Найди меня в темноте

– Я бы могла задать тебе тот же вопрос, - Бэт замечает, что Патти начинает беспокойно шевелиться на ее плече, и начинает поглаживать ее по спинке успокаивающе.
– Ты знаешь, мы с тобой поменялись местами сегодня. Я верю. Я верю, что все будет хорошо. Я верю, что они вернутся живыми… Я просто верю.

– Ты ведь вернулась, - вдруг говорит Мэгги. Бэт обнимает ее одной рукой, прижимает к своему плечу ее голову ладонью.

– Да, я вернулась. И они вернутся…вот увидишь!

На следующее утро они слышат на крыльце шаги. Кто-то бежит по ступеням прямо к входной двери и распахивает ту, а потом кричит сразу с порога и зовет Мэгги. Бэт, кормящая Патти в спальне сестры, не сразу даже узнает голос Сэм. Настолько этот хриплый и обезумевший голос не похож на ее обычный, тихий и плавный, с легкой хрипотцой бывшей курильщицы. Потом она слышит возбужденные голоса из кухни, где Мэгги готовит завтрак. Слышит, как что-то падает и разбивается. А потом Мэгги кричит на одной ноте… И сердце Бэт замирает в своем беге, а мир вокруг тускнеет.

Сэм белая как полотно. Ее глаза на фоне неестественной бледности кажутся такими темными, что Бэт начинает происходящее казаться чертовым сном. А когда Сэм повторяет весть, которую принесла, Бэт готова сделать все, что угодно, чтобы это действительно было так.

– Гроуди сегодня ночью был у ворот Александрии. Он привез головы в мешке, - наученная горьким опытом пересказа этой новости Мэгги, которая сейчас кусает губы в попытке не разрыдаться, Сэм быстро добавляет. – Это головы животных. Не человека.

– Животных? – недоумевает Бэт.

– Оленя, собаки и лисы. Это какое-то безумие. Что ему надо?! Что надо этому человеку от нас? На стенах удвоили охрану. Совет скрыл эту находку от жителей, но слухи все равно поползли. Говорят теперь даже, что это были человеческие головы. Люди перепуганы. Они готовы штурмом взять арсенал, потому что считают, что Рик ослабил Зону.

– Ослабил Зону? – переспрашивает Мэгги. – У нас здесь осталось людей почти вдвое больше, чем он забрал с собой! Как они могут так говорить?!

– Они боятся, - говорит Сэм.

– Откуда ты знаешь про головы? – спрашивает Бэт. Сэм смотрит на нее удивленно сначала, а потом сестра объясняет:

– Ты не знаешь, Бэт. Отец Сэм, мистер Вайс, – глава Совета. Именно он стоял в основании безопасной зоны.

– Седой мужчина, у которого прострелено легкое…

– Нам многое довелось пережить здесь, - коротко говорит Сэм. – Как и всем, думаю. И все-таки… Папа считает эту поездку ошибкой. Потому что Гроуди явно намеревается напасть. А у нас часть мужчин за стенами. Это было ошибкой! Папа с трудом сейчас держит все под контролем. Никогда еще так Александрию не лихорадило, как сейчас. И Рика нет…

Эти странные головы не дают покоя Бэт весь день. Она снова предоставлена сама себе. Мэгги наконец-то справляется с эмоциями и возвращается к обычным делам: занимается домом и ребенком, но Бэт видит, что та делает все механически.

Бэт все думает и думает, пытаясь зацепиться за нить, чтобы распутать клубок этой загадки. Потому что тут определенно что-то не так. Но что? Господи, что же не так?

Только когда над Александрией снова зажигаются звезды, а на стенах заполыхали бочки, она вдруг понимает, что это может значить.

Три головы. Три символа. Одна голова – лес. Охотник. Вторая – дом. Охранник. Третья – символ хитрости и изворотливости, которые всегда были присущи Гленну. Три головы. Дэрил, Рик и Гленн. Но для чего Гроуди подкинул этот мешок? Почему именно следующей ночью после того, как выезжает группа в Вудбридж?

Сэм не может сдержать своего удивления, когда видит на пороге Бэт, да еще так поздно. Но отходит в сторону, пропуская в дом. В нем темно, как и в остальных домах Александрии. И в нем точно так же сейчас живет страх. Бэт просто кожей ощущает его. Видит его в глазах Сэм, в ее слишком резких движениях. Слышит в голосе.

– Было ли что-то еще в мешке? Странно, что ты спросила. Но действительно было. Там лежал бумажный пакет, в который складывают покупки в супермаркетах обычно.

– Таргет? – шепчет Бэт. Потому что горло вдруг сдавливает страхом, который проник в нее тут же при понимании того, что она оказалась права. И ей не нужен даже ответный кивок Сэм, чтобы знать это.

Мешок с головами подбросили не для того, чтобы запугать. Это было сделано, чтобы продемонстрировать свое превосходство. Грузовик Таргета с самого начала был ловушкой. Сначала дали приманку, потом заботливо устроили капкан и стали ждать, пока он захлопнется. И в эту ловушку привела их именно она…

Впервые она теряется. Прошло уже двое суток. Если что-то и произошло, то этого уже не изменить. Не изменить… Или можно? Все-таки можно…? Бэт не понимает, что делать. Совсем не понимает. Страх захлестывает с головой. Мешает связано думать. Делает ее слабой…

А потом они слышат на улице какой-то шум, кто-то кричит от ворот. И обе срываются с места, понимая, что крики от ворот при отсутствии выстрелов могут означать только – возвращение группы.

Это должно быть именно оно. Именно оно. Оно!

Только это и стучит сейчас в голове. Она опережает Сэм, несется так к воротам, словно за ней гонится целая толпа ходячих. И резко останавливается, когда видит, что ворота закрываются, а на площадке перед ними только два автомобиля.

– Позовите доктора! Кто-нибудь позовите доктора! – кричит кто-то от машин. Бэт ни за что не протиснуться через скопление людей. Она слишком маленькая. Слишком! Она оглядывается и замечает недалеко пустую бочку, в которой уже погас огонь. Она еще горячая, поэтому Бэт валит ее одним ударом ноги, а потом с трудом забирается, чтобы увидеть поверх голов, кто именно вернулся в Александрию.

Всего шесть человек. Двое мужчин и четыре женщины. Из них на ногах держатся только трое, остальные ранены. Одна из девушек, которую положили на траву у ворот, едва ли доживет до утра, судя по ране в груди и ее хриплому дыханию.

– Это были люди Гроуди, - кричит мужчина, чтобы его услышали даже в задних рядах. Потому что люди все прибывают и прибывают: у многих ушли родственники в эту вылазку. – Они нас ждали. Нам повезло уйти, потому что мы были на карауле.

– А остальные? – кричит кто-то ему в ответ. И по его лицу Бэт все сразу понимает. Сердце сжимается так больно, что она даже не может вдохнуть.