Назад в СССР: демон бокса 2

— Но зачем нам с Олей такая судьба, мама? Валерий — спортсмен, не пьёт вообще. Лейтенант пограничных войск, в следующем году получит очередное звание. Обеспечен. Инструктор спецподготовки, услать его могут лишь временно — в Киев, где штаб пограничного округа. Романтика глухих гарнизонов — не для нас. Потом и Оле подберём кавалера из динамовских.

— Папа тебя убьёт! Или выгонит из дома, — взгрустнула обладательница шубы, похоже, склонная принять мою сторону.

— У нас с Викторией есть дом, Алевтина Павловна. В Ждановичах. Достраиваются кое-какие мелочи, он уже вполне жилой, со всеми коммунальными удобствами, сто восемьдесят метров плюс шестьдесят — спортзал. Участок двадцать пять соток соснового леса, Машеров мне его подарил. Приезжайте, сами посмотрите! Не запустит же Лев Игнатьевич по Ждановичам баллистическую ракету. Оттуда автобусы в центр ходят, а в следующем году куплю Вике машину ездить в институт.

В преддверии головокружительных перспектив возникла пауза, прерванная Ольгой.

— Мама! Не предлагай Гошу мне. Я и так за Викой донашивала.

История с пикником, кстати, имела продолжение. Пока мы любезничали с Викой у её подъезда, ракетчик соизволил проснуться и перебраться на переднее сиденье. Не обнаружив ключа, сорвал провода с замка зажигания, как-то завёл УАЗ и поехал, перевернувшись буквально через сотню метров. Там его и обнаружила отцовская спасательная экспедиция.

Водитель не пострадал, точнее, в этот вечер пострадала только его печень. Отцы замяли историю, Гоша получил самое последнее-припоследнее китайское предупреждение, клятвенно обещал не пить даже по праздникам, что не помешало ему заглянуть в гости в квартиру Щегловых через двое выходных, естественно, приняв для настроения. По словам Вики, ухажёр забил запах спиртного, плеснув в рот тройного одеколона, отчего вонял помойкой. Генерал терпел, отказался выпить с будущим зятем, затем сам отвёз его в училище. И так до следующего «последнего» раза. Напрашивался и на это воскресенье в гости, но был отшит.

Вику я к себе не повёз, было бы слишком демонстративно, особенно после её откровения о близости, уговорились на завтра. При выходе из подъезда услышал злобное рычание Рекса, натянувшего поводок.

— Ты опять ходишь к моей девушке, сукин сын!

Армеец закончил тираду матом.

— Ошибаешься. Нет здесь никакой «твоей девушки». Да и кому нужна такая пьянь-рвань?

Я уклонился от удара арматурным прутом, на каратэшные таланты воин, похоже, больше не уповал. Он влетел в качественную осеннюю лужу ничком, замочив, наверно, курсантскую шинель, шапка слетела и обосновалась у дальнего берега лужи, поблёскивая кокардой доблестных вооружённых сил.

Знаю, далеко не все армейцы такие. Но вот попался же!

Он рыдал, почему-то не вставая из лужи, я мучился в сомнениях: сообщить в семью Щегловых, что здесь разлёгся сын их друга, или оставить как есть. Второй вариант победил, и я уехал, обдав мерзавца выхлопом.

Если поднимется к ним — опозорится в очередной раз. Или пусть топает к проспекту, чтоб возвращаться в казарму училища, там хватает патрулей, встретят, приведут к себе, обогреют, предоставят ночлег.

Не мои проблемы. Не конкурент.

Будущее показало, что я рано расслабился.

Глава 5

5

Сумоист и кусака

Ким давно не тревожил меня приглашениями на турниры по боевому самбо. Заикался как-то, что интересно было бы натянуть на шишку десантников, исповедовавших АРБ (армейский рукопашный бой), высмеивал «девочек в тельняшках», выходивших на ковёр только в закрытом шлеме с забралом. Я уклонялся, под завязку загруженный боксёрскими соревнованиями, после Олимпиады — ещё и официозными встречами героя-спортсмена с передовиками сталепрокатного производства или знатными операторами машинного доения. Лучше бы уделил больше времени Виктории, но та, по статусу всё ещё несовершеннолетняя, могла выбирать только дни, когда папа-генерал задерживается, избегая ненужного напряжения дома.

