Не ангел я…

***

Этот мир потерял красоту без тебя — Он суров, необуздан и дик. И твой сын, половину души загубя, Стал ценить каждый шаг, каждый миг. Задождило. Октябрь. Засыпающий лес. Где же майские те соловьи? Может, слезы твои Льются прямо с небес, Чтобы смыть прегрешенья мои… Из динамиков крик: «Не прожить без потерь». Всё замешано здесь на крови. Что осталось теперь? Полдуши, пол-любви. И в руках – фотографии твои.

Со скоростью света проносится лето

Люблю весенний шум листвы,

Ручья неспешное волненье,

Восход, закат, костра горенье…

Я это всё люблю! А вы? 

Вот и растаяла зима. Ручьи поют полям сонеты, И дружных пташек кутерьма Передает весне приветы. Даль горизонта, и на нем, Как будто лампочка от тока, День зажигается огнем С розовощекого востока. На Пасху брошу все дела. Проснусь с апрельскою зарею. Звенят в церквах колокола Над всею Русскою землею.

***

В ранний час, когда, глазища вытаращив, Утро пожирает фонари, Я, наружу душу свою вытащив, Выхожу встречать восход зари. Там, где тает пелена тумана, Я смотрю, раздвинув зеленя, Как из-под ночного покрывала Выползает сонная земля. Птичьи хоры, не жалея горла, Тьму ночную прогоняют прочь. До того у них выходит это здорово — Что я сам не против им помочь.

***

Сегодня солнце, словно шут, Смеется в небе чистом. И лист парит, как парашют, Но без парашютиста. Прищурюсь в солнечный огонь: Глаза – как у японца… И ляжет лист мне на ладонь, Протянутую к солнцу. Кружил он плавно и легко И приладнился метко. Лишь в синем небе – высоко — Грустит под солнцем ветка.

***

Со скоростью света проносится лето. Коротеньких платьицев жизнь коротка. Исчезнет тепло. И не спросит совета. Осенней прохладой задышит река. Сентябрьскими днями захлещет дождями, И северный ветер, не зная стыда, Голодный и злой завихрится над нами, За мокрые пряди тряся холода. И первая льдинка – носочком ботинка — Единственный свой отыграет аккорд. И влажным ресницам расскажет снежинка, Как чист и прекрасен высокий полёт. На белых полянах, рассветами пьяных, Закружатся вальсы серебряных вьюг. Но выплывет солнце. И снова в оконце Весеннее небо обрушится вдруг!

***

Брось этот город, поедем со мной. Я увезу тебя в рай неземной: Там вместо улиц – девчонка-река Негою сводит с ума облака. Вместо бетона там – своды из крон. Воздух – весенним дождем напоен. Небо высокое там вместо крыш. Едем скорей, соглашайся, Малыш! Может быть, думаешь, я – фантазер? Там вместо окон – глазища озер. Над берегами ресницы берез Сны стерегут ожиданием грез. Ты мне не веришь? Увидишь сама. Мы там от счастья посходим с ума! Трель соловья вместо рева машин Вдруг зазвучит с высоченных вершин. Вечером – ветер застелет постель. Ночью – разбудит тебя коростель. Утром – умоет студеный ручей. Днем – обогреют потоки лучей. В лодку мы сядем, и только вдвоем В чудную сказку с тобой уплывем. Лодочку нашу теченьем подхватит. Солнцами брызг перекаты окатят. Едем же, милая! Взгляда не прячь. Знаешь, как звать эту сказку? Киржач!

***

В сентябре по прошедшему лету Льются первые слезы листвы. И хрустят под подошвой монеты В одеяле пожухлой травы. Словно в чем-то пред кем виновата Тучка хмурится с синих небес. На осины забрались опята, Из-под шляпок взирая на лес. И горит в безрассудной отваге Опрокинутый в озеро клен. И никак не понять мне-бедняге: Отчего я так в осень влюблен?

***

Стекает времени водица По тонким стрелочкам часов. Мой друг, нам выпало родиться В краю заснеженных лесов. В краю, где долгие полгода Царит хозяйкою зима. Где есть и счастье у народа, Но более – горя от ума. Где улицы, одевшись в зимы, Спешат устроить свой уют. И грустные, как пилигримы, По ним прохожие снуют. Восход румянится с востока; Фабричных труб оранжев дым. Ну разве это не жестоко, Что мне не стать уж молодым… Полгода лед. Полгода стужа. Мороз смеется надо мной. И хлопья лёгонькие кружат Над побелевшею страной. Под Новый год в московских парках Недолгим гостем зимний день. Под цвет футляра для подарка На город взгромоздится тень. Спеши туда, где гул набата, Где строки вдруг сорвутся в крик, Иль линза фотоаппарата Навек запечатлеет миг. Пусть ночь темна. Но ярки чувства, И дни – свежи и хороши, Когда принадлежишь искусству Хотя бы краешком души.

***

Гаснут елки в московских квартирах, Осыпаются хвойным дождем. Лютый холод – январский задира Через щели втекает в наш дом. Всюду улицы в шубы одеты, Льется белая песня с небес, По сугробам – живые скелеты Распрекрасных вчерашних принцесс. Вечереет. Нет-нет да засвищет Ветерок, накликая пургу. Только стая дворовых мальчишек Кувыркается в рыхлом снегу.

***

Уже вечереет… На улице стынь. Тропинки хрустят от искристого снега. У ветхих домишек нагие кусты, Как нищие странники, просят ночлега. У стога, где летом кузнечиков хор, Укрывшись в траве, стрекотал не смолкая, Теперь расстилается бледный ковер Да молча царит тишина голубая. Над крышами кружит дыханье печей, И неба не видно за снежною крошкой. Лишь тусклые лампочки в сорок свечей Мерцают приветливо в низких окошках.

***

Художник-осень красит клёны Под чудный цвет твоих волос. Его художеством пленённый, Я не сдержу счастливых слёз. Сентябрьский дождь рассыпал капли. Смешно нахохлились зонты. Стоим, промокшие, как цапли, — Под хмурым – я, под ярким – ты. Напрасно дерзкое занятие Себе придумал ветродуй: Лишь жарче на ветру объятия, Лишь слаще жаркий поцелуй.

В сраженьях страсти пленных не берут…

Послушай, как пахнут живые цветы:

Вот видишь цветок молодой?

Это ты. А этот, взгляни, головою поник.

Похож на меня он – такой же старик.

Но верит, что справится с горькой бедой!

Недаром же льнёт он к тебе – к молодой.

Любимая, зачем ты далеко? За что мне наказание такое? Так в небе солнце светит высоко: Не дотянуться до него рукою. Любимая, где молодость моя? Где озорство в твоем пьянящем взгляде? Уже покрылись грустью тополя В танцующем осеннем листопаде. А помнишь? Море, рыжий апельсин, Над злым прибоем тучка налитая… Уже давно немаленький наш сын, И, слава Богу, внучка подрастает. И взгляд ее такой же озорной — Я узнаю в нем милые капризы. Любимая, побудь еще со мной… Ведь мы еще должны купить карнизы, Чтоб занавесью модною прикрыть Семейный быт от посторонних взглядов. Я так хочу с тобою рядом быть, Что ты не представляешь… И не надо. Зачем тебе мой тайный слезный мир? Пусть в памяти твоей я буду долго Немым шутом супружеского долга. Мне не обидно: шут – всегда кумир. Так и не знай, как больно мне молчать, Колдуя ночью над твоими снами. Не стану тебе боле докучать. Спи, милая, рассвет не за горами.