Найди меня в поднебесье

Он протянул руку и разворошил снег, смахнул его в сторону.

– Смотри.

Елена с изумлением увидела подснежник. Самый обыкновенный желтый подснежник, выглядывающий из-под снежной толщи.

– Эти цветы здесь цветут круглый год. И зима здесь тоже круглый год. Жизнь постоянно укрыта мертвым снегом. В этом смысл смерти большинства нагов. Истинно живут только те, кто покоится здесь. Если подойти к надгробиям, ты увидишь, что на них цветы растут, вырываясь из-под снега. К сожалению, нам не так просто погибнуть от удара меча.

Елена сорвала подснежник, дунула на прозрачные лепестки.

– Странно. Мне казалось, что воины, напротив, чаще всего погибают в бою.

– Мы слишком хорошие воины, – ответил Арэнкин. – Большинство из нас умирает своей смертью.

Ей показалось, что его голос чуть надломлен.

– Как долго вы живете?

– Мы бессмертны, – грустно усмехнулся Арэнкин. – Демиурги даровали нагам бессмертие, вечную красоту и молодость. Но предание гласит, когда первым нагам был предложен напиток бессмертия в глиняном чане, произошла ссора между Демиургами и королем нагов, возомнившим себя равным им. Демиурги разозлились и отняли свои дары. Но немного напитка из чана пролилось в густую траву. Наги слизали его с острой осоки. С тех пор у них слегка раздвоенные языки. Демиурги, увидев такое своенравие, разозлились еще более, но ничего поделать уже было нельзя – действие напитка вступило в силу. Тогда боги закляли непокорных нагов – да, они действительно живут вечно в мире. Они никогда не умрут, и, значит, им недоступны иные миры, в которые уходят умершие. По истечении определенного срока жизни, который никто не может предугадать, наг мгновенно стареет. Для каждого приходит день, когда становится все равно. Гаснут пылающие яростным задором глаза, смолкают неукротимые речи, сильным рукам больше не нужен меч. Вместо веселой отваги – тихая покорность судьбе. Вместо смертельно опасного взора – больные, подернутые дымкой глаза молодого старца. А потом ничего не остается, кроме как удалиться в Каменную обитель. Туда, где находятся сотни других нагов, обратившихся в каменные статуи. Они перестают двигаться и дышать, закрывают глаза, подчиняются холоду и постепенно превращаются в камень. Но это не смерть. Где-то в глубине камня тлеет искорка, которая некогда была живой и пылающей душой. Сказано, что так стоять они будут до конца миров. Камни крошатся, рассыпаются, перестают существовать. Вместе с ними перестают существовать души. Пока камень стоит – душа живет. Вечно, как и сказали Демиурги.

Елена тихонько погладила серый запорошенный камень.

– Значит, погибшие в бою в камень не обращаются?

– Нет. Они уходят в места, ведомые лишь Демиургам.

Елена не ответила. Тишина окутывала их со всех сторон. Сурово и испытывающе взирали на незваных гостей высокие надгробия. Они молчали долго, очень долго. Наконец, Арэнкин снова заговорил:

– Существует старое предание: наги избавятся от этого проклятия и получат право на истинную смерть, если и вправду сравняются с богами. Но это только миф, – и неожиданно перевел тему. – Что ты знаешь о Горе Халлетлова?

Елена на миг задумалась.

– Это священный центр страны, который находится на крайнем юге. Она некогда играла роль главного святилища. Через нее происходил контакт между вами и землянами.

– Неплохо для начала. Откуда ты знаешь об этом?

– Немного читала в библиотеке лучников. И догадываюсь, что эта гора связана с той, на которую я всходила на Земле, – Елена рассказала о своих видениях после укуса змеи.

– Да, – подтвердил Арэнкин, выслушав ее. – Если у меня и были сомнения, то они развеялись. Ты встретилась со стражем земного маори – он обязан убивать всякого, кто поднимается на Гору к духам без специального разрешения. Стражи никогда не спят и не едят, им в жилы вливается волчья кровь для придания безрассудной храбрости. Но он пропустил тебя, когда понял, что тебе дано разрешение перейти в наш мир.

– Но он стрелял в меня!

