Наука побеждать

Этот пацан был, во-первых, старше, во-вторых, крупнее, в-третьих, он был какой-то странный

На свою рану он, казалось, совершенно не обращал внимания, но при этом плотно прижимал к животу свернутый в рулон плащ.

А когда я осторожно отлепил от раны импровизированный тампон, он невозмутимо произнес.

— Печень пробил и желчный.

— Вижу, — машинально отозвался я, активируя комбинацию конструктов и проводя общую диагностику тела. — Ещё и сотряс…

— Это со вчера, — отмахнулся пацан. — Пилум по касательной ударил.

— И чего вам в укрытиях не сидится, — проворчал я, затягивая рану и разгоняя скопившийся в затылке сгусток энергии. — Мешаетесь только.

Пацан невозмутимо хмыкнул, а следующий на очереди воин неожиданно вступился за него.

— Ты, док, конечно, крут, но Димеона не обижай. Он хоть и мал, но настоящий воин!

— Да неужели? — хмыкнул я.

— Мне бы калаш, — криво усмехнулся парень, — и цинков десять патронов!

— Да, калаш бы не помешал… Стоп, что? — я выпал из целительского потока и посмотрел на пацана. — Ты наш, что ли?

— Наш, наш, — как-то по-взрослому усмехнулся пацан. — Потом поговорим.

И он, осторожно потрогав живот, покачал головой и аккуратно спустился со стола.

— До сих пор поверить не могу, что здесь реально есть магия. Кстати, спасибо за класс.

— За какой класс? — нахмурился я, чувствуя какую-то неестественность.

— Воздушный стрелок, — отозвался парень. — Блин, а теперь все пропало.

— Значит, ты тоже это видел? — Свелин, уже укладывающий следующего пациента, впился в пацана требовательным взглядом.

— Ну да, — подросток кивнул и процитировал. — Внимание! По первичным параметрам доступен класс: «Воздушный стрелок». Ну я не стал выпендриваться и принял.

— А мне дали класс «Боевой лекарь», — обрадованно улыбнулся Свелин. — Я уж думал, показалось!

— Я тоже что-то видел!

— И я!

— Ну слава Сети, я уж думал, что я один такой!

В считанные мгновения лазарет наполнился гулом.

Уже излеченные воины с шумом делились своими ощущениями и эмоциями — кто-то описывал полученный класс, кто-то сетовал, что сморгнул уведомление, кто-то радовался, что не сошел с ума.

Я же, машинально накладывая целительские конструкты, задумался.

То, что соприкасающиеся с моей аурой воины получают доступ к Сети, вопросов не вызывает. Но почему в таком случае я до сих пор стою на ногах, а не валюсь от усталости?

Ведь если в данный момент я являюсь удаленным источником Сети, то… на чем она работает?

По идее на моем источнике, но… я не чувствую усталости, как это было раньше, когда за каждое уведомление приходилось платить волной слабости. Да и мой резервуар не просел.

— Так, — внушительно произнес я и, дождавшись, пока все замолчат, обвел взглядом наполовину полный лазарет. — Слабость накатывала?

— Хах, — первым отреагировал, как ни странно, парень. — Ну ты, медицина, даешь! Нашел у кого про слабость спрашивать! Хотя… — он задумался, — когда эта фигня перед глазами появилась, что-то такое было.

— Было-было, — подтвердил Свелин. — Волной накатило. Я тогда внимания не обратил, а сейчас прям вспомнил.

— Да, слабость накатывала.

— А я думал, это из-за лечения…

— Слушайте, мужики, а ведь и вправду!

— Вот только бестолку это все, — тут же погрустнел парень, — ну есть у меня сейчас класс, а дальше-то что?

— Воздушный стрелок, говоришь? — задумчиво протянул Свелин. — Думаю, тебе к магику надо. Может он что подскажет.

— Точно, — кивнул я. — К фон Аэру. Он у нас как раз маг-воздушник. И как раз на нашем фланге дежурит. Найдешь его, скажи, что от меня.

— Спасибо, мужики, — степенно поблагодарил нас всех парень и, зачем-то попрыгав на месте, пошел к выходу. — Здоровья!

— И тебе, Димеон, — откликнулся лежащий на столе боец. — К нам-то вернешься?

— Видно будет, Билим, — парень пожал плечами. — Может при маге остаться получится. А вот как выучу парочку заклинаний, там посмотрим. Где пользы больше будет, туда и пойду.

И на удивление взрослый для своих лет пацан исчез за дверью.

Я же, как бы мне ни хотелось расспросить Диму-Димеона, откуда он, и поэкспериментировать с принятием классов, активировал конструкт исцеления номер три.

Судя по Биению жизни, в лазарет несли очередную партию раненых, а я до сих пор не разобрался со ждущими своей очереди бойцами.

Так я и работал до последнего воина, вырезая, ломая, сращивая, исцеляя…

Работал, не обращая внимания на усталость.

И единственное, что меня тревожило — была наступившая ночь.

Ведь с одной стороны, ночные схватки обязательно будут, а значит будут и раненые, но с другой — Сеть недвусмысленно дала мне понять, что подпитку энергией прекращать нельзя.

Была, конечно, надежда, что ночью раненых будет меньше — все-таки вести бой в темноте неудобно в первую очередь для наступающих псов. И чтобы подготовиться, я отправил Свелина за новой партией тюбиков.

Как бы расчетливо это ни звучало, но восстановление Сети важнее, чем несколько десятков жизней.

И когда я уже собирался завалиться спать на ближайшую койку, два хмурых лучника притащили на плаще последнего на сегодня бойца.

Они ещё только заносили его в лазарет, а я уже понимал, что у меня в душе окажется ещё одна дырка, а личное кладбище пополнится еще одним пациентом.

Уж слишком короткий был плащ, используемый в качестве носилок, а это значило одно из двух — или воин остался без ног, или мне несут очередного ребенка.

А появившаяся около операционного стола Фрейя ясно давала понять, что меня снова ждёт непростой выбор.

— На стол его, — устало бросил я, стараясь не смотреть на Фрейю.

Когда же хмурые лучники развернули плащ, я не удержался от горькой усмешки.

На операционном столе лежал Жорка.

Глава 18