Не брак, а так

— Недостаточно! Не бойся, не покалечил! Но завтра меня на своих проводах он может не ждать!

— Я там оставила в гостинной аптечку… если понадобится, — сглотнула мать Германа. — Нет, какой кошмар, а? Родную дочь…

Когда они скрылись из вида, Литвинов отвел Алису в коттедж. При ярком свете в гостинной он обратил внимание на чуть припухшие губы жены, но больше ничего не заметил — ни ссадин, ни синяков.

— У тебя где-то болит что? — неловко спросил Герман. Сейчас оставшись наедине в большом доме, он чувствовал, что дистанция между ним и женой стала совсем крошечной. И ему было некомфортно.

Алиса словно поняла это, отстранилась и покачала головой.

— Ничего особо не болит. Только голова немного… а остальное… папа всегда бьет так, чтобы не оставалось следов.

Сказано это было настолько обыденно, что Герман невольно сглотнул. А Алиса, больше не говоря ни слова пошла в свою спальню.

Проще всего, да и правильнее ему было пойти к себе и попытаться успокоиться. Но во-первых, он кое-что для себя не прояснил, во-вторых, все-таки чувствовал некоторую вину за случившееся с Алисой. Если б не его отношения с Яной, может, и не было б ничего. Хотя… вот это “хотя” тоже надо было выяснить. Раз уж вляпался в такое дерьмо по самое “не хочу”.

Герман постучал в дверь спальни Алисы, но она ему не ответила. Осторожно открыл дверь, но жены в комнате не оказалось, зато из ванной донесся шум воды.

Когда через несколько минут Алиса вышла из ванной, Герман сидел на ее кровати.

— Ты что здесь делаешь? — Стоя в пижаме Алиса переминалась с ноги на ногу. Выглядела она очень настороженно.

Герман не раз видел этот взгляд. Но считал, что она так смотрит, потому что просто забитая неуверенная в себе овца. А теперь понял — она его боится. По-настоящему. Эта догадка покоробила Германа. Да за кого она его принимает?!

— Хочу удостовериться, что с тобой правда все в порядке. Странно, если и правда не будет синяков. Я же видел…

Алиса вздрогнула. Осторожно подошла к мужу и села на кровать как можно дальше от него. Спрятала руки на груди и только потом ответила.

— Он… только когда пьяный так себя ведет. В смысле… бьет нас всех. На трезвую голову очень редко. Ему нельзя вообще пить…

Герман сказал бы, что еще нельзя прокурору Климову, но промолчал. Главное было не спугнуть Алису.

— И давно?

Она неопределенно пожала плечами, нахмурила лоб:

— Иногда чаще, иногда реже… Мне было лет пять, я чего-то капризничала, мы стояли в коридоре втроем. Я, папа и мама. И папа так разозлился, что ударил меня по губам своим ботинком. Я навсегда запомнила это чувство — как мгновенно онемели губы, а потом они будто зазвенели в ушах.

— Охренеть! — не выдержал Литвинов.

Алиса недоуменно поглядела на него:

— А тебя, что, в детстве никогда не били? Вообще?!

Герман молча помотал головой. Встав с кровати, он налил из графина воды и всучил Алисе стакан вместе с таблетками.

— Пей, это успокоительное, мать оставила в гостиной. Ты… я вообще удивляюсь, как ты крышей еще не поехала!

Алиса послушно выпила таблетку.

— Папа… он… не всегда такой…, — плечи девушки задрожали. — Я не думала, что он может… ногами… Обычно он просто орет, а тут… он очень разозлился, обиделся, что я с ним не посоветовалась, не пришла к нему. А как я могу к нему прийти, если он сразу начинает орать? Мама всегда говорит, чем папа меньше знает, тем лучше!

Алису снова затрясло. Герман уже пожалел, что завел разговор, надо было оставить ее в покое.

И тут до Литвинова дошло.

— Твою же…! Мой звонил твоему… рассказал… ну как бы…

Алиса резко подняла голову. В ее светло-голубых глазах мелькнула догадка.

— Тогда все понятно, он и сказал, что Литвинов звонил. Я думала, это ты… Он просто не выносит, если кто-то что-то узнает первым о его семье. Понимаешь?

Герман не понимал.

— Как вы вообще с ним живете?! Алиса, это же полный отстой!

Она исподлобья взглянула на него и промолчала. В спальне повисла гнетущая тишина, от которой Герману стало как-то совсем неуютно. Будто его в чем-то обвиняли! Будто это не он надрал задницу отцу-абьюзеру и не притащил Алису сюда, а не бросил с безумным отцом и такой же мамашей!

— Утром папа говорит, что не помнит, как нас бил, — нарушила молчание Алиса. Похоже, ей самой нужно было выговориться, неважно кому. — Что мы его обманываем. Что он не мог… Но иногда нам не помешает пару подзатыльников. И вообще он нас не бьет, он так нас воспитывает. А по-другому никак.

Она явно цитировала отца, это было слышно даже по тону, немного менторскому.

— Клиника! — зло выплюнул Герман. — Ты хоть сама понимаешь, что несешь бред?! А брат? Он же здоровый лось!

И снова этот взгляд, полный страха и отчуждения.

— Пашка, когда был маленьким, обещал вырасти и спасти нас с мамой. А потом… сейчас он просто старается как можно реже попадаться на глаза папе. Однажды я услышала, как родители разговаривали в спальне. Папа плакал и просил прощения, обещал, что больше такого не будет, что он сам не понимает, как такое происходит.

В тишине раздался требовательный звонок мобильного телефона. Герман вытащил из кармана смартфон.

Яна.

Глава 28

Герман

— Это Яна, да? — бесхитростно спросила Алиса. И не дожидаясь ответа, продолжила. — Езжай к ней. У нее ведь день рождения завтра, и вы собирались вместе уехать.

Герман не выдержал ее прямого спокойного взгляда и отвел глаза. После всего, что случилось, Алиса его отпускала.

На самом деле он был здесь именно за этим — разобраться, что же сегодня произошло.

Звонок от Яны он сбросил.

— Откуда знаешь про ее день рождения? Как ты вообще оказалась в моей квартире?

Алиса широко распахнула глаза.

— Как? Так ты же сам сказал приехать! И я приехала! Ты… ты снова…

— Ничего я не говорил, — нетерпеливо перебил Герман. — Что за фантазии?

Он чувствовал, что намеренно повысил тон, потому что на самом деле ему было стыдно за то, как Алиса узнала про Ольховскую.

— Ты прислал мне сообщение, — тихо произнесла Алиса. — И я поехала.

Герману хватило несколько секунд, чтобы понять. Он до скрежета стиснул зубы. И все же попросил.

— Покажи телефон!

— Я не знаю, где он, — пожала плечами Алиса. — Наверное, в сумке. Я его выключила.

Через пару минут Герман уже держал в руке мобильный жены.

— Какой пароль?