Наваждение Монгола

Резкий рывок и Монгол прибивает мое тело к стене, держит за шею так, что приходится приподняться на носочках. Обеими руками вцепляюсь в его запястье, пытаюсь отцепить от себя, но это невозможно.

– Неправильный ответ.

Слезы душат, в груди цветет обида. Сумасшествие какое-то, помутнение, но отношение Монгола, его пренебрежение – ранят.

– Я просто хотела позвонить домой, узнать, как мой брат, – произношу горько, не надеясь, что мне поверят. Я привыкла быть без вины виноватой. С самого детства мачеха невзлюбила падчерицу и всячески пыталась отвадить от меня папу, наговаривая, но вскоре, когда Марина поняла, что отец сам лишний раз избегает смотреть на собственную дочь, она успокоилась.

Все прошло, но горькое послевкусие осталось. Так бывает. И мне с этим жить.

Не знаю, что именно видит мужчина в моих глазах, но хватка слабеет, затем он меня отпускает. Делает шаг назад, а я по инерции тру горло.

На секундочку я увидела того, кто скрывается под личиной восточного красавца, и он правильно себя назвал. Чудовище.

– Впредь. Если у тебя возникнут просьбы, обращайся ко мне. Попытаешься разжалобить любого из моих подчиненных – я узнаю. Меня окружают люди, знающие, что такое преданность и какая именно расплата ждет за предательство.

– Я надеюсь, что ты будешь гореть в аду.

– Уже там.

Выдыхаю, пытаюсь собраться и опасаюсь, что своим глупым порывом могла навредить женщине, которая все это время выхаживала меня. Может, здесь везде камеры. С этого деспота станется.

– Итак, Ярослава, у тебя есть ко мне вопросы?!

Приподнимает бровь, закладывает ладони за спину. Скучающий феодал, изволивший беседовать с рабой.

Так и тянет ляпнуть что-нибудь дерзкое, провокационное, но, кажется, я учусь понимать, в каких именно случаях Монгола лучше не выводить. Видно, чувство самосохранения заставляет выдохнуть и спросить:

– Рения мне рассказала про традицию похищать невесту. Сказала спросить у тебя.

– Что ты хочешь услышать?

– Правду. Хочу понять, куда вляпалась и как с этим всем быть.

Опять оказывается рядом, давит своими габаритами, заставляя ощутить себя крохотной букашкой, которую он может раздавить лишь сжав в сильных пальцах. Опять дикость читается во взгляде, а в голосе ледяная изморозь, прошивающая меня насквозь.

– По-хорошему я должен был свернуть тебе шею и послать твое тело бандеролью Айдарову.

Спокойный голос, глубокий, обволакивающий, опасный. Вскрикиваю, закрыв ладошкой рот, Монгол не угрожает. Размышления вслух.

– За что?

Роняю тихо.

– За что ты так со мной? В чем я провинилась? Что я тебе сделала?

Взгляд затуманивается, слезы застилают взор, когда слышу холодное:

– Стала невестой врага.

Глава 12

Оставляет меня, захлопывает за собой дверь с такой силой, что удивляюсь, как не вырывает раму с корнем.

Стою и смотрю вслед мужчине. Мысли вихрятся. И я просто возвращаюсь в кровать, закутываюсь в одеяло, прикрываю глаза. Не хочу думать ни о чем.

Я проваливаюсь в сон, а когда просыпаюсь, то вижу рядом со мной поднос с едой. Яичница, бекон и сладкий чай.

Стоит взглянуть, как в животе урчит от голода, слюна выделяется, и я уплетаю все содержимое тарелки. Откладываю поднос и вырубаюсь.

Стук в дверь напрягает. Спросонья не понимаю, что происходит. Тру глаза, но звук повторятся. Хозяин дома, как я поняла, так не заморачивается.

– Войдите, – откашливаюсь после произнесенной фразы и сильно удивляюсь, когда никто не отворяет и не проходит в мою спальню.

Поднимаюсь и сама иду, открываю дверь и вижу на пороге кучу брендовых пакетов, а неподалеку стоит молодой парень, судя по наушнику – охранник.

На меня он не смотрит. Старательно отводит взгляд и рассматривает носки своих туфель. Высокий, статный. Чем-то мне напоминает приставленного ко мне секьюрити Айдарова.

Неожиданно в коридоре возникает Рения, она, видимо, немного отстала от доставщика, который, судя по всему, помог принести весь этот ворох.

– Смотрю, тебе значительно лучше, – скупо улыбается женщина, бросает на меня цепкий взгляд, одним жестом отпуская странного парня, который стремительно разворачивается и так же молча уходит.

Кажется, мой похититель действительно приказал не поднимать на меня глаз. Осматриваю свое платье. Слишком откровенно, наверное, выгляжу.

– Ну, так и будешь стоять столбом или все же возьмешь пакеты?

Рения сегодня строга.

– Я не просила подарков у твоего хозяина. Пусть засунет свои тряпки знаешь куда?!

Злость берет верх и мне нужно найти ей выход.

– Глупая. Девчонка. Что с тебя взять?!

Отвечает женщина и кряхтя поднимает оставленные у моей двери подарки, рукой отодвигает меня, проходит внутрь.

Тяжело дыша, садится в кресло. А мне становится совестно. Все же женщина в летах.

– Простите меня, Рения. Я не хотела грубить. Но я не хочу ничего брать у вашего хозяина!

Выдыхает с шумом:

– Воды дай мне, кыз.

Исполняю. Наливаю из графина в стакан и отдаю женщине. Пьет и внимательно на меня смотрит. 

– Хочешь, чтобы за тебя другие страдали?!

– Странный вопрос.

– Резонный.

– Я не понимаю.

– Если хочешь выйти из комнаты, ты переоденешься, – приподнимает бровь, будто размышляет вслух. – Можешь, конечно, остаться здесь затворницей, а можешь рискнуть выйти в том виде, в котором ты сейчас, и тогда познаешь гнев господина в полной мере. Но карать будет он не столько тебя, а, скажем, охранника, не сумевшего вовремя отвести взгляд.

Шок. Непонимание. А затем кадром парень у двери, смотрящий куда угодно, только не на меня. Становится неприятно.

– Любые поступки имеют свои последствия. Решать тебе, а я предупредила.

Встает грациозно, оправляет длинную юбку и смотрит прямо. Ждет ответа.

– Я переоденусь.

Отвечаю твердо. Опускаю руку и слегка пробегаюсь по пакетам, в которых нахожу одежду и белье. Странное дело, но размер мой. У Монгола наметанный глаз.

– А чье платье на мне?

Любопытствую, пока ковыряюсь. Надеюсь, мой похититель не делал заказ на модели лично. Так как есть разные комплекты – шелковые, светлые и довольно скромные, но замечаю и такие, что у меня щеки вспыхивают от смущения.

Женщина не отвечает, наконец, поднимаю на нее глаза.

– Это платье моей племянницы, забыла, когда гостила у меня.

Прищуриваюсь. Напрягает в ответе женщины что-то. Не хотела бы я носить что-то с чужого плеча, особенно любовницы хозяина.

Стоит подумать, как в сердце простреливает болезненно. Очень похоже на ревность. Так и чешутся руки скинуть с себя тряпку, которая начала мгновенно жечь похуже крапивы.

Рения следит за моей мимикой и, наверное, у меня все на лбу написано, потому что мясистые губы женщины раздвигаются в странной усмешке.