Найди меня в темноте

– Люди? – переспрашивает Гленн. – Что за люди?

– Хорошие люди, - произносит вместо нее Морган уверенно. И Бэт улыбается.

– Уж точно получше, чем у Блэксберга, Морган, - они переглядываются, как люди, которые единственные знают какой-то секрет. Морган улыбается слегка виновато.

– Скажу так – неплохие. У них есть своя безопасная зона. Я не поняла, где именно. Надо спросить у Дэрила. Он больше с ними разговаривал. И про зону, и про что-то еще. Я с ними толком и не общалась. Только с одним. Он точно неплохой человек. Просто человек.

Гленн выглядит заинтригованным. Бэт читает по его взгляду, что он очень хотел бы в этот момент быть в доме Граймса, где Дэрил, скорее всего, уже рассказывает Рику о встрече.

– А еще мы видели людей из Харвуда. Я уверена, что это были они, - а потом вдруг напрягается. Потому что понимает, что 611-я дорога также ведет к шоссе до Вудбриджа, поблизости от которого Дэрил оставил тело младшего Рейвена. В Александрии ли старший брат? Она ведь помнила, что он хотел выезжать сразу же, как получит карту от Дэрила.

– Они все еще рядом, - говорит Гленн. – Надо дать знать Совету. Скоро праздник. Если они знают о нем, то уверен, что не просто так они снова ошиваются здесь.

– Праздник? – переспрашивает Бэт.

– Четвертое июля, - поясняет Тара, гладя по спинке Патти. – Сейчас, когда и страны-то и нет, у нас он особого рода. Как день памяти. Как день единения. Что мы все вместе. Что живы. Что помним. Люди будут праздновать. Все вместе. Как раньше. Пикники. Барбекю. Семьями.

– Вместе преломить хлеб, - кивает довольный Морган, и Бэт не может не улыбнуться снова. А потом чувствует, что неимоверно устала. Здесь, в безопасности, когда не надо уже постоянно быть начеку, усталость прошлых дней наваливается тяжелым облаком и давит на плечи.

В безопасности?

Бэт удивленно ловит себя на этой мысли и понимает, что действительно чувствует себя здесь в безопасности. Впервые за все время, что провела в Александрии. Несмотря на атаку людей Харвуда и Тромтона.

Что-то поменялось в ней. Словно постепенно рассеялись тени в ее душе, которыми она была полна последние месяцы. Нет, часть теней по-прежнему здесь, она чувствует их присутствие. Но их уже меньше. Намного меньше…

Наскоро закончив свой поздний ланч и прикоснувшись губами к лысой головке Патти, Бэт поднимается на второй этаж. Заходит в спальню сестры, где та лежит на постели. Опускается рядом с кроватью на корточки и ласково проводит ладонью по волосам Мэгги. Та медленно открывает глаза.

– Ты вернулась… давно?

– Нет, около часа назад.

– Почему не разбудили? – хмурится недовольно Мэгги.

– Ты сама легла недавно… вдруг у тебя еще впереди бессонная ночь? Она не больна?

– Нет, просто вдруг перепутала день и ночь. Теперь наша маленькая Ри решила, что спать ночью не будет, - Мэгги улыбается ей и шутит. – Или потому что никто ей не пел больше колыбельных. Может, сегодня попробуешь ее усыпить, Бэт? Я знаю, это очень эгоистично с моей стороны, но еще одна бессонная ночь, и я… просто рехнусь. Я уже не помню, когда спала больше, чем четыре часа ночью. Сначала молоко пропало… потом Гленн…

– Я возьму ее к себе сегодня на ночь. Хочешь? – предлагает Бэт и невольно краснеет, когда Мэгги долго и пристально смотрит на нее, словно пытается прочитать ее мысли. И Бэт вспоминает белье, которое сестра подложила в ее рюкзак. И те два презерватива. Не может не чувствовать смущение при этом воспоминании, но изо всех сил старается не показать ни своего смятения, ни того, о чем думает.

О той самой первой ночи, открывшей столь многое для нее. О последующих ночах, когда словно точки расставлялись… И о том, что сказала когда-то про ребенка…

Внизу снова начинает хныкать Патти, а Бэт вдруг при этом хныканье ощущает неимоверное желание, чтобы все действительно случилось тогда.

Эгоистично… но именно ребенок может стать ключом решения всех проблем…

– Мы встретили одного человека во время вылазки, - говорит она сестре, стараясь отогнать от себя эти мысли. Ребенок. Это прекрасно. Но это будет невероятно нечестно… - Он так похож на папу. Даже имя начинается с одной буквы. Хэнк… Папа… иногда я думаю, что бы сказал обо всем, что происходит сейчас папа. Что бы подумал. Как бы жил здесь. С нами.

Но Мэгги больше тревожит известие о незнакомцах. И Бэт приходится повторить свой рассказ в который раз, снова и снова воскрешая в памяти слова и взгляды. Каждый момент из той встречи. Потом прощается, чтобы уйти к себе и наконец отдохнуть.

– Морган очень переживал, пока ты была за стенами, - говорит Мэгги. – Мы с Мишонн с трудом удержали его, чтобы он не ушел вслед за вами. Сегодня утром это было особенно тяжело.

– Морган всегда заботился обо мне.

– Мы все всегда заботились о тебе, - вдруг говорит в ответ на это Мэгги каким-то странным тоном.
– Мы все переживали из-за тебя. Всегда. Мы всегда переживали из-за тебя….

Бэт вдруг вспоминает боль, которую слышала в звуке голоса и видела в напряженных линиях мускулов. Шрамы от ожогов на руке. И впервые понимает одну простую вещь, которая тогда, в домике у озера, ударила наотмашь осознанием.

Не только ей было больно и горько потерять их. Они тоже страдали, когда потеряли ее там, на дороге. Когда думали, что она мертва… То откровение в домике у озера словно открыло ей глаза. И распахнуло душу, чтобы принять.

Принять то, что случилось. Как она изменила то, что может изменить… И будет менять. Потому что ей очень хочется наконец-то начать жить. Не выживать. А именно жить.

Он не приходит в дом Ри ни разу за все четыре дня. Ни единого раза. Ни одного чертова раза!

Это как на чертовых качелях, думает Бэт, стоя на стене у Потомак. Погода испортилась в последние два дня. Ушла жара, а вместо нее пришла прохлада и промозглость. Постоянно накрапывал мелкий дождик. Ветер, холодный и пронзительный, с радостью гонял по поверхности реки волны, чтобы разбить их о валуны у берега. Заставлял Бэт постоянно кутаться в парку, прячась от его дыхания, проникающего, казалось, даже под кожу.

Это как на чертовых качелях. То ты неимоверно счастлив и думаешь, что все еще только впереди. То со всего размаху падаешь вниз, чувствуя, как замирает все внутри от страха.

Она знает, что последние два дня он проводит за стенами. Уехал на охоту, как сказал ей Рик, зашедший навестить Гленна. Как обычно, когда ему надо было побыть одному и подумать. И ей очень хочется надеяться, что он привезет с собой из этого вынужденного одиночества тот самый ответ, который она так ждет.