Натюрморт с серебряной вазой

Спаситель Русланы переводил недоуменный взгляд с незнакомца на блондинку и обратно.

– Кто это? – спросил он, обращаясь к телеведущей.

Она равнодушно подняла глаза на Лаврова. Ее чувства притупились до безразличия.

– Детектив, – вымолвила она отрешенно, как будто все это ее не касалось.

– Ищейка? Из полиции?

– Я частное лицо, – заявил Лавров. – Между прочим, я подоспел вовремя.

– Думаешь, я бы один не справился с этой тварью?

– Оставь, Стас… – устало произнесла Смолякова. – Спроси, что ему нужно…

Она держалась из последних сил. Видно было, что беседа со следователем, «фотосессия» назойливого папарацци и на закуску еще встреча с эфой совершенно измотали ее. В какой-то момент там, в подвале, она попрощалась с жизнью. Нелегко возвращаться с того света.

– Стас Муромов? – воскликнула Глория, неожиданно появившись перед этой троицей. – Я знала, что мы застанем вас здесь.

– Вы меня искали? – удивился тот. – С какой стати? Мы, кажется, не знакомы.

– Это его подружка, – с кривой улыбкой сообщила Руслана, покосившись на Лаврова. – Их наняла жена Ордынцева. Они шпионят за мной. А теперь… будут шпионить за нами обоими.

«Вот благодарность за предоставленные приют и помощь!» – подумал Роман.

– Мне плевать… – презрительно бросил дайвер. – Какого черта они здесь забыли?

– Мы обязаны вернуть вазу ее хозяйке, – соврал Лавров. – Вдове погибшего.

– Кому вернуть? Ордынцев мертв! – выпалил Стас. – А вазу я нашел. Поднял с морского дна. Она ничья…

– Это не совсем так, – мягко возразила Глория.

– Допустим, – набычился дайвер. – Ордынцев заплатил мне за работу. Его право на находку никто не оспаривает. Но владельца больше нет! Вдова не имеет отношения к вазе. Это были наши с Ордынцевым дела.

– Может, вы его и убили? Чтобы забрать вазу?

– Его укусила змея… – угрюмо буркнул Стас. – Мне знакомый шепнул. По Тамани уже поползли слухи, что настоящую причину смерти Ордынцева скрывают. Чтобы не поднялась паника среди отдыхающих. Толкуют и про вампира, и про отраву, которую подмешивают в ресторанную еду, и про ядовитых гадов, разбежавшихся из серпентария нашего местного лекаря Чуана. Чего только не болтают! Это еще хуже, чем правда.

– Меня пообещали оставить в покое, если я буду молчать, – подала голос блондинка. – Дескать, это тайна следствия. А какое следствие, раз Макс умер в результате несчастного случая?

– Значит, вы со Стасом – сообщники! – злорадно заключил Лавров. – Он одолжил у Чуана парочку эф, а вы пронесли их в номер. Ловко, ничего не скажешь.

Смолякова и дайвер опешили.

– Я в тот день был на яхте, – заявил последний. – И той ночью тоже. Спросите у Антохи… Антона Гребешкова, моего напарника. И вообще, мы зря теряем время. Вы не имеете права нас задерживать.

Он все поглядывал на вход в развалины, не покажется ли оттуда желтая песчаная змейка с крестообразным знаком на голове. Ему не терпелось поскорее покинуть чертовы заросли.

– Я вас не задерживаю, – холодно улыбнулся Роман. – Отправляйтесь на все четыре стороны. Но я обязан сообщить о краже куда следует. Сейчас же!

Он достал мобильник и картинно помахал им в воздухе, насыщенном испарениями земли и дикой растительности.

– Чего вы добиваетесь? – не выдержала блондинка. – Вдова не заплатит вам за вазу. Она о ней понятия не имеет.

– У них свой интерес, – догадался Муромов. – Может, договоримся?

