Найди меня в темноте

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает Мэгги снова. Но Бэт понимает, что не может ответить на этот вопрос. Не хочет отвечать. Не хочет вытаскивать на свет то, что надежно спрятано в темноте страниц под алой кожаной обложкой. Потому что снова ощущает, казалось бы, забытое чувство.

Ей не хочется, чтобы ее касалась Мэгги. Ей не хочется, чтобы она даже говорила с ней сейчас. Не сейчас, когда все еще живы воспоминания…

Поэтому она даже рада услышать, что Мэгги собирается с Тарой навестить Розиту. Той как никогда сейчас необходима поддержка близких, когда она потеряла Абрахама. Бэт тоже собиралась навестить ее раньше, да только все никак не выходит. Свободная минутка выдается только после похорон, но Бэт предпочитает навестить другой дом, не Розиты и Абрахама. Ей хочется сейчас хотя бы на долю облегчить груз боли другого человека, к которому успевает по-своему привязаться за время, проведенное здесь.

Алекс… который во время похорон даже не приходит на кладбище, чтобы отдать дань памяти брата.

Она понимает, что вряд ли после того, что случилось в доме Граймсов, Дэрил отпустит ее навестить Рейвена. Потому приходится ускользнуть тайком, пока он отходит перекинуться парой слов с родными Гомеса и Джона.

Бэт прежде уже бывала у Рейвенов, потому быстро находит их небольшой одноэтажный домик на одной из улочек Александрии. На ее стук в дверь никто не отвечает, но она точно знает, что внутри кто-то есть, потому что слышит неясный звук, идущий из дома. Шаги, глухой звук падения чего-то тяжелого…

Она не может не зайти, тревожась за него, услышав эти звуки. Тем более, дверь не заперта, как она обнаруживает, повернув ручку. Алекс не пьян, как она опасается. Сидит с обнаженным торсом с сигаретой, зажатой губами. Чистит оружие, разложенное на бумаге на кухонном столе. Два пистолета и винтовка.

– Мне кажется, я не разрешал тебе войти, - бросает ей резко Алекс, даже не поднимая головы.

– Не разрешал. Дверь была открыта, я не стала стучать. Прости…

– Значит, ты точно знаешь, где дверь, Бэт. Я не задерживаю тебя.

– Ты не был на похоронах, - говорит она ему, словно не замечая его резкости. – Я решила зайти проверить, как ты тут. Все думала о том, что было вчера.

– Я тоже, Бэт. Думал и думал. Всю чертову ночь думал о том, что было вчера. Охренеть! Просто охренеть, что за день был, правда?

– Куда ты собираешься? Я не слышала, что Рик давал разрешение на оружие для тебя.

– Я ухожу из этой чертовой безопасной зоны. И я большой мальчик. Мне не нужно разрешение Граймса на это. Мой брат где-то там. Я должен найти его.

– Не стоит этого делать, Алекс, - мягко говорит Бэт. – Твой брат… его больше нет.

– Ты не можешь этого знать, - упрямится Алекс. Она видит, как дрогнули пальцы при этом, и у самой сердце сжимается от того, что скажет сейчас.

– Мне очень жаль. Он мертв. Ему не позволили обратиться. Так мне сказали. И этот человек не станет лгать. Мы оба знаем, что это значит. Когда человеку не дают обращаться в ходячего…

Он молчит. И не шевелится некоторое время. Даже перестает собирать пистолет. Просто застыл, словно обдумывая ее слова. А потом говорит тихо:

– Его звали Майкл Эдвард Уильям Рейвен. Он был третьим Майклом в нашем роду по старшинству ветви. Всегда прибавляют к имени числовой порядок. Чтобы не путаться в семье. Потому что первенец у старшего сына всегда носит имя Александр, а младший мальчик всегда Майкл. В честь первых Майкла и Александра Рейвенов, которые приплыли когда-то в Нью-Йорк из Саутгемптона с двумя фунтами в кармане и с парой запасных башмаков. Только вот четвертого Майкла уже не будет. Как и Александра пятого уже тоже не будет. Никогда. Никогда…

Он снова умолкает. Встает с места и подходит к кухонным шкафчикам. Достает бутылку и пару стаканов.

