Научи меня любить

— Итак, уважаемые сотрудники, приветствую. Мы завершили учебный год, и, слава богу, ремонт. Впереди два месяца отпусков у большинства из вас. И это хорошо. Отдыхайте, лечите нервы, набирайтесь сил. Теперь о грустном. По поданным спискам в этом году, в связи с последними событиями в стране, оказалось, что детский сад вместо предполагаемых четырехсот, кто постоянно ходит летом, посещать остаются на июль-август сто восемьдесят шесть детей. А потому вижу нецелесообразным содержать второй и третий этаж, всех переводим на первый, группы переоборудуем, где нужно. На третий запускаем штукатуров-маляров, к августу управятся. Кто хотел брать внеочередной отпуск, берите, среди года все равно не дам. Ну и… кружков и дополнительных занятий не будет. Зарплату за безделье я платить не собираюсь. Сюда включены занятия по музыке, рисованию, шахматам, гимнастике, ну и танцы. Хотя танцев и так не будет. Валеева подала заявление по собственному. Так как с вами были заключены договора на 9 месяцев, то в июне они истекли. Соответственно тех, кто не будет работать летом, не держу. Встретимся в сентябре. Лучше числа 28 августа отзвониться, кого ждать, кого менять. Можете быть свободны.

Зал зашумел, ропот сотрудников хоть и был тих, но явно выражал недовольство. Несколько человек встали и вышли из зала. Яна словно приросла к стулу.

— Янина Георгиевна, прошу покинуть помещение.

Как во сне Яна, кивнув рядом сидящим сотрудницам, вышла из зала и побрела по тихому коридору. Отчего-то хотелось плакать. Обидно, хотя и ожидаемо. Одно такое лето без работы они уже пережили, когда детский сад сначала закрыли на карантин, а потом на капремонт. Прижимаясь плечом к холодной крашеной стене, она брела, еле переставляя ноги и не сразу услышала, как ее кто-то зовет. Оглянулась вокруг, увидела одну из нянечек, молоденькую Ирину, из младшей группы. Та, скрываясь наполовину за приоткрытой дверью, отчаянно махала ей рукой, прося подойти.

Яна, откровенно не понимая, что могло от нее понадобится, подошла к девушке.

— Янина Геогиевна, простите, что беспокою. Я тут новенькая, знаете же. А все злые, ни к кому не обратиться. А вас я давно приметила, вы как эльфийка из сказки, такая утонченная, такая необыкновенная!

Яна улыбнулась, силясь сдержать вырывающийся истерический смех.

— Здравствуйте, Ирина. Вы что-то хотели спросить?

— Да, знаете, я… Я, понимаете, в беду попала. Работаю тут недавно, наша королева каждый день у меня тут с белым платочком ходит. Проверяет. Надоела уже, как чует, что нужно придраться.

— А к вам нужно придраться? — удивилась Яна.

— Да, то есть нет, конечно. Но может. Вы не знаете, может кто-то ищет работу нянечкой? Ненадолго, может на лето, просто… — Ирина чуть замялась, а потом выпалила на одном дыхании: — Понимаете, я залетела от друга. Макс, он не против, мы в сентябре поженимся. Но если эта грымза узнает, то сживет меня, просто вынудит уйти по собственному желанию. А куда я потом? И декретных не получу. А мы в деревню уедем жить. А проблема в том, что боюсь спалиться. У меня токсикоз сильный, еще и поставили с июня в другую группу, в младшую. А там, как кто обосрется, так жопу мыть надо, штаны стирать. А меня рвет безбожно от любых запахов. Спалит она меня, вот и все. Я бы сейчас на больничный, а вместо меня кого-то бы временно. Василькова сказала, что поможет уговорить Зою Филипповну на замену…

— А потом? После больничного?

— После больничного токсикоз пройдет, да и живот будет видно, она не станет прилюдно меня трогать. Она боится за репутацию. Не знаете никого?

— Ирина, я подумаю. Если что, то передам информацию Васильковой. Берегите себя, до свидания.

Яна, быстро покинула коридор и практически выбежала на улицу. Ей срочно нужно было принять решение и подумать, как все представить. Это шанс, устроиться нянечкой на работу на лето. А там потом видно будет.

