Найди меня в темноте

– Ты, наверное, никак в толк не возьмешь, что с тобой творится?
– и столько участия в голосе...

– Отчего же?
– ядовито выплюнула я.
– Я знаю, что со мной происходит оборот. То еще удовольствие.

Квейн дернулся, будто ему влепили оплеуху.

– Даже так?

Как раз собиралась уточнить, нет ли какой возможности отвертеться, когда буквально кожей почувствовала мимолетное движение справа. Квейн среагировал мгновенно: толкнул меня на толстую поросль мха у ближайшего дерева и загородил собой. Потом уже стал принюхиваться и присматриваться.

– Эй...

– Помолчи.

Выкарабкаться из "убежища" мне тоже не дали. Приобнял рукой - как камнем придавил.

Снова волнами стал накатывать жар. Кажется, оно возвращается.

Откуда-то справа послышались издевательские хлопки, а потом и шаги.

– А теперь встал и отошел от моей дочери, - пропел обманчиво ласковый голосок.

Мама. И ведьмы.

Их было много. Ступая почти бесшумно, они выходили из-за деревьев, и в руках у каждой полыхали колдовские огни.

Впечатляюще. У оборотня чуть челюсть в свободный полет не отправилась.

– Живо, я сказала!
– повысила голос Верховная и ее пульсирующий шар увеличился вдвое.
– Понятия не имею, как тебе удалось ее сюда заманить, но на этом все.

Спина, в которую я почти утыкалась носом, напряглась.

– Госпожа Дарини?
– что городская шарлатанка окажется настоящей ведьмой, для Квейна стало точно таким же сюрпризом, как и его когти - для меня.

Слов было явно недостаточно, и мама в знак предупреждения запустила свой шар в дерево за моей спиной. Могучий дуб заискрился и осыпался трухой. Но рука оборотня лишь сильнее придавила меня к мху.

Жарко было почти нестерпимо, с организмом вообще творилось что-то странное. Я шумно вздохнула.

И тут действующих лиц стало на порядок больше.

– Таяна, если надумала попрактиковаться, спали какой-нибудь другой лес, потому что этот занимает моя стая, - прозвучал приятный, чуть насмешливый голос.
– Кто бы мог подумать? Ведьмы... Настоящие.

В какой именно момент и откуда перед нами появились с два десятка мужчин и женщин с невероятными серебряными глазами, я, честно признаться, просмотрела. Но теперь они просто были здесь. У женщин были жилистые фигуры и толстые тугие косы, мужчины выглядели свирепо, точно как Квейн. Даже всегда вежливый и элегантный профессор Тонгорд имел в своем облике что-то от дикого зверя.

Минуту противники оценивающе рассматривали друг друга, но на глаз поймешь немного, а в остальном сильно чувствовался недостаток информации с обеих сторон. Вступать в схватку особенно не рвался никто. И не столько из-за опасений проиграть, сколько из нежелания привлечь ненужное внимание.

– Мне следовало догадаться на самом деле, - одобрительно хмыкнул вожак оборотничьей стаи.

Мама не была настроена просто поболтать.

– Пусть твой сын уберет лапы от моей дочери!
– потребовала она, сверля взглядом главного во вражеском стане.

– Нет!
– тут же вскинулся Квейн.

Его отец действовал дипломатичнее:

– Он не причинит девочке вреда.

– Да что ты?! Значит, это она сама себя подрала?

– А лучше надо было смотреть за дочкой, чтобы она ночами по моргам не шастала!
– влезла незнакомая мне даже визуально тетка с русой косой.

– Кто бы говорил!
– не смолчала и наставница.
– Разве это не ваш парень там изображал труп?

И так они могли ругаться до бесконечности. Было бы даже любопытно, если бы боль не резанула изнутри острым ножом.

Я дернулась и издала что-то среднее между стоном и глухим рычанием. Квейн успокаивающе погладил мой бок, но это вызвало только раздражение. Если ему меня так жалко, нечего было распускать когти.

Сочувствие его отца носило более полезный характер.

– Хватит!
– рыкнул он.
– Сейчас мы поедем в имение, там ей помогут.

Среди ведьм прошел шепоток.

– Еще чего не хватало!
– взбеленилась Верховная.
– Моя дочь поедет со мной, сами как-нибудь разберемся. И да, пока не забыла... животное, покалечившее моего ребенка, будет наказано.

На это у Тонгорда-старшего тоже нашелся ответ. Точнее, вопрос:

– Тебе что важнее, продемонстрировать свое могущество или спасти дочке жизнь?

Мама только что не задымилась от возмущения. Но колдовать почему-то перестала.

– Как ты смеешь...

– Так вот, если второе, - невозмутимо продолжал профессор, - то сейчас ты перестанешь выделываться, и мы все вместе отправимся в поместье, где осмотрим девушку и дадим ей наконец нужное лекарство, а не ту бурду, которой вы ее все это время наверняка поили, а потом сядем и спокойно обсудим наше будущее сосуществование в одном городе. И ее будущее, - здесь был кивок в мою сторону.

Молчание главной ведьмы в общине было красноречиво. Я так и слышала, как она перебирает в уме проклятия.

Первыми не выдержали мои измученные нервы.

– Эй, а моим мнением поинтересоваться никто не хочет?!
– ехать в поместье Тонгордов не хотелось даже ради лекарства.

– Нет!
– рявкнули с двух сторон.

Но убить почему-то захотелось Квейна, который опять погладил.

Попрепиравшись еще немного насчет способа доставки меня на место и каких-то других мелочей, они наконец заключили временное перемирие. Мама отпустила почти всех ведьм, громко предупредив Тонгорда, что наслать проклятие на всю стаю прекрасно сможет и в одиночку. Тот непроницаемо пожал плечами. Сразу и не поймешь, проникся или нет. А потом распорядился:

– В машину ее, - и кивнул на меня.

– В мою, - скорректировала его приказ Верховная ведьма.
– Я покажу, где она.

Спорить из-за ерунды в этот раз никто не стал.

Квейн тут же вскочил на ноги, пошатнулся - видимо, слухи о его недомогании не были сильно преувеличены - но быстро выровнялся и попытался взять меня на руки. Серьезно? После того, как он чуть меня не угробил, я еще его общество должна терпеть?! Естественно, такой план мне совсем не понравился, но мои попытки лягаться и уползти оборотня оставили равнодушным.

Его остановил отец.

– Не ты, - и припечатал сына строгим взглядом, от которого тот дернулся, словно электрический разряд получил.
– Пусть понесет Реиас.

К нам шагнул златокудрый оборотень с ямочками на щеках и пронзительно голубыми глазами.

– Ни за что!
– рыкнул Квейн и попытался загородить меня собой.
– Он к ней не притронется.

– Квейн, отойди, - вожак проявлял чудеса терпения, но его глаза все ярче вспыхивали серебром.

Мама ведьмински улыбнулась, изогнула бровь, медленно перебрала в воздухе пальцами, а затем сжала их в кулак.