Найди меня в поднебесье

– Значит, лучше будет, если я по-хорошему отправлюсь с тобой на Север и предамся в ваши руки?

– Не перебивай, сказал! Я вовремя понял, что ты отправилась в Дом Медиумов, уничтожил охотников, которые гнались за тобой. Мне удалось запутать твой след, который и так сложно обнаружить, и увести его в совершенно другую сторону. Я собирался вернуться за тобой и вернулся, только немного раньше, чем предполагал. Елена, я хочу тебе помочь!

Девушка открыто расхохоталась.

– Вы только посмотрите! Арэнкин, я, конечно, просто человек, и ни в какое сравнение с нагами не иду… Но ты мог хоть что-то придумать, чтобы меня убедить?! Назови мне хоть одну причину, по которой твоя "помощь" не обернется моим несчастьем, и я ее опровергну! Я верю, что ты запутал мой след, чтобы отвадить Ханга. Я ведь нужна вам не меньше, чем ему!

Арэнкин молчал. Слишком долго молчал, ожидая, пока ярость хоть немного сойдет с лица Елены.

– Ты спасла мою жизнь, – сказал он, наконец. – Человек, который сделал это, навсегда будет связан с нагом. Я мог бы тогда догнать и вернуть тебя, наплести чего-нибудь. Я этого делать не стал! Ты имеешь полное право мне не верить. Но вот что, Елена. Здесь ты в опасности. Ханг найдет тебя рано или поздно, а против Дома Медиумов бессильны даже мы. Если согласишься на мою помощь, я смогу защитить тебя.

– Зачем я нужна Гирмэну? – прямо спросила Елена. – О какой Горе вы разговаривали? Что для меня – смерть?

– Я не могу тебе этого рассказать. Эти дела касаются только правителей Халлетлова.

– Ах, вот как! Тогда прошу прощения, что вмешиваюсь в дела великих. Оставляю тебя размышлять о судьбах мира сего. Да, и еще. Чтоб вам всем провалиться! – это она выговорила очень искренне и с душой.

– Если б твое пожелание сбылось, Халлетлов был бы счастлив, – прокомментировал наг, провожая взглядом удаляющуюся девушку.

Арэнкин, почти не глядя, сделал резкий бросок. Лезвие послушно сверкнуло в щели. Он выдернул нож и в бездумной ярости снова всадил его в дерево. Опустился на снег, и долго сидел, то и дело прикладываясь к деревянной фляге.

Глава 8. В общинном доме за длинным столом собрались Арэнкин, Шахига и старосты селения, одним из которых был Чаньунь. Арэнкин ножом расчерчивал по бересте окрестности.

– В этих местах множество нор. Но карликов здесь нет.

– Сбежали, твари! – воскликнул торжествующе кто-то.

– В ваших интересах, чтобы они вернулись, – мрачно сказал Арэнкин. – Здесь силен дух нежити, и он может привлечь других неживых. Дьяволы небесные, почему вы не желаете попробовать восстановить с карликами мир?!

– Как?! – удивился Чаньунь. – Они ушли в холмы много лет назад. Они даже не помнят нашего языка.

– Они точно так же страдают от нежити и проваливаются в облачные моря! Наги и муспельхи издавна воевали между собой, но сейчас мы держим мир, потому что в наших общих интересах охранять Заокраины. А страна раздирается бессмысленными нападениями тех, кто когда-то входил в состав народов Халлетлова! У них должен быть центр, откуда идет управление. Вы можете дождаться, что однажды в Халлетлове из-под земли появится орда, неизвестно на что способная. Чаньунь, свяжитесь с Заженем, с Раудой, привлеките лучников, владеющих обменом энергией, и попробуйте вступить с ними в переговоры. Здесь и здесь, – Арэнкин ткнул ножом. – Колодцы шириной не более двух шагов. Но они глубокие. Скорее всего, они проходят до облачной грани.

Кто-то сдавленно охнул.

– Мы установили рядом зеркало. Еще одно зеркало я оставляю вам. В этот раз вас заметил наш разведчик, но мы не можем следить за каждой частью страны.

По столу стукнул небольшой сверток из черного бархата. Внутри оказался куб с абсолютно гладкими прозрачными гранями. Он был наполнен жидкостью, внутри которой плавал куб поменьше, с зеркальными гранями. Куб пропускал сквозь себя мельчайшие отблески света, преломлял их и выпускал пронзительно яркие и острые лучи.

– Их создают птицелюды. Такое зеркало сделать трудно, и их очень мало. Направляйте свет строго на запад – там наш ближайший пост. Никакой лишней паники, сигнал доходит до нас быстро. Чаньунь, ты умеешь пользоваться зеркалом?

– Учился когда-то.

– Храни его у себя. Обучишь остальных сам.

Жун бережно придвинул к себе куб и завернул его в бархат.

– В том месте может образоваться облачное море? – подал голос второй староста.

– Сомнительно, – отозвался Шахига. – Хотя, точным в этом вопросе быть нельзя. Но возле колодцев нет ни трещин, ни разломов. Скорее всего, это были единичные несильные взрывы.

– Подрастают новые юноши, – сказал Чаньунь. – Когда вы готовы их принять?

– Весной. Дьявол, у нас сейчас сын Ценьана… Он будет достойнейшей заменой отцу.

Вдруг дверь дома приоткрылась, впустив облако пара. Наги и старосты смолкли, вопросительно глядя на вошедшего парня.

– Чего надо, Фануй? – рыкнул Чаньунь.

– Я хочу говорить с вождем нагов! – гордо сказал парень, глядя при этом на дощатую стену.

– Подождешь! Не видишь, мы заняты!

– Постой, – остановил жуна Арэнкин. – Что тебе, парень?

Фануй переступил с ноги на ногу, кашлянул и решительно подошел к Арэнкину.

– Господин… – начал он и запнулся, смолк.

– Ну? – прошипел Арэнкин.

– Я пришел с просьбой. Возьмите меня с собой на Север! – единым духом выпалил Фануй, вскидывая голову. – Я хочу обучаться…

– Чему? – спокойно спросил наг.

– Тому же, чему учатся мои братья! Я хочу уметь защищать наш дом! – щеки Фануя, и без того красные с мороза, запылали еще сильнее.

– Тебе должно быть известно, – медленно проговорил Арэнкин, – что мы не обучаем людей. Вы намного слабее вазашков.

– Господин! Я сильный, я тренировался! Ценьан погиб, вместе с ним погибли и другие защитники! Я не могу сидеть, сложа руки! Я желаю…я должен сражаться не только топорами да камнями!

– Повторяю, людям нечего у нас делать. Ты не выдержишь. Разговор окончен.

– Но…

– Убирайся прочь.

Фануй поколебался, и, делать нечего, вышел. Хлопнула дверь. Шахига проводил его взглядом.

– Не слишком ли резко, Арэнкин?

– Не слишком. Если он достаточно умен, то это на пользу. Вернемся к делам.

Вечером Арэнкин поднимался от речной полыньи. Вдруг позади него метнулась еле заметная тень. Не успев сделать лишний шаг, Фануй уже летел вверх тормашками в сугроб. В другую сторону отлетел его нож.

– Похвально, – послышался голос сквозь забившийся в уши снег. – Наглость не самое плохое качество.

Фануй выбрался из сугроба и тут же плюхнулся обратно, инстинктивно уклоняясь от резкого свиста. Тонкий кончик кнута обжег его шею, едва не задев кадык.

– Встань!