– Понятливый, – ухмыльнулся начальник охраны. – Смекнул, как надо себя вести. Итак… зачем вы украли сей драгоценный сосуд, сударыня?

Руслана залилась краской, которая тут же отхлынула, и дрожащими губами вымолвила:

– Я… не хотела ее брать. Она сама…

– Сама запрыгнула вам в руки?

Стас нервно хихикнул, а блондинка поежилась, как будто ее охватил озноб.

– Вы не поверите… я совершенно не помню, как… как… эта ваза оказалась у меня в руках…

– Я же говорю, сама запрыгнула!

Руслана проигнорировала его язвительную реплику и пустилась в путаные, сбивчивые объяснения:

– На меня там, в номере, что-то накатило… от пережитого стресса, вероятно, и я… не скоро пришла в себя. Мертвое лицо Макса было таким… таким… жутким. Оно стояло перед моими глазами… Я даже не помню толком, как оказалась в этих развалинах…

– Эту байку мы уже слышали, – покачал головой Лавров.

– Я не вру! – вяло возмутилась блондинка. – Я плохо соображала… ноги сами несли меня вперед… и… и…

Ее лицо при снеговой бледности вдруг покрылось красными пятнами, губы сильно дрожали.

– И что? – продолжал допытываться Роман.

– Я опомнилась, когда ужасно замерзла… моя кровь словно заледенела… и я решилась выйти наружу…

– Из подвала?

Она кивнула.

– Да… наверху меня окатили потоки ливня, и я, промокшая до нитки, поспешила обратно… Это было словно во сне. Я не чувствовала боли от ссадин на сбитых ступнях… не замечала ничего вокруг, не замечала времени… Потом… появились вы…

– А куда вы дели вазу? Спрятали среди хлама?

– Я сделала это в беспамятстве… – твердила Руслана. – Мой рассудок отказывался воспринимать окружающее…

– Отлично придумано! – скептически воскликнул Лавров. – Отказывался воспринимать… Ваш рассудок сам по себе, а вы – сами по себе. Так, что ли?

– Иногда подобное случается, – неожиданно поддержала блондинку Глория.

Стас молча следил за разговором. На его обветренных скулах играли желваки.

– Я понимаю, что мои слова звучат нелепо… но… так все и было, – оправдывалась Смолякова. – Какие-то вещи просто выпали из моего сознания… не могу объяснить почему. В уме брезжили смутные воспоминания…

– И когда же они обрели четкость? – спросила Глория.

– После… после того, как я… выспалась и отдохнула. В голове прояснилось…

– И вы вспомнили о вазе, спрятанной в руинах?

– Да, – призналась блондинка. – Я пришла в ужас. Как я могла украсть? Я… никогда не брала чужого. Понимаете? Я не отдавала себе отчета, что взяла вазу… не помню, как принесла ее… как сунула в яму между стеной и обломками бетона, присыпала мусором…

Глава 26

Руслана, казалось, говорила искренне. Это было тем более странно, что рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу, стоял Стас. Он-то как сюда попал? Случайно?

– Узнав, что вам больше не угрожает обвинение в убийстве, вы решили забрать вазу, – мрачно констатировал Лавров. – Положить ее в рюкзак и благополучно вывезти из Тамани.

Блондинке ничего не оставалось, как кивнуть в знак согласия.

– Не знаю, что на меня нашло, – добавила она. – Я не могла думать ни о чем, кроме этой вазы! Наваждение какое-то… Я очень боялась лезть в подвал… но меня неудержимо влекло туда. Ваза! Отполированное серебро ее боков, изящное горло, изогнутые ручки… дивное совершенство форм! Я… испытывала к ней нечто наподобие страсти. Когда ваза вновь оказалась у меня в руках… я была поглощена ею… и не заметила змеи. Не знаю, откуда она появилась. Я увидела ее слишком поздно… Если бы не Стас!..