Назад в прошлое

Хотя, Лорд мог поспорить на собственные крестражи, его Пожиратели Смерти уверены, что сон Его Темнейшеству совершенно ни к чему.

«Конечно, я сплю с открытыми глазами, стоя и разбрасывая Круцио», - саркастически хмыкнул про себя маг и зябко потер нога о ногу.

Это недотело уже не вызывало у него бурного восторга, как раньше. И о чем он только думал? Да, собственно говоря, и не думал, темные ритуалы были столь завораживающими, а те запрещенные свитки, что ему попали в руки на Востоке, такими многообещающими? Как можно было устоять перед манящей и притягательной Тьмой, что так легко ему поддавалась и совершенно незаметно корректировала его внешность под сущность, которую волшебник обретал.

А все этот Мордеродов сукин сын Дамблдор, не к ночи будет упомянут этот старый козел! Он, видите ли, не подходит на роль преподавателя Хогвартса! Да кто на тот момент лучше него знал Темные Искусства? Дамблдор? Квиррел? Три раза ха! Никто из этих трусливых магов не посмел попрать сами законы магии и так углубиться в ее изучение, проникнуться самой сутью! И все бы ничего, пережил бы Лорд отказ, обратил бы, наконец, свой горящий взор на насквозь коррумпированное Министерство, когда, словно на зло, всплыло это пророчество!

Темный Лорд яростно зашипел на полог кровати и был готов забить ногами по постели, как капризный ребенок, от бушующей внутри злости.

Нагайна взобралась на постель и положила свою треугольную голову хозяину на грудь.

– Тревошшшно Хоссяину, тревошшшно.

Волдеморт погладил фамилиара по голове и почувствовал, как приступ бешенства отступает. Милая Нагайна, его фамилиар, его крестраж, самая верная подруга, не оставившая его даже в годы скитаний по лесам Албании, выкормившая собственным ядом.

– Всссе хорошшшо, моя подруга. Только ты мне верна.

Малфои. Лорд Судеб скривил безгубый рот.

С присущей им изворотливостью Малфои сбежали от него, оставив даже знаменитый мэнор. Хотя и не без защиты, надо заметить. Ему надоело выслушивать нескончаемые жалобы от своих слуг на портреты, что разбрасывают проклятия, или на забастовку домовиков, или на двери, которые отказывались выпускать или впускать кого-либо.

Волдеморт не стал искать эту вероломную семейку. Зная Люциуса, легче было найти иголку в стоге сена. Малфой наверняка расстарался на славу в подборе убежища. Эх, если бы этот дрянной мальчишка, Поттер, внезапно обзаведшийся мозгами, не влез, все было бы совершенно по-другому.

С чего у пацана такие резкие перемены характера? Взявшиеся из ниоткуда знания и слизеринская хитрость? Барти описывал Поттера недалеким, упертым, наивным дураком, так откуда взялась эта… змея? Этот гадкий скользкий змееныш, отбирающий у него ниточки власти над происходящим с невиданной ловкостью и невероятной легкостью! Откуда? Кто заставил его прозреть? Снейп?!

Не зря же мальчишка и того обезопасил, хотя и не скажешь, что эти двое питают друг к другу теплые чувства. Странно, очень странно.

Еще торча в полуразрушенном Реддл-мэноре, будучи безобразным младенцем, в середине года он ощутил невиданный всплеск магии, но тогда не придал этому значения. Однако, возродившись на кладбище, откуда тогда взялось стойкое ощущение, что лента происходящего грубо сдвинута, надорвана, что кто-то вмешался в ход истории? И почему его не отпускает тревожная мысль, что и тут замешан щенок Поттеров?

Поттер, Поттер, вечная его головная боль, которая еще смеет над ним насмехаться. Наглости этому мальчишке не занимать, как и безрассудства. Чего только стоит выходка с пророчеством! Сияющий, как новый галлеон, Макнейр передал ему украденное Поттером пророчество. И он, охваченный любопытством и предвкушением, неожиданно понял, что это не что иное, как чертова Напоминалка! Этот сопляк посмел передать ему Напоминалку, противным голосом раздающую указания! Немыслимо!

