Научусь тебя любить
Шрифт:
– Нет, никаких срочных дел, требующих моего присутствия, не имеется. Все встречи, а также прием граждан и суды назначаются на утро. После обеда я обычно занимаюсь бумажной работой, но ее накопилось не так много, чтобы не позволить мне провести время с драгоценной супругой.
– Это сейчас, кажется, был сарказм?
– Он самый, - мимоходом подтвердил Картен, - а если я понадоблюсь отцу, он прекрасно знает, где меня искать.
– Понятно. Извини, я больше не буду отвлекать.
Муж отстраненно кивнул, и некоторое время мы сидели в тишине, пока он дописывал на листе буквы, которые, видимо, готовил еще до моего прихода. А я бездумно смотрела на голубое небо, видневшееся в окне, и мысли в голове сменяли одна другую, не позволяя задержаться хоть на чем-то. Только одно ощущение
После двух часов занятий с Картеном я ощущала себя даже хуже, чем пресловутый выжатый лимон. Бедный цитрус помучили и выбросили, а у меня перед глазами, даже когда я возвратилась в свои комнаты, стояли напоминающие птичьи следы значки. Буквы нового мира были раздражающе похожи между собой, отличаясь то черточкой сверху, то черточкой снизу, то точкой слева, то точкой где-нибудь в центре. И это были только печатные буквы! Прописные же превращались в ту самую красивую, но неразборчивую вязь из закорючек, что мне уже доводилось видеть. Едва Картен написал их для меня, я мгновенно и довольно-таки малодушно передумала учиться. Это ведь просто невозможно запомнить!
А Серый Палач, который, к сожалению, еще и мой муж, прекрасно понимал мой настрой и подгонял, заставлял, буквально брал мою руку в свою и выводил острым пером чужие для меня символы. За два часы мы вымотали друг друга основательно. Я громко-громко думала о том, что быть просто украшением при муже не такая уж плохая участь, Картен игнорировал мои мысли и с упрямством... даже не знаю, с чьим это упрямство можно сравнить... требовал от меня раз за разом правильного написания и произношения.
И, что самое ужасное, он задал домашнее задание! Завтра после обеда должен был состояться новый урок, и к тому времени я обязана была научиться записывать называемую мне случайную букву. Форменное издевательство надо мной и моей решимостью стать достойной частью этого мира.
Завершение занятия, прерванного появлением младшего секретаря с кипой бумаг, облегчения не принесло. Я лежала на кровати, раскинув в сторону руки-ноги, а перед закрытыми глазами вырисовывались буквы, с которыми я едва-едва начала знакомство. И избавиться от них не получалось.
Застонав, прижала к лицу подушку и перевернулась на бок. Что самое странное, злиться и обижаться на Картена не получалось. Если только самую капельку. Потому что, во-первых, я сама проявила желание как можно скорее начать обучение, а во-вторых, мне было понятно его желание научить меня.
Думаю, сначала его очень задел тот факт, что я не могу даже читать на его языке, да и понимаю большую часть - но не всё - из того, что говорят. Ведь это означало, что в самом начале я отказалась от его эмоций, не приняла его самого. Но сейчас, мне кажется, он может быть даже рад такому стечению обстоятельств. Любили его когда-нибудь или нет, я не знаю, но Картен наверняка не ждал, что невеста мгновенно влюбится в первого встреченного мужчину. Ну или мне хотелось верить в его благоразумие и способность рассуждать здраво. Как бы то ни было, в нашем не очень легком случае любая возможность быть рядом со мной, пусть даже и обучая, увеличивала его шансы на мое "приручение". Может быть, он и желал где-то глубоко в душе, чтобы я вспыхнула мгновенно, как и Юлиана, но, если трезво подумать... Разве это не наскучит через некоторое время? Может быть, такими вот медленными темпами узнавая друг друга, привыкая, приспосабливаясь, мы сумеем создать нечто настоящее? Его Величество особенно подчеркнул, что важна эмоциональная положительная связь между супругами. Между девятнадцатым королем и его королевой ее не было: он требовал всего и сразу, она - тихо ненавидела, и безумие его стороной не обошло. Закончилось все печально и весьма кроваво, и мне не хотелось бы спустя столетия стать причиной новой резни в королевской семье. С такой женой, как я, Картен будет ходить по грани, но все же я не исключаю для себя возможности когда-нибудь в будущем (очень и очень далеком будущем) из настороженной гостьи превратиться в друга, а потом -
и в спутницу жизни.Прижав подушку к груди, перевернулась на бок и, поджав колени, уставилась на противоположную стену, продолжая размышлять и немножко удивляться своим размышлениям. Домой мне не вернуться - и это я уже приняла как данность. Картен меня ни за что не отпустит, и в этом тоже не приходится сомневаться. Я могу превратить и его, и свою жизнь в ад, если встану в позу и пойду на поводу гордости и эмоций (а они, как мне кажется, зачастую являются худшими советчиками в мире). Или я могу попытаться спокойно поразмышлять и построить свою жизнь так, чтобы максимально довольными остались все, и я в первую очередь. Хотя всем, конечно, не угодишь, но для нормальной жизни я должна учитывать не только свои желания, но и потребности мужа.
