Наулака - История о Западе и Востоке

– Эти женщины просто дуры, - спокойно произнесла женщина пустыни, все еще не поднимаясь с пола.
– А сумасшедший жрец наврал им, что лекарства заколдованы...

– О, Господи, упаси нас от злых духов и колдовских заклинаний, прошептала королева.

– Понимаете, заколдованы - те лекарства, которые она сама приготовила, своими собственными руками, сахиба! И вот они уже бегут в разные стороны и вопят, что у них родятся дети, похожие на обезьян, а их трусливые души заберет дьявол! Ахо! Уже через неделю, не позже, они узнают, куда пойдут их души - все узнают, не одна-две, а все! Они умрут, вот что! Умрут и колосья, и зерна в колосьях! И мать, и дитя!

Кейт содрогнулась. Она слишком хорошо понимала, что женщина говорит правду.

– Да, но как же это?
– начала королева.
– Кто знает, какая сила может быть заключена в лекарстве?
– и она нервно рассмеялась и взглянула на Кейт.

– Дехо! Только посмотрите на нее!
– сказала женщина насмешливо.
– Она же простая девчонка и ничего больше. Разве ей дана сила затворять Врата Жизни?

– Она поставила на ноги моего сына, значит, она моя сестра, - отвечала королева.

– Она сумела сделать так, что до наступления смертного часа мой муж заговорил со мной; значит, я буду ей слугой - и тебе, сахиба, - сказала женщина.

Принц с любопытством заглянул в лицо матери.

– Она говорит тебе "ты", - сказал он, не обращая внимания на женщину, как будто ее и не было рядом.
– Чтобы какая-то деревенщина говорила королеве "ты"! Это неприлично!

– Мы обе женщины, сынок. Сиди тихо, не вертись. Ах, какая радость, что я снова могу обнимать тебя, бесценный мой.

– Высокорожденный такой слабенький с виду, как сухой стебель маиса, быстро проговорила женщина.

– Скорее как сухая обезьянка, - подхватила королева, покрывая голову принца поцелуями. Обе матери говорили нарочито громко, чтобы боги, завидующие человеческому счастью, могли услышать их и принять на веру нелестные отзывы, которые призваны были скрыть нежную любовь.

– Ахо, моя маленькая обезьянка умерла, - сказал принц, беспокойно ерзая в руках королевы.
– Мне нужна другая. Можно я пойду во дворец и выберу себе другую?

– Ему нельзя уходить из этой комнаты и бродить по дворцу, - вскричала королева, обращаясь к Кейт.
– Ты еще слишком слаб, любимый мой. О мисс сахиб, ведь он не должен уходить, правда?
– Она давно убедилась на собственном опыте, что запрещать что-нибудь принцу бесполезно.

– Такова моя воля, - заявил принц, не повернув головы.
– И я пойду туда!

– Останьтесь с нами, возлюбленный наш!
– попросила Кейт. Но мысли ее были далеко: она гадала, можно ли будет снова открыть больницу месяца через три, и надеялась, что переоценила опасность, грозившую Нику.

– Все равно пойду, - сказал принц, вырываясь из рук матери.
– Я устал от ваших разговоров.

– Королева позволит мне?..
– спросила женщина пустыни еле слышно. Королева кивнула, и принц оказался в смуглых руках, сопротивляться которым было бесполезно.

– Пусти меня, вдова!
– закричал он в бешенстве.

– Мой король, истинному раджпуту не подобает неуважительно относиться к матери раджпутов, - последовал хладнокровный ответ.
– Когда молодой бычок не слушается корову, то послушанию его учит ярмо. Божественнорожденный еще слаб. Он может упасть, бегая по этим коридорам и лестницам. Он должен остаться здесь. Когда гнев оставит его, он станет еще слабее, чем прежде. И вот уже сейчас, - ее большие блестящие глаза не отрывались от лица ребенка, - уже сейчас, - повторила она спокойным тоном, - гнев проходит. И еще минуточка, высокорожденный, и ты больше не будешь принцем, а станешь маленьким-маленьким мальчиком, таким, каких рожала и я. Ахи, я уже никогда не рожу себе такого.

При этих последних словах голова принца упала на ее плечо. Приступ гнева миновал, и, как она и предполагала, он так обессилел, что чуть не уснул.

– Стыдно - о, как стыдно!
– пробормотал он сквозь дрему заплетающимся языком.
– Я и в самом деле никуда не хочу идти. Я хочу спать.

Она начала тихонько похлопывать его по спине, пока королева не протянула к нему жадные руки. Мать схватила его и уложила на подушки рядом с собой, прикрыла малыша складкам" своего длинного муслинового платья и долго смотрела, не отрываясь, на свое сокровище.

– Он уснул, - сказала она наконец.
– А что это он сказал про свою обезьяну, мисс сахиб?

– Она умерла, - ответила Кейт и заставила себя солгать.
– Мне кажется, она наелась гнилых фруктов, которые насобирала в саду.

– В саду?
– быстро переспросила королева.

– Да, в саду.

Женщина пустыни переводила взгляд с одной на другую. Они говорили о чем-то недоступном для нее, и она начала робко поглаживать ноги королевы.

– С обезьянами такое часто случается, - заметила она.
– Однажды я видела, как в Бансваре среди них начался просто настоящий мор.

– А как она умерла?
– допытывалась королева.

– Я... я не знаю...
– Кейт запнулась, и последовало долгое молчание. День клонился к вечеру; становилось все жарче.

– Мисс Кейт, что вы думаете о моем сыне?
– прошептала королева. Здоров он или нет?

– Он не совсем здоров. Конечно, со временем он окрепнет, но для него было бы лучше, если бы он мог ненадолго уехать отсюда.

Королева медленно склонила голову в знак согласия.

– Сидя здесь одна, я тоже часто думала об этом, и эти мысли разрывали мне сердце. Да, для него было бы лучше уехать. Но, - она в отчаянии протянула руки к солнцу, - что я знаю о том мире, куда он поедет, и откуда мне знать, будет ли он там в безопасности? Даже здесь, здесь...
– Она внезапно остановилась.
– С тех пор как вы приехали, мисс Кейт, у меня стало спокойнее на сердце, но я не могу представить, что будет, когда вы уедете.

– Я не могу уберечь ребенка от всех невзгод и опасностей, - ответила Кейт, закрывая лицо руками, - но прошу вас - отправьте его куда-нибудь отсюда как можно скорее. Именем Господа заклинаю вас, пусть он уедет.

– Суч хай! Суч хай! Это правда!
– королева повернулась к женщине, сидевшей у ее ног.
– Ты родила троих?
– спросила она.

– Угу, троих и еще одного родила мертвого. И все мальчики, - сказала женщина пустыни.

– И Всемогущий забрал их всех?

– Один умер от оспы, а два других - от лихорадки.

– И ты уверена, что такова была воля богов?

– Я была с ними до последней минуты.

– А твой муж - он принадлежал только тебе и больше никому?

– Да, нас было только двое - он и я. В наших селах народ бедный, и в жены берут только по одной жене.

– Арре! Вы и сами не знаете, как вы богаты. Послушай-ка! А что, если бы вторая жена задумала погубить трех твоих сыновей...

– Я бы убила ее. А как же?
– ноздри у нее расширились, и рука скользнула за вырез платья.