Как же быть? Идти самой к заведующей нет смысла. А вот Василькова, она быстрее сообразит, как лучше…

Тамара Ивановна спокойно сидела на лавочке, щелкая дешевеньким китайским веером по коленке, пока Лешка руководил двумя командами. Ребята на скорость преодолевали препятствия в виде раставленных конусов, раскиданных обручей и вкопанных в рыхлый песок окрашенных пеньков.

Яна тихонько присела рядом. Василькова, казалось, совершенно не обратила на это внимания, а потом вдруг спросила, даже не оборачиваясь:

— Выгнала?

— Выгнала, — тяжело вздохнула Яна, сама удивившись, насколько остро восприняла новость.

— Смотрю у тебя мальчик золотой, мне бы в помощники такого. Думаю, может одолжишь мне на пару месяцев? Походит, как мой внук. У меня их восемнадцать, ты же знаешь. Поди она и не поймёт, какой из них. А я бы его оформила в коммерческую группу для дошколят, а сама бы в свою водила. Кормят три раза, смотрят. Красота!

Яна от удивления открыла рот. Она даже и не подумала об этой группе, хотя знала что в их садике такая существует. Просто в нее действительно ходили в основном родственники воспитателей. Из тех, кому до сентября деток не с кем оставить. Но вот грымза, Зоя Филипповна, тщательно отбирала ребят, которых принимала в эту группу…

— А вы сможете?

— Смогу конечно, если дюже нужно. Но и от тебя я услугу попрошу. Не знаю, согласишься ли ты. Девочка ты просто не из того теста. Навряд ли сможешь.

— Вы скажите…

— Помочь надо хорошему человеку. Ирочке, нянечке с младшей группы. Она на больничный хочет сходить, а тут сама знаешь, только уйдешь, сразу замену найдут, а потом ручкой помашут. Смениться ей не с кем — лето, отпуска… Так вот, Ирка уйдет, а ты бы за нее поработала. Горшки помыла. Та, как только оклемается, выйдет. А там и сентябрь, опять играть будешь, одуванчики-грибочки во садочке петь. Я понимаю, не ахти какая работа для тебя. Просто дашь на дашь. Нужно место в группе, я помогу. А ты нянечкой поработаешь, чтобы на Ирку гнев королевишны особо не выпал. Ну что?

— Я согласна.

— Хм, а ты смелая. Вижу, что сама в трудной ситуации оказалась. Глаза у тебя, Яночка, на мокром месте. Раньше бы ты из-за этого увольнения и не расстроилась, упорхнула на море загорать. Ну, значит, все к лучшему. Я сегодня — завтра, как только Ирка уйдет на больничный, мяукну королеве нашей, что работать ты хочешь. Она пригласит, я позвоню. Не пригласит, уж извини. А если все срастется, как старушка Василькова придумала, так значит и мальчик твой будет пристроен. Сыт и под приглядом моим.

75

Задумка старушки Васильковой получилась.

Зоя Филипповна, вдруг оставшись в младшей группе без нянечки, так неожиданно ушедшей в сезон отпусков на больничный, знатно понервничала. Но, к счастью, в ее коллективе была замечательная воспитательница, Тамара Ивановна, которая легко входила в контакт со всеми, а потому знала о сотрудниках абсолютно все.

И, чтобы не обзванивать всех подряд, заведующая решила посоветоваться с Васильковой.

Та, легка на подъем, тут же прилетела в царский кабинет, подсунула Филипповне тарелочку со свежими сырниками, быстренько заварила себе и начальнице чай и уселась напротив.

— Слышала, слышала, можешь не говорить! Ой, молодёжь! Совсем не хотят работать!

— И не говори, Тамара. У меня аж давление скакануло! Это ж надо? Ну кто в здравом уме сейчас пойдёт на замену? У всех отдых, лето вон какое жаркое, а со стороны искать, это ж дохлое дело! Пока мед комиссия, пока справка о судимости… Как раз к октябрю… Мне бы кого из своих. Обзванивать буду сегодня.

— М-да, придётся. Я подумаю. Вроде кто-то говорил, что не уезжает никуда. Но не помню с кем говорила. Вчера их столько подходило ко мне! Ты не переживай, среди своих подыщем. Мне бы только вспомнить. В общем, в течение дня, как в голову придет, зайду, скажу. Давай, жуй, я тарелочку сразу заберу. И не переживай зря. Вот со стороны если, то да… Это еще не знай какой человек придет. А свои-то все, как на ладони.