы королева чего лишнего не сказала. Незавидное положение у русской княжны, сестры Изяслава Мстиславовича, при дворе венгерского короля.

— Хорошо, королева, я готов выслушать твои вопросы, — нехотя сказал я.

Между тем, но не отказываться же мне вообще от разговора с власть имущей женщиной, которую я мог бы попробовать уговорить не совершать глупостей. То что венгры начали играть в очень опасную игру, становится очевидным. Да, они могут нанести сильный удар по Византии, но я, находясь в стане венгерского короля, видел и примечал то войско, которое привёл с собой Геза второй. И о византийском войске я знал не понаслышке. Поэтому мне было с чем сравнивать, и о чём думать.

Составленное почти из лёгкоконных отрядов, венгерское войско способное изрядно опустошать немалое пространство Византийской империи, при этом взять хоть какой-либо мало-мальски стоящий городок им будет крайне сложно. Приграничное же население Византии сразу начнёт покидать свои места, как только станет известно о наступлении венгров. Если ещё при этом византийские стратегии додумаются о тактике «выжженной земли», уничтожая оставшиеся посевы, фураж, продовольствие, всё что может помочь венгерской армии, то дальше пограничья венгры не дойдут. Коней же кормить нужно и не только травкой, которую так же спалить можно, благо стоит сухая погода.

— Как поступит брат мой Изяслав Мстиславович? — спросила Ефросиния.

— Королева, а в Венгрии знают о том насколько усилилась Русь за последнее время? — начал озвучивать я свой ответ. — Твой брат нынче может собрать под своими знаменами более сорока тысяч ратников. И это с учётом того, что ещё некоторое количество воинов будет сидеть в гарнизонах. С едой на Руси нынче намного меньше проблем, чем было ранее. А то оружие, которое используем мы лучше венгерского. Ты об этом можешь посудить из моих доспехов и вооружения. Так, королева Венгрии, стоит ли будить русского медведя, чтобы после отбиваться от него палками?

— Ты дерзок перед ликом королевы! — вызверился один из охранников Ефросиньи.

— Если мои слова показались дерзостью, то попрошу простить меня, королева. Ну и я не могу оставаться равнодушным. И здесь я не по собственной воле, а в заточении нахожусь. Пусть и кормят хорошо, но всё же это клетка. Любая золотая клетка — она прежде всего клетка, — говорил я всё тем же вызывающим тоном.

— Так что ты считаешь, что мой брат может пойти войной на Венгрию? — проигнорировав мои слова, несколько даже боязливо, спрашивала венгерская королева-жена.

Нетрудно было догадаться о том, что положение Ефросиньи Мстиславовны при дворе венгерского короля во многом зависит и от позиции её брата в отношении Венгрии. Бал при дворе Гезы II правит его мать, дочь сербского народа. Между тем, я особо ничем не могу помочь русской княжне, чтобы её статус стал более значительным в Венгрии. Не могу, да не особо и горю желанием. Поддержки от сестры русского великого князя я не получил, защиты так же.

— Вам не одолеть нынешнюю Византию. Да часть войск были отправлены Крестовый поход, но это только лишь часть войск. Большое количество византийского народа до сих пор вооружается, чтобы пойти на Святые земли. Если появится новая угроза со стороны Венгрии, то все эти люди в едином порыве станут на защиту своей империи. Этого хочет добиться твой муж? — сказал я, а охранники королевы недоуменно посмотрели на свою госпожу.

Наверняка, они ждали от неё, что последует приказ урезонить меня. Но драки я не боюсь, напротив, чесались кулаки, чтобы показать здешним воинам, что мы уж точно не лыком шиты. У шатра расположились три моих охранника Да я почти уверен, что и сам мог бы справиться с этими воинами.

Королева нахмурилась, и не спешила продолжать разговор. Она о чём-то думала, и лишь только после продолжительной паузы, сказала:

— Нужно повлиять на то, чтобы мой брат выдал самозванца Бориса Коловановича, — озвучила, наконец, главную причину, почему венгерская королева пришла ко мне. — Напиши своей рукой письмо великому князю и попроси его.

— Я подумаю об этом, — сухо сказал я.

Письмо писать я не собирался.

— Ты не всё знаешь и не всё понимаешь, воевода. К моему мужу вчера прибыли люди, которые более всего, как мне кажется, желают твоей смерти. Они уже просили короля выдать тебя, — сообщила мне интереснейшие сведения королева.

Мой шатёр находился ближе к окраине большого лагеря венгерского короля, но и я увидел, что некая делегация, по виду явно европейцы, прибыла к королю Венгрии. Я уже было дело гадал, кто это может быть. И вариантов оказалось масса.

— Я всё тебе сказала, на этом мы расстанемся. Я ухожу. Сделай правильный выбор! — сказала Ефросинья и спешно покинула меня.

— Вот и поговорили, — пробормотал я.

На завтра у меня была запланирована охота, И я готовил во время её побег. Именно поэтому я, посредством сокола, хотел передать записку Стояну, или его людям. У Ярла было две любимых перчатки, на которые он неизменно садился, даже если эти перчатки были надеты на руку чужого человека. Мой Птиц, будто бы был уверен, что я, как хозяин не позволю кому-либо брать перчатки. А раз хозяин разрешил, так и Ярл поддержит своего хозяина.

Прикрепив под крыльями сокола, в специальной тесемке, записку, я пустил Ярла порезвиться. Нормальное дело для феодала забавляться с грозной птицей, а я таковым и являюсь по сути, феодал, да еще, наверное уровня какого европейского герцога. Никто и не должен заподозрить, что птица является способом связи с затаившимися моими воинами. Думаю о подобном и не догадываются, так как не обнаружены лазутчики у лагеря венгров.

Вот Ярл воспарил в облаках, высматривает добычу. Миг, и сокол срывается вниз, в сторону от лагеря, к самой кромки Дуная. Я не вижу, куда именно устремился хищник, но догадываюсь, что Стоян, или его ближники, должные дежурить неподалеку. Кто-то натянул перчатку и Ярл начал выполнять свою миссию.