Господи, о чем я только думаю?.. Компромиссы, желания Картена, счастливое будущее... Нет, мысли здравые, но меня пугает сам факт того, что приходится над всем этим задумываться и приходить к таким выводам. Мне всего двадцать два года, и никакими мужем-семьей в ближайшие лет пять я обзаводиться не собиралась. А теперь мне действительно приходится вставать на горло этой поганке-гордости и слушать только разумные доводы рассудка. Никогда не была особо эмоциональной, но подобная рассудительность сейчас неприятно царапала... все ту же гордость, нашептывающую, что я собственноручно ущемляю свои права.
Нет, я могла бы попробовать превратиться в стервозную и слегка взбалмошную истеричку, упивающуюся своим горем и не признающую никакой другой позиции, кроме как "вы меня сюда вытащили, вы мне все кругом должны". Но что бы мне это дало? Я рискнула на церемонии, рискнула после нее - и не выиграла. Если два раза судьба щелкнула меня по носу, не приняв моих планов, значит, стоит остановиться и подумать о том, что я могу изменить? И начать ведь нужно именно с себя, с усмирения собственных эмоций, с попытки непредвзято взглянуть на сложившуюся ситуацию. А потом, после этого взгляда как бы со стороны, попробовать найти выход.
И курс на постепенное улучшение отношений с Картен"Hиром казался мне лучшим вариантом. Как-то ведь раньше девушки выходили замуж по воле родителей за совершенно незнакомых им мужчин? Почему бы мне не представить, что у меня примерно такая же ситуация, и не начать обживаться в новой семье? Да, пусть обстоятельства все же другие и у мужа вместо глаз серая пугающая пустыня, но всего остального это не отменяет. Уйти я не могу, мы связаны законами и благословением богини, к тому же в какой-то степени я теперь ответственна за будущее Картена, но я могу попытаться построить что-то на том фундаменте, что мне достался.
Боги всех миров, пусть Картен завтра не додумается заглянуть в мои воспоминания и не увидит всего того, что я себе сейчас напридумывала! Со стыда сгорю мгновенно. Ведь одно дело - постепенно настраивать себя на то, что жизнь стоит повернуть в положительное русло, и совсем другое - когда об этом знает человек, которому знать пока не полагается.
Хотя вряд ли мне стоит рассчитывать на такой подарок с его стороны. Картен, кажется, околдован тем фактом, что у него появилась я, и пользуется малейшей возможность узнать обо мне все, не проходит мимо даже самой незначительной мысли.
В таком случае...
"Все равно доберешься до этого места в воспоминаниях!
– сердито подумала я.
– Так что имей в виду: это всего лишь размышления, не более! Намерения и действия - не одно и то же, а изменить свое решение я могу очень быстро! Так что лучшее, что можно сделать - притвориться, что ты ничего не знаешь, и вести себя как... ну, как сегодня. Потому что в моем понимании "медленное сближение" - это действительно очень долгий процесс!"
Ворчливую мысленную тираду, обращенную к мужу, прервало робкое постукивание по двери. Не полноценный стук - но и не царапанье, а что-то среднее, призванное дать знать о том, что кто-то пришел, и при этом не напугать глубоко задумавшегося человека. Я села в кровати, глядя на Таллану. Горничная неловко остановилась в открытых дверях, не поднимая на меня глаз. Неужели стыдится того, что шпионит для Ее Величества? Да ни за что не поверю!