Найденыш

– Да, - она сделала легкий жест рукой и скова уткнулась в книгу.

В руках Меора появился бокал, полный красным вином до половины,

– Апельсин. И огонь в камине.

Повертев в руках круглый оранжевый цитрус, маг заметил:

– Это мандарин. Ты снова ошиблась.

– Он тоже вкусный, ваша немилость.

– Не язви. Разговаривать со старшими следует вежливо и учтиво.

Ромейн дала ему требуемое, а мандарин забрала себе, в мгновение ока очистив его от кожуры и разделив на дольки.

– Что ты делаешь?
– спросил Меор.

– Читаю.

– За чтением не едят.

– Хорошо, я уже не читаю, а ем мандарин.

Девушка сунула в рот одну дольку, тщательно пережевала, ее и проглотила. Ей очень хотелось сейчас превратить Меора в вешалку и поставить в угол, чтобы он не ворчал и оставил ее в покое хотя бы на пару часов.

– Ты делаешь некоторые успехи, - сказал маг, попивая вино.

– Некоторые, - хмыкнула Ромейн.

– Именно. До истинного мастерства еще далеко.

– Прошу прощения, ваша милость, но вы сами тоже не сразу стали магистром.

– Иногда я жалею, что здесь нет розог, - задумчиво заметил он, - впрочем, заняться этим следовало раньше. И в вешалку ты меня не превратишь. Сперва освой подставку для бумаг из крысы.

Ромейн поджала, губы и отвернулась.

– Что нужно сказать?

– Мне очень жаль

– А вот это неправда. Ну, да ладно. Где крыса?

Девушка захлопнула книгу и поднялась. Сейчас Меор сполна отплатит ей и за вешалку, и за прочие дерзости. Он никогда не кричал на нее, не оскорблял, но некоторые его слова и действия были хуже оскорблений и побоев. Сначала Ромейн злилась, негодовала, дерзила и даже грубила, но потом поняла, что это бесполезно. Она научилась сдерживаться и пропускать наиболее обидные слова мимо ушей. Но не всегда.

Процесс превращения крысы в подставку для бумаг прошел успешно, но Ромейн не надеялась на похвалу. Здесь ее никогда не хвалили.

Вернув крысе изначальный облик, Меор позволил ей удрать и откинулся на спинку кресла. Посмотрел на свою строптивую воспитанницу, которая до сих пор дулась и бросала на него колючие взгляды.

– Неплохо.

– Конечно.

– Что "конечно"?

– Могли бы сказать, что хорошо. Но по-видимому, вы не знаете такого слова.

– Я уже говорил тебе, что до подлинного мастерства тебе далеко.

– Я знаю. Но с крысой я справилась, не так ли? Могли бы это отметить. Вас бы не убыло, и мне было бы приятно.

Проговорив все это, Ромейн с вызовом тряхнула головой и села на стул с видом оскорбленной добродетели.

Меор с минуту понаблюдал за ней, а потом сказал:

– Иди сюда.

– Зачем?

– Я сказал: иди сюда, значит, иди сюда.

Скрипнув зубами, девушка, подошла к его креслу и остановилась в двух шагах.

– Сними браслет.

Поняв, что он имеет в виду, Ромейн расстегнула тяжелый широкий браслет, почти полностью скрывающий запястье левой руки.

То, что раньше выглядело, как обычный ожог, теперь оформилось. Это было небольшое пятно правильной округлой формы, совершенно черное. До сих пор эта чернота была абсолютной, но сейчас Ромейн заметила, что там появились какие-то точки и черточки, словно трещины или морщины. Меор внимательно осмотрел это, после чего отпустил ее руку.

– Грядут перемены.

– Какие?
– девушка вернула браслет на место.

– Серьезные,

– Ясно, - она направилась на свое место, ни на секунду не допуская, что будет продолжение.

Но сегодня Меор изменил своему давнему правилу.

– Ты знаешь, что означает пятно на твоей руке?

– Вы не объясняли, хотя я просила и не раз.

– Я объясню сейчас. Это знак. Родовой знак. Такими отметинами обладает очень ограниченное количество семей. Я имею в виду магические семьи.

Ромейн позабыла о том, что должна дуться. Она широко раскрыла глаза и повернулась к нему на своем стуле.

– Вы хотите сказать, что я родом из магической семьи?

– Это можно было понять сразу. Такие сильные способности не появляются неожиданно. А если к этому прилагается знак, то ясно, что ты родом из сильной магической семьи.

– Из какой?

– Этого я не знаю,

– Вы и не знаете?
– усмехнулась Ромейн.

– Помолчи. Пока не знаю. Твой знак еще не оформился.

– А..., - девушка хотела задать еще один вопрос, но тут же замолкала.

Один раз ее уже предупредили. Но Меор демонстрировал поистине чудеса терпимости.

– Спрашивай.

– Вы сами велели мне молчать.

– Какое послушание. Я восхищен. Ты, конечно, всегда, такая послушная. Спрашивай, пока есть такая возможность.

– Каким должен быть этот знак?

– Не знаю. Пока на твоей руке не появилось ничего, что позволило бы строить какие-либо предположения. Впрочем, - тут он сделал паузу, - кое-что отметить можно. Я уже говорил, что семей с такими знаками очень немного. У других подобные отметины проще и незаметней. Вот у меня, например.

С этими словами Меор откинул волосы и указал Ромейн на маленькую отметину на виске. С первого взгляда казалось, что это просто родинка, но приглядевшись, девушка рассмотрела букву "м".

– Есть одна особенность, - как ни в чем не бывало продолжал маг, опустив волосы и словно не замечая вытаращенных глаз воспитанницы, - дети в таких семьях должны носить имя, начинающиеся с определенной буквы. У меня это буква "м".

– А у меня буква "р"?

– Не спеши. Твое имя ничего не значит. Это вполне может быть и не твое имя вовсе. И потом, твой знак куда сложнее. Там скрывается изображение.

– Изображение чего?

– Хороший вопрос, - усмехнулся Меор.

– Вы говорили о четырех семьях. Какие у них изображения?

– Если б все было так просто. Ты в самом деле думаешь, что это известно любому смертному?

Ромейн сдвинула брови и досадливо вздохнула.

– Я скажу тебе важную вещь и скажу ее один раз. Ты изначально сильнее меня. Намного. Но твои силы не проявятся сразу. Для этого нужно время. Годы, десятилетия или даже столетия.

– Вы уверены, что я проживу так долго?
– фыркнула девушка.

– Как ты думаешь, сколько мне лет?
– приподнял брови Меор.

Ромейн хотела пожать плечами, но с последнюю секунду опомнилась.

– Не знаю. На вид - за тридцать.

– Вот именно, на вид. На самом деле мне куда больше. Маги живут долго.

– Сколько?

– Тебе назвать точную цифру? Так вот, ее нет. Есть маги, которые жили более тысячи лет, но таких можно пересчитать по пальцам одной руки.

Ромейн закусила губу и промолчала.