Найди меня

— Не волнуйтесь, я не выпушу вас из виду.

В полицейском управлении Сан-Бернардино он провел ее через охрану. Они забрали ее вещи после просвечивания и, минуя лифт, поднялись по ступенькам на второй этаж в отдел убийств. Когда они шли по озаренной солнцем комнате, люди поднимали головы от работы, но никто не проявлял особенного любопытства.

Телефон Дэниела звенел. Он ответил и поблагодарил кого-то на другом конце линии. Снова Джен. Он указал Рени на стул у своего стола, а сам сел в офисное кресло, подкатился поближе к монитору и принялся сосредоточенно печатать, полностью сосредоточившись на работе.

Стол его был неопрятным, с кучами бумаг и рассыпающимся лотком для входящих, повсюду налеплены извещения о звонках. Время шло. Минут пятнадцать никто из них не произносил ни слова: он барабанил по клавиатуре, отсылая и получая имейлы, а Рени грызла ногти, чего с ней никогда не случалось. Один раз она встала, налила себе воды из кулера и снова села. Наконец, Дэниел развернул монитор, чтобы она видела остановленное видео.

— В тюрьме отыскали видеозаписи этих двух визитов по временным меткам. — Он нажал кнопку воспроизведения. На экране отца ввели в маленькую комнату. Чуть позже, когда Рени ожидала увидеть себя, появилась молодая женщина и уселась напротив Бена Фишера.

Кармел Кортес.

Что за дьявольщина? Изумление уступило место облегчению — значит, она все-таки не сошла с ума. Звука не было, но отец выглядел явно изумленным и расстроенным. Неудивительно. Он-то ждал дочь. Кармел что-то искала. Возможно, она подобралась слишком близко?

— Ну вот, — сказал Дэниел. — Она, видимо, сначала пыталась увидеться с ним под своим именем. Он отказал, тогда она подделала удостоверение личности и притворилась вами. Он схватил наживку.

— Она приходила до Мориса?

— Да.

— Интересно. Не уверена, имеет ли это значение, но все может быть. — Неужели обманный визит Кармел заставил Бена искать встречи с настоящей Рени, или тут было что-то еще? Она готова была держать пари, что это лишь маленький осколок истории.

— Согласен. — Дэниел открыл второй файл. Тот же антураж и угол съемки. Гостем был Морис.

Снова без звука, но это, похоже, был дружественный визит. Оба кивали и улыбались, Морис выглядел сочувствующим. Эта встреча смотрелась сюрреалистической. Они были такими добрыми друзьями столько лет. Горло ее сжалось при нахлынувших воспоминаниях о хороших временах, временах, которые казались хорошими, пока все не оказалось иначе. Словно у нее было два отца. Когда Бен исчез, пришел Морис и сразу заменил его.

Рени сглотнула.

— Я и понятия не имела, что Морис навещал его, — с трудом выговорила она.

Зачем он лгал? Чтобы не расстраивать мать?

Дэниел глянул на нее с беспокойством. Он заметил ее реакцию.

— Главное, что теперь вы вне подозрений, — ответил он.

Значит, Дэниел не верил, что это она ходила в тюрьму, хотя она сама сомневалась в себе, — это, как ни странно, ободряло.

— Пока мы ждем окончательного установления личности, — сказал он, — устроим Морису сюрприз, нанесем визит.

Именно об этом она и думала.

ГЛАВА 22

— Вот так я жила много лет, — сказала Рени, когда они свернули на обрамленную пальмами улицу, где жила ее мать. Она говорила о карнавальной атмосфере. Машины прессы выстроились перед домом, некоторые даже на тротуаре. Репортеры забили все дворы, одни вели трансляцию, другие караулили ее мать. Соседи высыпали на лужайки перед домами и стояли, попивая кофе, переговариваясь друг с другом и стараясь выяснить, что происходит.

Район изменился за прошедшие годы. Некоторые жители воспользовались ростом цен и продали свои дома, другие просто умерли, ведь в Палм-Спрингс часто переезжали после выхода на пенсию. В результате многие нынешние жители даже не слыхали о событиях тридцатилетней давности. Такова жизнь в подобных городах. Люди приезжают и уезжают, не интересуясь, что происходит по соседству, пока не появится полиция. А Розалинду только радовало, что их история постепенно забывается и она может вернуться к нормальной жизни. Теперь кошмар и вторжение начинались снова. Рени стало тошно.

Они пришли без предупреждения. Хотя это был визит к другу семьи, просто в надежде что-то выяснить, Дэниел предпочел не звонить и не слать эсэмэсок. Рени согласилась, что элемент неожиданности может сработать на них. Она вовсе не подозревала Мориса в убийстве. Для этого он слишком мягок душой. Но он может пролить немного света на эту тайну. А может и не пролить. Но проверить нужно.

Из-за толпы журналистов они припарковались за квартал от дома и пошли пешком. По мере приближения к цели тротуар становился все многолюднее, и несколько журналистов, из тех, кто не поленился изучить материалы, перед тем как нагрянуть, узнали Рени. Некоторые узнали и Дэниела и сделали соответствующие выводы.

Молодой человек вынырнул перед ними. Никакой карточки прессы, пятится спиной вперед, держа перед собой смартфон. Скорее всего, ютубер. Похоже, нынче у каждого есть свой ютуб-канал.

— Есть ли связь между Бенджамином Фишером и телом, найденным в пустыне? — спросил он.

Быстро они.

Каблуком он зацепился за неровную мостовую.

— Осторожно! — Рени поймала его за руку и удержала от падения, а Дэниел приказал выключить телефон и выдал заготовленную речь про пресс-конференцию.

Даже не дав ему договорить, юнец переключился на Рени.

— Вы же дочь Фишера, верно?

Она отпустила его руку и молча улыбнулась.

Они добрались до прохода, который вел к дому Мориса.

— Не ходите за нами, — сказал Дэниел юноше.

Псевдорепортер сдал назад и тут же заговорил в телефон:

— Я только что говорил с детективом Эллисом и дочерью Убийцы Внутренней Империи, Рени Фишер. Пока они не могут ничего подтвердить, но…

Его диалог с телефоном постепенно затих за спиной.

— Вы слишком добры к людям, — сказал Дэниел.

— Не всегда. — Нажимая кнопку звонка на резной двери, она подумала о Кармел Кортес. Надеюсь, Морис посмотрит в глазок и увидит, что это они, а не пресса. Если он вообще дома. — Я могу быть жесткой, если приходится, но уяснила, что журналистов лучше не злить. За эти годы обо мне написали немало нелестного. Что это я стою за поступками моего отца.

— Видел эту чушь. Всегда находятся люди, защищающие убийц и психопатов.

— Мне было все равно, что говорят обо мне, но я знаю, что мать переживала.