– Стражи никогда не промахиваются. Если бы он хотел убить, то убил бы тебя. Ты не просто так пришла в Халлетлов. Тебя сюда привели, вложив часть нашей энергии, которую распознал страж.

– Я знаю. Я хотела найти человека, который это сделал. За этим и отправилась в Дом Медиумов, узнав, что они имеют связь с Землей. Но промахнулась.

– Что связывало тебя с тем человеком?

Елена отвернулась.

– Походное товарищество. Нестабильная дружба. Бурная страсть. Надежды, которые не оправдались. И обоюдное одиночество… Кажется, все. Да, и еще я его когда-то любила. Вот теперь все.

Арэнкин вычертил на снегу схематичный герб нагов и тут же разметал его ладонью.

– Земная кровь крайне ценна для многих в Халлетлове, – ни с того ни с сего сказал он.

– Ханг мне это уже объяснил! – саркастически заметила Елена.

– В частности, – продолжал Арэнкин, не обращая на ее реплику внимания. – Она может быть использована в мощнейшем магическом обряде – жертвоприношении. Доступ к Горе закрыт уже многие сотни лет. Подойти к ней могут лишь те, кто по своему положению фактически равен богам. Чтобы установить контакт с Землей, нужна направленная энергия землянина. Для этого достаточно…

– …Принести меня в жертву, – понимающе закончила Елена.

– Да. Если мы, наги, это совершим, наш народ сравняется с божественным.

– Отлично! – Елена встряхнула волосами, с них посыпались искрящиеся снежинки. – Тебе как, удобно? Или мне раздеться?

– Брось свой издевательский тон. Это не шутка.

– Я и не смеюсь! – огрызнулась она.

– Проклятие Демиургов – лишь сказка для тех, кто старается найти объяснение нашей жестокой смерти. Несколько раз правителями совершались жертвоприношения по древним указаниям, и это ни к чему не привело. Но встать на ступень выше других народов – это всегда было огромным соблазном для правителей нагов.

– Может, эта магия вообще больше не действует?

– Действует, поверь, – серьезно сказал Арэнкин. – Мне приходилось проводить такой обряд, только в иных целях.

Елена кивнула, сцепила пальцы на коленях.

– И именно ты должен совершить его надо мной.

– Должен был, – поправил Арэнкин.

– Я не понимаю, зачем ты мне это рассказываешь. Ведь только пролитая с согласия жертвы кровь имеет достаточную силу. Ты же не думаешь, что я проникнусь грядущим обожествлением нагов и со священным трепетом взойду на алтарь?

– Именно этого я и не желаю. Ты не должна была об этом узнать.

Елена долго откладывала этот момент. Но дальше тянуть было некуда.

– Ты безошибочно нашел меня на празднике, Арэнкин. Откуда ты знал, кто я? Никто кроме лучников не владеет нужным чутьем, даже вы, наги.

– Мне был отдан приказ и дан ориентир, – был ответ.

Елена откинулась в пушистый снег. Легкие облака плыли в вышине. Пустота заполнила ее сердце. Хотелось раствориться в снегу, и более ничего не знать. Не знать того, о чем она смутно догадывалась уже долгое время.

– Как же ты станешь отчитываться за невыполнение?

– Я выполнил. С безукоризненной точностью. Ты на Севере. Больше я прямо не обещал ничего.

Пустота была везде, во всем. Цель исчезла, и достижение ее оказалось таким, будто Елену облили ледяной водой на морозе.

– Что останавливает тебя, Арэнкин? – прошептала она. – Неужели моя жизнь превыше ваших запутанных стремлений?

Он нашел ее руку под снегом, тихо сжал.

– Это не мои стремления, Елена. У меня есть собственные.

– Интересно, в их осуществлении тоже замешана земная кровь?

– Елена! – разозлился он.

– А что мне остается, Арэнкин?! – она разозлилась в ответ. – Только смеяться над всем этим, чтобы не сойти с ума! Мне все ясно. Когда я увижу Вождя? Ты ведь обязательно предоставишь меня в доказательство исполнения приказа!

– Тотчас по его возвращении.

– Превосходно! Я с огромным удовольствием посмотрю в его глаза.

"Он ни разу не подошел ко мне близко. Не снял маску. А голос… Черт возьми, как я не узнала его голос? Возможно, у него другая внешность. Но я его узнаю, о да, узнаю!"