Назад в прошлое

– Я вас уверяю, и у меня в мыслях подобного не было. Я был так ошарашен этим слушаньем! Но мы-то с вами, министр, понимаем, откуда ноги растут.

Фадж уже было открыл рот, когда эти самые ноги, руки и все остальное части тела соизволили лично явиться в Зал Суда, как всегда, Мерлина за ногу, не вовремя.

– Свидетель защиты - Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, - проговорил волшебник, слушая, как затихает эхо его имени.

Министр перевел на Поттера вопросительный взгляд, Гарри попытался показать всем своим видом, что он тут не при чем, и не отвечает за все сумасбродные стариковские выходки.

– Директор Дамблдор, мы так…рады.

Гарри Джеймс Поттер понял, что в его невиновность теперь даже Хагрид не поверит. Надежда выбраться из этого дела чистеньким скончалась в муках, стоило лишь Дамблдору подарить ему добрый отеческий взгляд.

«Я в глубокой заднице», - меланхолично подумал Поттер, прежде чем великий маг зажурчал витиеватым словарным ручьем.

29 глава

Гарри, будто наяву, видел, как каждое слово достопочтенного защитника забивает в его гроб очередной гвоздь. Чистокровные волшебники негодовали на своих трибунах, яростно шептались и окидывали Дамблдора подозрительными взглядами. В принципе, ему самому доставались не менее подозрительные и скептические.

Амбридж не выдержала первой и прервала словарный понос директора. На Гарри тут же градом посыпались вопросы.

– Вы Гарри Джеймс Поттер, проживающий по адре¬су: графство Суррей, город Литтл-Уингинг, Тисовая улица, дом номер четыре?
– спросил Фадж, глядя на Гарри поверх пергамента.

– Да.

– Три года назад Вы получали предупреждение от Министерства по поводу незаконного применения волшебства?

– Да, но…

– И, тем не менее, вечером второго августа сего года Вы применили закли¬нание Патронуса?

– Да, но…

– Понимая, что Вам воспрещено применять волшебство вне школы до достижения семнадцати лет?

Гарри хотелось во всю мощь легких закричать, приказывая этой старой жабе, наконец, заткнуться и дать ему вставить хоть одно слово, содержащее больше двух букв.

А в это время Альбус Дамблдор преспокойно отмалчивался, позволяя ведьме топить своего студента, как котенка, при полном зале влиятельных волшебников и волшебниц.

– Будет ли мне позволено развернуть свой ответ более подробно?
– не выдержал Гарри.

Долорес Амбридж вскинула брови в удивлении и сощурилась, словно желала придушить гаденыша.

– Просто отвечайте на поставленные вопросы, мистер Поттер. Вы, кажется, не понимаете всю серьезность Вашего поступка? Тем более, что это уже не первый случай подобного неуважения, я бы даже сказала, пренебрежения!

– Позвольте, позвольте, - поднял руки вверх Поттер. При всем моем уважении, я не вижу здесь никакого смысла…

Перси фыркнул над своими записями и покачал головой.

– Разве не был введен новый Указ о безопасности несовершеннолетних магов на летних каникулах?

– Совершенно верно, мистер Поттер, - согласилась мадам Боунс.
– И группа авроров отправилась к Вам, как только было совершено волшебство.

– Ничего не понимаю. И кто же, позвольте узнать, их встретил?

– Так это же были Вы, мистер Поттер, - снисходительно проговорила Амбридж.

– Этого не может быть! Это абсурд!
– Гарри тяжело рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

Подставили! Его подставили! Развели, как ребенка.

Директор продолжать вещать дальше и у многих складывалось двоякое впечатление от выступления этого мага. Кем был Альбус Дамблдор, представителем защиты или обвинения?

– И я закончу свою речь, уважаемые члены Визенгамота, предложением о применение Магической Поруки для Гарри Джеймса Поттера закрепленной на меня.

Зал охнул. Поттер расширенными от ужаса глазами уставился в спину великого светлого волшебника, за тем перевел взгляд на такого же ошарашенного министра Магии.

– Но это…это, - мадам Боунс пыталась подобрать более пристойное слова для описания возникшей ситуации.
– Негуманно! Он еще ребенок!

– Магическая Порука ни разу не применялась к несовершеннолетним, директор Дамблдор, и не будет применяться!
– взвинчено воскликнул Фадж.
– Это недопустимо!

Рита Скитер, не умолкая, приглушенно тараторила для Прытко Пишущего Пера: первое открытое противостояние министра Магии и победителя Гриндевальда, директора Хогвартса!

Она предвкушала, как с этой невероятной статьей станет лауреатом журналисткой премии «Грифон», учрежденной Артемизией Лафкин, первой женщиной, занявшей пост министра Магии (1754-1825).

– Мне кажется, что достаточно уже хвататься за вековые традиции, давно изжившие себя, Корнелиус. Я не могу допустить, чтобы Гарри оказался в Азкабане. Предлагаю начать голосование.

«Меня еще к нему не приговорили, старый дурак!», - стиснул зубы парень. Ну, что ж, с него довольно. Хватит!

– Господин министр, позвольте сказать пару слов?
– вежливо попросил он.

Министр благосклонно кивнул и приготовился внимательно слушать, видимо, надеясь, что Гарри сам ему подскажет, как выбраться с меньшими потерями из заваренной Гульфиком каши.

– Во-первых, я бы хотел напомнить уважаемым членам Визенгамота, что же собой представляет Магическая Порука, и почему она так ужаснула присутствующих здесь ведьм и колдунов.

– Умный мальчик, - шепнула своей соседке одна старая волшебница.

– Магическая Порука - это неразрушимая связь, неограниченная по времени, связывающая магического поручителя и его подопечного. Этот тип наказания является альтернативой заключению в Азкабан. Кстати, Магическая Порука была предложена половине заключенных и никогда ранее не предлагалась несовершеннолетним волшебникам. Почему же узники Азкабана до сих пор соседствуют рядом с дементорами, а не исправляются на воле под магической опекой? Все очень просто: подобная связь дает поручителю полную и безграничную власть над совершившим преступление магом. Финансы, учеба, работа - все, что касается подопечного, оказывается в руках опекуна. Даже сам волшебник больше не является личностью, так как уже не владеет самим собой. Каждый его шаг контролируется, а магический поручитель может заставить мага сделать все, что угодно, и проконтролировать это очень тяжело. Например, Уильям Гиббон - Пожиратель Смерти, пойманный Аластором Грюмом, вместо Азкабана принял Магическую Поруку и погиб, не прожив месяца. Его опекун, не будем называть имен, приказал Гиббону расщепить самого себя при аппарации.

Волшебники на трибунах поежились от подобной перспективы.

– Гарри, мальчик мой, - мягко улыбнулся Альбус, - ты, конечно, начитан, но я стану твоим поручителем и могу даже принести тебе клятву, что не собираюсь тебя убивать.

Поттер не впечатлился подобным заявлением, как и многие представители Визенгамота.

– И, во-вторых, я хочу отказаться от представителя защиты в лице Альбуса Дамблдора.

– Мальчик мой…

– Я не потерплю подобного, директор! Я не Ваш мальчик и мне становится до дрожи в коленях страшно, стоит представить, какую власть Вы получите надо мной! «Мальчик мой», - передразнил директора Гарри.
– Сэр, я Ваш ученик, а Ваша манера обращения недопустима, ибо имеет, может и не осознанный, но сексуальный подтекст!