Найди меня в поднебесье

– Но я вернусь, если ты попросишь…

– Правда?

– Я всегда говорю правду.

С каждым днем Найра мучилась все сильнее. В конце концов, не выдержала.

– Ты и впрямь попался на моем пути не зря! – заявила она без обиняков. – Я только хожу по кругу и морожу задницы своих ребят.

– Это просьба о помощи?

– Вроде того.

Арэнкин взял ее лицо в ладони.

– Расслабься. Не сопротивляйся мне.

Найра действительно приняла пресс, который оказалась не в силах держать. Не было необходимости даже устанавливать контакт глазами. Напротив, он зажмурился и пробежал пальцами по ее щекам и волосам.

Найра застонала от облегчения. Боль уходила, будто в голове прорвался давний нарыв. Она потянулась за его пальцами, нашла его губы, задохнулась в поцелуе.

– Это было необязательно, – чуть улыбнулся он.

– Это в благодарность…

– Тогда хорошо.

– Арэнкин…если я скажу, поверишь?

– Попробуй.

– Я люблю тебя.

– Не вижу причин не верить…

– И все?..

– Нет, не все. Я люблю тебя, Найра…

Найра сбежала из дома в пятнадцать лет, прибилась к разбойничьей шайке, предпочтя опасную свободу подневольному замужеству. Гордую и умную, знающую толк в драке девушку взяла под покровительство подруга атамана. Бандиты косились недвусмысленно, но атаманшу побаивались и не лезли лишний раз к юной разбойнице. А Найра с головой нырнула в изучение авантюрного ремесла, и через пару лет ее уже считали за равную. Она схватывала все на лету и чтила только собственные принципы да разбойничий устав. Научилась убивать и узнала толк в дурманах.

Однажды банду выследил отряд бохенских солдат, троих, включая атаманшу, взяли в плен, а тяжело раненого атамана Найра ухитрилась увести и переждать налет в укрытии. Несколько дней в лесном логове бандиты боролись за жизнь главаря, но безуспешно. Его похоронили под вековым вязом, и здесь же подняли вопрос об избрании нового атамана. Из трех предложенных кандидатур одной оказалась Найра. На второй день устроили турнир, из которого она вышла победителем. Те, кто был против видеть девушку во главе банды, остались в абсолютном меньшинстве.

Найре исполнилось двадцать лет, когда она стала атаманом. Вот уже семь лет как ее банда держала в страхе окрестные селения – больной зуб бохенских властей, вечный нарыв, неуловимая тень. Но атаманша оставалась женщиной. Разбойников она считала братьями, привязываться к другим мужчинам не желала. Изучив множество тонкостей и выявив постельные предпочтения, она привыкла получать от многочисленных, но единичных любовников ровно столько, сколько считала нужным. Ни больше ни меньше.

Но, как любой женщине, ей часто отчаянно недоставало обыкновенной нежности.

Именно такой, какую она получала сейчас. Найра разглядывала его в полумраке. Резкий профиль, глубокие тени на скулах. Наг в беспокойном сне дышит прерывисто, иногда кажется, что ему не хватает воздуха. Девушка осторожно тронула давний шрам на его шее, прикоснулась губами. Арэнкин приоткрыл глаза, нежно запустил пальцы в ее волосы. Найра прижалась к нему, зажмурилась, непокорная единственная слезинка скользнула на его плечо.

– Найра?

– Не уходи больше. Никогда, – прошептала она, не глядя на него.

– Я с тобой.

– Я не могу ничего требовать. Я…

Она осеклась. Арэнкин чуть склонил голову, поцеловал ее волосы, глаза, щеки, добрался до губ, тихо и ласково провел ладонью по спине, тронул запястье, переплел ее пальцы со своими…

Выла метель, заметала покосившееся зимовье с единственным окошком, где впервые в жизни умирала от счастья гордая бандитка.

Арэнкин умел читать следы, всегда легко и безошибочно. Но Ханг, похоже, перестраховался, оценивая возможности Найры. Ориентир был накрепко привязан к ее мозгу, полностью перенять его оказалось невозможно. Он смог взять на себя только часть, всю остальную информацию, самую важную, он видел лишь при тактильном контакте. Достаточно было держать Найру за руку.

Он напал на след, точно охотничий пес. Движение затрудняли сугробы, часто приходилось идти напролом, сквозь лес, через мерзлые болота, обходить опасные незамерзающие топи. Сенгид Арэнкина был недоволен тем, что приходится слишком долго идти – он предпочитал летать. Одна из лошадей подвернула ногу. Пришлось задержаться, а затем тщательнее выбирать дорогу. Наг и бандитка ехали, то и дело соприкасаясь руками, и Найре хотелось, чтобы они никогда не достигли цели.

Глава 6. Исконные земледельцы, рожденные из самой земли, покровители плодородной почвы, жуны были невероятно изобретательны. Многие сельские культуры они выращивали круглый год, обустраивали огромные парники и теплицы. Существовали сорта, которые росли только под снегом. Елена нарвала к завтраку охапку зеленых перьев лука, нарезала их, щедро заправила сметаной и рублеными яйцами. Лина сняла с очага сковороду с шипящей свининой. К завтраку наведались родственники Чаньуня. Но едва они приступили к еде, как сверху раздался залихватский вопль:

– Эгей, хозяева! А гостей примете?

Следом зазвенел веселый женский смех.

– Четим!! – закричала Елена, взлетая по бревну к выходу.

– О-о! – из сарая показался Чаньунь. – Какие гости-то!

Под руку с Четимом стояла Имра в нарядной шубке. Увидев Елену, она ахнула радостно и изумленно, и бросилась ей на шею. Рядом переступали копытами две крепкие лошадки.

– Смотрю, вы неплохо живете! – сказала Елена, когда Четим закончил ее кружить и поставил на землю. – А Токус где?

– Ах Токус, Токус, морда крысиная! – возгласил чарангист, закатывая очи к небу. – Пропал наш Токус для общества, и виной этому одна премилая вазашечка с щечками, точно арбузики…

Имра фыркнула:

– Не обращай внимания, Елена. Этот бабник просто завидует, что эти арбузики растут не на его огороде и не… хмм… не на том месте. Я, кстати, тоже едва не потерялась для общества. Но от того корчмарского сынка так разило горьким маслом, что…

Она не закончила и махнула рукой.

– Вы есть идете, или как?! – прогремело из землянки.

Друзья остановились погостить в селении. Наступил праздник Поворота к весне – дни после самой длинной в году ночи. Гулянья шли полным ходом. Жуны водили замысловатые хороводы, всюду летали звуки флейт и барабанов. Юная лучница приводила в восторг грациозными танцами местных парней (что очень не нравилось местным же девушкам, за которых, впрочем, активно взялся Четим). Маленькие жунята, вазашки и человеческие детишки катались на санках и коньках по замерзшей речке. Устраивали снежные бои, раздевались чуть не догола и валяли друг друга в снегу. Кто чуть поробее, ограничивались снежками. Излюбленным соревнованием молодых жунов были "скачки на рогах" вниз головой взапуски. Над селением плыли запахи печева и сладостей. Завершив танец, Имра уступила внимание селян Четиму и подошла к Елене, которая строила причудливый снежный замок вместе с жунятами.