И нет ничего удивительного, что Темный Лорд вышел из себя и поддался, в последнее время жестко контролируемому, гневу.

Волдеморт поднялся с постели, потревожив прикорнувшую змею, и подошел к окну. По территории бродили оборотни, лишившиеся своей Альфы, обезглавленные. Маг прищелкнул раздвоенным языком и покачал головой. Не ожидал он от Малфоев убийства Сивого. Так еще и все трое к этому руку приложили.

Когда Лорд вернулся в столовую и обнаружил оборотня в луже собственной крови и с полуразьеденным лицом, ему даже стало любопытно, как у аристократов получилось так славно справиться. Легко восстановив с помощью магии события произошедшего, Волдеморту оставалось лишь чувствовать горечь. Он был разочарован как случившимся, так и собой. В его силах было удержать эту весьма предприимчивую и полезную семейку, но он решил проявить жестокость и в итоге потерял союзников.

Волдеморт не любил, даже ненавидел признавать свои ошибки, но сейчас приходилось смотреть правде в лицо. То ли два крестража, находящиеся в непосредственной близости, так на него влияли, то ли Поттер ему встряску устроил, он не знал.

У него до сих пор не выходили из головы, брошенные в порыве чувств ментальные слова мальчишки:

«Не знаю, зачем ты мне нужен, зачем я вытаскиваю тебя из твоего собственного безумия, но я готов поведать лишь одно - без вменяемого Темного Лорда магический мир загнется. Знай это и стань вновь тем блестящим волшебником, мастером Темных Искусств, Лордом Судеб, Магом, переступившим Грань Дозволенного, а не обычным психопатом с волшебной палочкой и огромным потенциалом».

Эти слова больно били по самолюбию Темного Лорда, но зерно истины в них, несомненно, имелось. Маг резко отвернулся от окна и решительно покинул комнату, едва слышно шелестя бессменной темной мантией.

Нет, он не желал быть психопатом с волшебной палочкой! Том желал быть великим, прославленным, вписавшим свое имя в историю магического мира не только резней, кровавыми убийствами или нападением на младенцев волшебником. Давным-давно Олливандер пророчил ему великое, полное невероятных свершений будущее, и только от него самого зависело, какими эти свершения будут. Что ж, он все исправит.

Подвалы Малфой-мэнора встретили Волдеморта сыростью и спертым воздухом. Сейчас темницы были пусты и отмыты от крови домовиками, но он не сомневался, что скоро они наполнятся.

Темный Лорд спустился на самый нижний ярус, где располагались хранилища и ритуальный зал. Миновав все охранные чары, он извлек из бархатного гнезда диадему Кандиды Когтевран, по легенде, прибавляющей ума ее обладателю. Проведя пальцами по острым краям и вставкам из рубинов и изумрудов, маг направился в ритуальный зал.

Зал всегда был полон ритуальными вещами на все случаи жизни. Такая предусмотрительность Малфоев всегда импонировала Темному Лорду.

Чертя символы кровью единорога, он тихо напевал катрены заклинаний. Замкнув себя в магический круг, Темный Лорд призвал обсидиановый нож и вырезал под сердцем руну жизни (Uruz) и руну прощения (Эваз), между ключиц легла руна покаяния (Ингуз). Стоило магу закончить руну Ингуз, как его тут же скрутило от дикой боли, и он едва не упал, тем самым чуть не нарушив ритуал. Ниже Лорд Судеб начертал руну защиты (Eihwaz) и выронил обсидиановый нож. Диадема, лежащая все это время у его ног, запульсировала белым светом, плавно перетекающим в алый. Крестраж питался кровью Лорда, и волшебника скрутил очередной приступ разрывающей плоть боли. Волдеморт рвано задышал, но нашел в себе силы продолжить петь катрены, дабы, наконец, завершить ритуал.