Научи меня забывать

— Она снова уехала? — Рот Драко заговорил совершенно без его разрешения, и Малфой тут же пожелал закрыть его.

— Да. — Стёкла очков Поттера блеснули. — Чёртовы гриндилоу.

Он лениво махнул рукой, прежде чем пойти дальше.

***

— Чёрт возьми, я обожаю глинтвейн! — Джинни с наслаждением отхлебнула из кружки, оглядывая мерцающие огоньки, сосновые ветки и искусственный снег. — Почти так же, как люблю рождественский базар.

— Я так рада, что теперь появился волшебный. — Гермиона потягивала свой напиток со специями и пригнулась, когда крошечная метла для квиддича со свистом вылетела из подставки для игрушек. — Такой хороший вклад от маггловской культуры.

Джинни кивнула.

— Какой ряд у Нева?

Она вывернула шею, чтобы осмотреть ряд киосков, в каждом из которых продавались ароматная еда и напитки.

— Кажется, он в последнем, в дальнем углу. Все выращиваемые товары находятся в одной секции.

— Что ж, давай пройдёмся неспешно. Я давно тебя не видела.

— Мы виделись в четверг!

— Неужели? — Джинни подняла брови.

Гермиона с лёгким смешком отвернулась. Воспоминания о вечере четверга были такими смешанными: с одной стороны, невероятно болезненными, а с другой… вздох.

Если бы она не вернулась в Шеффилд — по колено в грязи и c гриндилоу — в пятницу, она бы, наверное, взорвалась от всех шестерёнок, вращающихся в её голове.

— Так что же происходит? — снова прохрипела Джинни, её тёплое дыхание выделялось на фоне чёрного неба.

Вопрос на все времена.

— Что ты имеешь в виду? — Гермиона спрятала лицо за паром, исходящим от её собственной кружки.

Джинни выдавила из себя возмущённый возглас.

— Я имею в виду, почему Драко Малфой появляется на нашем вечере викторин и монополизирует тебя сексуальными улыбками и тихими разговорами, затем практически вооружённым эскортом сопровождает на улицу после очередной конченной выходки моего брата, затем уводит тебя в романтический винный бар и принимает крайне обиженный вид, когда его прерывают? — Джинни быстро моргнула. — И я даже не буду говорить о том, какой раздосадованной ты выглядела, когда мы отыскали вас. — Она остановилась. — Выкладывай.

— Неужели «я не знаю, что происходит» тебя удовлетворит?

— Нет.

Гермиона застонала.

— Послушай, — Джинни подняла палец. — Я ничего не сказала в четверг, чтобы не шокировать Поттера, но сейчас тут только ты и я, и я должна всё знать!

— Гарри и вправду был шокирован? — Гермиона поморщилась. Она беспокоилась об этом и, честно говоря, не очень хотела обсуждать случившееся с Поттером.

— Эмм, я не знаю. Мы не говорили об этом. У нас были кое-какие дела на выходных. Семейные хлопоты. — Джинни пренебрежительно махнула рукой на обеспокоенное бормотание Гермионы. — Не о чем беспокоиться, всё уже улажено. Но что касается хорька, по-моему, Гарри скорее… — Джинни возвела глаза к небу и прищурилась. — Он осознал то, о чём уже подозревал. То, что он сказал на прошлой неделе, вообще-то…

— Что он сказал?

— Просто вскользь заметил, что вы с Малфоем подходите друг другу. Он смеялся, когда говорил это, но потом замолчал и проделал ту фишку с «озарением мыслью», которая бывает у него? Когда он такой же проницательный, как взрывопотам? — Гермиона кивнула. Она хорошо знала этот взгляд. — Гарри заговорил о той серии книг, которая тебе нравится. Похоже, он видел одну из книг на столе Малфоя.

— О да. Он тоже её читает.

— Видишь?! — Джинни остановилась и указала на Гермиону.

— Что?!

— Откуда тебе это известно? Откуда ты настолько, не знаю, хорошо с ним знакома?

— Просто в последнее время у нас была возможность немного пообщаться. На занятиях. И в других местах. И у нас действительно, гм, есть общие интересы, — замялась Гермиона. — О, взгляни на эти деревянные часы. Мне нравятся маленькие прорастающие грибы!

— Тебе не удастся отвлечь меня, так что перестань пытаться, — категорично заявила Джинни. — Ты уже обжималась с ним?

— Что?! Нет!

— О, не удивляйся. Особенно после ваших переглядываний за бутылкой шампанского при свечах. И почему вы до сих пор не сделали этого?

Джинни остановилась у продавца орехов со специями и купила пакет, что дало Гермионе время подумать.

— Ну, он просто… не приставал ко мне, наверное, — наконец выговорила она в ответ на насупленные брови Джинни и агрессивное потряхивание пакетиком с орехами. От него исходил райский аромат, и Гермиона с наслаждением вдохнула его, пытаясь отвлечься от мыслей о потенциальных обжиманиях, заполонивших её мозг.

— Почему бы тебе не подкатить к нему? — беспомощно произнесла Джинни с набитым орехами ртом. — Кажется, он будет только рад.

Она протянула пакет, и Гермиона взяла несколько штук.

— Думаешь? То есть… — Гермиона выставила руку против недоверчивого взгляда Джинни. — Я понимаю, что он и я — мы испытываем влечение. Я могу это признать. Просто… Почему он не писал мне или не пытался увидеться со мной вне занятий и тех вечеринок, на которых мы оказываемся вместе?

— У меня есть несколько предложений. Но сначала, почему ты не писала ему или не пыталась увидеться с ним?

— Я хочу услышать твои предложения.

— Тебе придётся заплатить за мои ответы.

Гермиона фыркнула.

— Хорошо. Думаю, если свести всё к сути, я бы сказала, что это страх отказа?

— Я не думаю, что он отвергнет тебя.

— Хорошо, тогда, может быть, страх того, что произойдёт?

— Восхитительный перепихон с красивым мужчиной? Ужас!

Джинни встряхнула пакет с орехами, похожий на привидение Марли.

— Но что если… Что если это не всё, чего я хочу? — тоненьким голосом сказала Гермиона.

Джинни остановилась.

— О. Ладно.

— В том смысле, что я ничего не понимаю! Я едва знаю его, правда. — Хотя это уже не было правдой, так ведь? Она узнавала его всё лучше. И чем больше слоев снимала, тем больше ей хотелось, ну, всего.

— И ты думаешь, это единственное, чего он хочет?

Гермиона пожала плечами, и они снова начали идти.

— Я ответила на твой вопрос. Ты задолжала мне несколько мыслей, — сказала она.

Они дошли до конца ряда и свернули в следующий, сразу же наткнувшись на шумную толпу. В последнем ларьке продавались рождественские ёлки в горшках, каждая из которых пела свою рождественскую песню, когда человек тянул её за ветки. Какофония стала невыносимой, и они заткнули уши, проходя мимо.

— Не знаю, как раньше, — крикнула Джинни, перекрывая шум. — Но после той ночи, наверняка, он настороже.

— Настороже? Почему?

— Из-за того, что может причинить тебе боль. — Обычный подбадривающий тон Джинни смягчился. — Ты такая сильная, но тебе через многое пришлось пройти, Гермиона. Большую часть времени ты это скрываешь, но в четверг ты выдала себя. И по праву. Конченный Рон, — пробормотала она, сжимая кулак. — А она заявилась туда, как ни в чём не бывало — я была готова набить ей морду. — Из горла Джинни вырвалось что-то похожее на рычание. — В любом случае, если только речь не идёт о реально сомнительных личностях, любой, кто это видел, мог бы несколько насторожиться.