– Чертов конец света! Я – Александр Четвертый Закери Джеймс Рейвен! Раньше я мог купить все дома в этой чертовой зоне. Несколько раз. И у меня бы осталось достаточно денег, чтобы снести их все к чертям и сделать здесь поле для гольфа… Сравнять все с землей… Просто для собственного удовольствия. Чертова безопасная зона! Чертов конец света!

Резко плещет алкоголь в стаканы, причем часть расплескивается по столешнице. Он упирается ладонями, и Бэт видит, как напрягаются мышцы его спины и шеи. Его мышцы просто сейчас выворачивает горе. Ей знакомо это ощущение.

Когда ты все теряешь. Когда весь мир рушится просто до основания, и ты не знаешь, за что зацепиться, чтобы идти дальше. Но определенно выйти на верную смерть – это совсем не выход…

– Я ненавижу здесь все! Все! Эти стены! Эти чертовы стены! Для чего они, если не могут защитить? Если каждый день ты рискуешь. Потерять самое дорогое, что у тебя есть… потерять… Для чего жить? Для чего жить в этом чертовом мире?

– Когда-то я тоже теряла все. Все… и с трудом поднималась, чтобы идти дальше. Просто нужно попробовать.

– Ради чего? Ради чего ты пробовала?

Она молчит. Потому что сказать ему сейчас ей нечего. Потому что она поднималась и шла дальше в одном желании – найти сестру.

Найти свою семью. Найти… Дэрила. А значит, свое сердце.

Что озвучить Алексу сейчас она просто не знает.

Он оборачивается и долго смотрит на нее. Потом берет стаканы и протягивает ей один.

– Сложно, правда? Потому что у меня ничего не осталось. Чертова безопасная зона забрала всю мою семью. Без остатка. Сожрала, как чертова гидра. Сразу в несколько голов. Кто помешал Майку обратиться? Это Диксон, верно? Он сделал это? Значит, он знает, где Майк. Узнай для меня, где это место, прошу. Мой брат не будет гнить где-то в кустах, будь я проклят. Узнай. Я не смогу… не могу даже видеть Диксона. Одним выстрелом он убил моего брата и отца. Одним долбанным единственным выстрелом!

– Он не виноват… не вини его. Все, что случилось…

– Он убил Гроуди-старшего, если ты не знала! – чеканит Алекс, сжимая стакан. – Он убил его. И развязал все это. Отдай они этих сук тогда, все было бы иначе!

– Ты ведь так не думаешь, - тихо говорит Бэт. Они оба знают, что в нем сейчас говорит злость и горе, которое просто куда-то необходимо выплеснуть. Смотрят друг другу в глаза долго. А потом он кривит губы.

– Пей. Давай выпьем за Майка. Он был самым лучшим из всех, кого я знал. Самым чистым. Самым светлым. Он первый увидел тогда твоего друга в том лесу. Я бы прошел мимо. Мне на хрен не надо все это. Новые люди. Новые проблемы. Он настоял. Майки… Майки…

Бэт вспоминает, как чуть не убила тогда Майка в лесу. Едва не пустила стрелу прямо в его сердце, навсегда обрывая жизнь. И только сейчас поняла, что за годы скитаний почти тогда потеряла чувство сострадания. Отпивает обжигающую горло прозрачную жидкость и закашливается.

Самогон! Еще хуже, чем тот, что пили когда-то в домике самогонщика!

– Кто тебе Диксон? – вдруг в лоб задает Алекс вопрос, выпив одним глотком содержимое стакана. – Кто он тебе? Он ведь действительно трахал Робардс, ты была права… Ее соседка рассказала мне. Он трахал Робардс несколько месяцев. Подумать только! Он и Робардс. Несколько месяцев. Пока ты не появилась здесь. Кто он тебе?