Навязанная жена. Единственная

— Надо же, — медленно произнесла она, — ты повторяешь те же самые фразы. Слово в слово. Она тоже угрожала, обещала кары и наказание. И чем все закончилось?

Я не сразу поняла, о чем говорит эта ненормальная.

— Диана? — прошептала я, нахмурившись. — Но откуда?..

Закончить предложение я не смогла. Застыла, всматриваясь в бледное лицо, которое освещалось лишь светом звезд. Смотрела и видела там другую девушку.

— Амалетта… но этого не может быть…

Я вспомнила Орха и его слова о том, что кто-то из прошлого мечтает меня убить. Но я не думала, что настолько буквально.

— Узнала? — оскалилась она. — Столетия назад мне пришлось бороться за свое счастье и счастье нашего мира. И вот пришлось вернуться снова. Из-за тебя. Потому что ты покусилась на моего потомка, ведьма. А этого я допустить не могу.

Я все еще отказывалась верить своим глазам.

— Это невозможно. Ты же светлая чародейка… Люцилла светлая чародейка. Она не могла тебя вызвать. Духов способен вызвать лишь некромант. Темный маг. По-другому никак.

— Именно. Она не могла меня вызвать. Но я пришла сама. Сама к ней явилась и предложила свою помощь. Пришла, чтобы спасти своих потомков и уничтожить тебя. Ты… какая же ты живучая тварь, сколько еще мне придется тебя убивать, Диана? — прорычала девушка.

— Франческа. Мое имя Франческа. Не Диана.

— Один род, одно племя. Одно лицо. И ты снова нацелилась на мое, ведьма. Но я не отдам тебе Зендена. Тогда не отдала и сейчас не отдам.

— Рейган, — поправила я. — Речь идет о Рейгане.

— Да, Рейган… тот, кого ты околдовала.

— Колдовства не было.

— Молчать! — взвизгнула Люцилла, и ее лицо исказилось от гнева. На нем проступили черты чужого сознания, которое смотрелось как накладная маска.

— Это ты и остальные заговорщики виноваты в том, что Запределье начало умирать, что начали появляться червоточины, что столько людей погибло. Все это произошло из-за смерти Дианы. Неужели ты хочешь, чтобы стало еще хуже?

— Не станет. Мы с Рейганом все исправим, — зашептала Люцилла, улыбаясь как ненормальная.

Хотя, вполне возможно, она и была такой. Да, дух Амалетты сам к ней явился, но лишь некроманты обладали способностью разговаривать с умершими. Лишь им было под силу удержать их и не впустить в свое сознание. Люцилла этим даром не обладала и практически потеряла себя, медленно сходила с ума и не понимала этого.

— Мы спасем мир. И это ты виновата во всем, — злобно зашипела она. — Сидела бы в своем болоте с источником. Зачем ты покусилась на мое? Зачем ты посмела выйти за Зендена? Ты сама виновата, что все так произошло.

Люцилла заговаривалась. Она то исчезала, уступая место Амалетте, то вновь выступала вперед. Из-за этого ее мысли путались, прошлое и настоящее переплетались, и сложно было разобраться.

— Диана. Не я. Люцилла, послушай, ты должна успокоиться…

— Я ничего тебе не должна, ведьма! — огрызнулась она.

— Амалетта использует тебя. Неужели ты не понимаешь, как это опасно?

Но девушка меня не слушала.

— Молчи! — прикрикнула она. — Твои слова яд! Но меня не обманешь. Ты не сможешь. Я лишила тебя сил! Ты умрешь, и все будет хорошо… точно будет.

— Без меня все рухнет, — возразила я.

— Нет. Все будет хорошо. Я помогу Рейгану. Я знаю, где останки Дианы. Мы вернем свет в Запределье. И будем вместе. Навечно. А ты… ты останешься в прошлом. Умрешь, и чары падут. Рейган снова будет моим.

Она действительно чокнулась.

— Приворота не было. Чар нет. Все по-настоящему. И Рейган отомстит за меня.

— Не отомстит, — хищно улыбнулась Люцилла. — Рейган мой и всегда был моим. Мы будем счастливы. Он и я. Вместе. А ты сгоришь в пламени, ведьма.

Стоило ей это произнести, как со всех сторон из темноты начали выходить темные фигуры в плащах. Надо же, как их много! Каждый в руке нес факел, который загорался ярким пламенем, когда они подходили ближе.

Они собирались подпалить костер, а я… я так и не смогла их остановить.

— Люцилла! Остановись! — закричала я, отчаянно силясь придумать, что предпринять, чтобы спастись. — Не делай этого!

Забыв о своем решении, задергалась в стремлении выбраться из веревок, развязать их или хоть как-то ослабить. Однако у меня ничего не получалось. Все тело болело, ныло и замерзло. Сил не осталось. Впервые в жизни я была беспомощна и понятия не имела, что делать.

— Прощай, ведьма. Гори в огне очищения.

— Люцилла! Опомнись! Хватит!

Однако мои крики не возымели никакого эффекта.

Фигуры с факелами постепенно приближались, и я ничего не могла с этим сделать. Они одновременно подошли к костру и синхронно опустились.

— Не надо!

Сухая трава и ветки моментально вспыхнули со всех сторон. Пламя, осыпаясь искрами, яростно взвилось в воздух, стремясь добраться до меня.

«Все. Это конец. Я проиграла. Спасения нет. Сейчас главное не удариться в панику. Главное не переставать бороться!».

И я боролась. Дергалась, пробовала хоть немного ослабить веревку, царапая ноги в кровь, пиная охапки веток и стараясь оттолкнуть их от себя. Бесполезное занятие, но я не могла сдаться и просто позволить им убить себя.

«Ох, мне бы назад мою силу, и тогда бы я посмотрела кто кого! Трусы! Предатели! Живодеры!».

Люди в плащах выстроились за Люциллой и молча наблюдали. Было жутко и страшно одновременно. Огонь пожирал ветки, которые громко трещали, рассыпаясь сверкающими искрами. С каждым мгновением пламя становилось все жарче и выше. Я уже не думала о холоде, как бы глупо это ни звучало, и уж точно не боялась замерзнуть.

«Рейган… как же так? Ты же… обещал!» — пронеслось у меня в голове.

Нет, я не сдалась, но почти смирилась, мысленно прощаясь с тем, кто стал мне дорог за проведенные вместе недели. Я ведь так много хотела ему сказать и не сказала. От этого стало еще больнее.

Огонь уже перекинулся на постамент, облизывал столб, к которому меня привязали, и мои стопы, ярко разгораясь в ночи.

И как раз, когда надежда растаяла, когда я уже приготовилась умереть, пришло спасение. Причем откуда не ждали.

Мимо меня что-то быстро промелькнуло и слегка царапнуло кожу на щеке. Сначала я решила, что это ветка. Ну бывает же такое, что под воздействием высоких температур они трещат, взрываются, подскакивают и так далее.

Потом снова. И снова.

Что-то мелькало вокруг меня, оставляя после себя колкие снежинки, которые практически сразу испарялись. А потом внезапно огонь остановился, словно натолкнулся на невидимую преграду, и обиженно загудел, пытаясь дотянуться оранжево-красными языками пламени. Выглядело это ужасно и прекрасно одновременно.