В начале декабря не смог отказать, в Минске проводилось зональное первенство по самбо и боевому самбо между армейскими, МВДшными и КГБшными структурами, планировали восемь команд.

— Всего три боя! Четвертушка, полуфинал и финал. Мне некого выставить в тяжёлом. Только новичка, чтоб спёкся в первую же минуту.

— Какие на меня будут ставки?

Оба рассмеялись. В законопослушном Минске сложно сыскать подпольный тотализатор.

Я закончил тренировку и позвонил Вике, пригласив их с Ольгой в спорткомплекс «Динамо» на субботу и воскресенье, организаторы намеревались уложить соревнования в два дня. Ближе к выходным горько пожалел, узнав, кто из заявленных попал на меня в четвертухе.

Устроители объединили несколько весовых категорий, я, в боксе пока полутяж, здесь попал в тяжёлый, без лимита потолка, и, прямо скажем, обомлел, увидев будущего противника в «Советском Спорте». Украинец Руслан Иваненко был выше ростом всего сантиметра на два-три, но по массе как два меня, больше полутора центнеров.

— Ким! Я снимаюсь. Он просто сядет на меня, переломает руки-ноги. Гуд бай, Америка — восемьдесят один.

Тренер не согласился.

— Читай, что о нём пишут. Служил на Дальнем Востоке. Увлёкся японским единоборством сумо. Это чисто борьба такая, без ударов и удушений, одни захваты и броски. Будет ждать от тебя боксёрской техники. Удиви его! Слышал, ты свою девушку пригласил? Удиви и её.

Выйдя на ковёр, я нашёл на трибуне сестричек и помахал им рукой в лёгкой перчатке. Лучше на них смотреть, поворачивать голову к Иваненко не хотелось совсем. Совершенно.

Он был громаден. До того, как надел шлем, показал залу свою физиономию — с чертами украинца, но круглую как у азиата. Ноги — колонны, руки — колоды, пузо как у беременного жирафа. Шея идёт прямой линией от ушей вниз, раздаваясь к ключицам вширь. Да, килограмм двадцать-тридцать жира, но и мускулов много, куда больше, чем у меня.

Мне оно надо, это счастье? Лишь присутствие девочек, усиливающее бурление гормонов девятнадцатилетнего, не позволило пожаловаться на острый приступ плоскостопия, свалив из зала.

Он бросился вперёд как танк, как лавина, нагнул голову и немедленно опустил клешни к моим ногам, намереваясь, наверно ухватить за щиколотки и молотить мной о ковёр как куклой. Я сиганул вверх изо всех сил, уходя из захвата, оттолкнулся руками от его башки, и, перепрыгнув, очутился сзади, не отказав себе в удовольствии выписать ему смачный пинок ниже поясницы.

Теперь понятно. Парень силён, резок. Но избыточная масса ограничивает подвижность, физику не обманешь.

Следующие пару минут он гонял меня по площадке как помойного кота, в последний миг я уворачивался, выскакивал у Иваненко за спиной и отвешивал леща либо пинок. Естественно, заработал пару замечаний за неспортивное поведение. Зал оживился, увидев забавное представление, уж тем более не ожидаемое в столь серьёзной тяжёлой весовой категории, а когда Руслан поймал очередной пендель, все уже просто ржали.

Мне тоже было весело, но не очень. В боевом самбо засчитываются только нокдауны и нокауты. Издевательствами над сумоистом я не заработал ни единого очка.

Момент истины наступил в конце первого раунда. Иваненко широко расставил руки, чуть пригнул голову и понёсся на меня с изяществом паровоза.

И что полагается делать боксёру, когда к нему несётся такое вот чучело, даже не пытающееся прикрыть подбородок? Выписать апперкот, конечно, и хоть нижняя часть лица прикрыта амортизатором шлема толщиной где-то в палец, напоминаю, что удар наносил олимпийский чемпион, плеснувший в кулак энергии из китайского дракончика между ушами.