Найди меня в темноте
Шрифт:
– Мой папа…, - вдруг останавливается она. – Мой папа так говорил.
– Мой дед всегда повторял мне это, - отзывается Джеральд с другой стороны дороги. – Это старая…
– … ирландская поговорка … знаю…
– Откуда? – а потом присвистывает. – Да, даже в аду ирландцу будет всегда кому пожать руку. Такие вот мы сукины дети.
И Бэт впервые за все время улыбается.
К концу дня они уже идет по одной стороне дороги. Она не уходит в лес, как могла бы. Как планировала раньше. Потому что быть вдвоем лучше, чем одной сейчас. И еще если быть
О том, что учился в Стетсонском университете праву, что играл в футбол в университетской команде. Что планировал начать работу в одной юридический фирме в Орландо. Купить дом в Кейп Корал, чтобы каждый уик-энд выезжать и ловить волну. Что на последнем году обучения ему пришлось прервать обучение, потому что некому было ухаживать за дедом после двух инсультов, которые случились практически перед тем, как наступил апокалипсис. Что именно дед был первым обращенным, которого он видел, но далеко не последним за эти годы. Что он уже давно не надеется, что мать и сестра, живущие до начала всего этого в Сиэтле, живы…
О себе Бэт рассказывает Джерри только на третью ночь. То, что помнит. Про то, что родилась и выросла здесь, в Джорджии. Что у отца была ферма. Что училась в школе старательно и усердно, мечтая учить педагогику или социологию. Ей всегда хотелось, чтобы ее будущая профессия была связана с детьми. Что почти шагнула к своей мечте, когда получила письмо из Бостона. О своей семье. Именно тогда, в ту ночь, она вспоминает о смерти матери и Шона. А уже потом, плача на груди у Джерри, видит, как опускается лезвие на шею отца за сетчатым забором…
– У меня осталась только сестра. Я ищу ее. И найду. Я должна найти.
– Хорошо, - соглашается он, улыбаясь ей успокаивающе. – Ты обязательно найдешь ее.
Последующие дни они вместе. Маленькая группа. Вместе убегают от стада ходячих и прячутся в одном из складов какой-то узловой станции. Вместе обыскивают машины и одинокие дома, что попадаются на пути. Вместе добывают себе пропитание – собирают и кипятят воду, чтобы разлить по бутылкам, охотятся в лесу (у Бэт это получается гораздо лучше), шарят по шкафчикам и ящикам в домах. И в карманах трупов, что иногда попадаются на пути. Джерри, правда, не подпускает ее к телам – всегда обыскивает сам. Жалеет ее.
Он отдает ей целую коробку патронов к пистолету, который она держит при себе. Она ему свой третий нож, который сняла когда-то с одного из ходячих. Взамен того, что он потеряет, когда спасет ей жизнь у железнодорожных складов, когда неожиданно ее схватит ходячий, подошедший со спины.
Они говорят обо всем. О фильмах, которые когда-то смотрели. О предметах, которые изучали. О местах, где доводилось бывать. О книгах, которые читали. И все время находят что-то общее. Кроме одной книги, по поводу которой долго спорят.
– Это ужасная книга у Фаулза. Я просто не могла спать после нее первую ночь. И смерть Миранды… она ужасна…, - морщится Бэт. От того, что они так часто разговаривают, ее голос окреп. Пусть
он все еще хрипловат, но теперь для нее не так затруднительно говорить.– Зато все верно. Такова жизнь, - отвечает ей Джерри. Они идут по рельсам. Балансируя. Путаясь удержаться, потому что поспорили – кто последний удержится, тот забирает себе шоколадный батончик, который нашли в будке охранника у железнодорожных складов.
– Никогда не знаешь, что и как повернется в следующий момент. Вот в чем соль. От одного момента зависит все. Не выиграй он на скачках, не было бы денег… и если бы Миранда не попалась ему одна. Ничего бы не было. Всей это истории. И он же по-своему несчастен. Клегг. Он так ее любил. Он все сделал для нее.
– Смысл любви не брать, - возражает ему Бэт. – Смысл любви в том, чтобы давать.
Из ближайших к ней кустов выходит ходячий, и она снимает арбалет из-за спины. При этом ей приходится сойти с рельс. Ходячего она убивает сразу же первым выстрелом, радуясь тому, что ей удается стрелять все лучше и лучше.
– Ты проиграла, - замечает Джерри, когда она оборачивается к нему. – Батончик мой.
На девятый день их совместного путешествия они решают обойти городок, на подходе к которому видят прогуливающихся ходячих. Их слишком много для двоих. Рисковать тут нет смысла. И они сворачивают в сторону, проходят через лес, чтобы выйти на заросшее травой поле, некогда заботливо распахиваемое для посадок зерновых. Некоторые из них остались тут после уборки, и сейчас Бэт трогает пальцами засохшие колоски.
– Ну, добро пожаловать домой, - шутит Джерри, глядя на дом и хозяйственные постройки вдали, и понимает, что неудачно, когда видит, как она морщится, пытаясь сдержать слезы.
В доме бродит только парочка ходячих, которых убирает Джерри, придерживая Бэт за своей спиной. Остальные мертвецы давно высохли в одной из спален второго этажа. Целая семья. Отец, мать и трое детей. Джерри выносит их дома и складывает в одном из пустых амбаров. Они бы их сожгли, но снова начинает холодный дождь – вечный спутник зимы.
– Я никогда к этому не привыкну, - признается Бэт, когда они сидят вечером при свете свечей в гостиной и выгребают ложками из банок консервированные равиоли в томатном соусе. А потом поднимает взгляд и почему-то видит совсем не ту гостиную. И не этого человека, что сидит напротив нее. Тут же что-то сжимается внутри. Как тогда, когда Джерри находит дверь в подвал при обыске этого дома.
Подвал. Ходячие. Много ходячих. И он уводит их подвал, откуда ему никак не выбраться…
– Бэт… хватай барахло…
– Человек, с которым я была… он тоже здесь? – Ты была одна…
Она отставляет банку в сторону и заливается слезами. Потому что только сейчас понимает, что он мертв. Дэрил мертв…
– О Боже, он мертв…. Мертв… они все мертвы, наверное. Они все мертвы…
– Ты вспомнила что-то?
– сразу же склоняется к ней Джерри. Она рассказывает ему, что ничего не помнит из последних трех лет. Словно кто-то стер из памяти. Только куски. Только разрозненные картинки. Обрывки разговоров. Чьи-то голоса. Ничего, кроме них.