Не бракованная

Со своих мест подскочили все, кроме Тараса. Я пыталась посмотреть, что с Дашей, но мне не позволяли другие девчонки. Они склонились через оконный проём, и разговаривали с Дашей, которая хрипела от боли. Все кричали на перебой, я не разбирала слов, в ушах слышен только стук от ударов сердца.

Это какой-то кошмар, такого не может быть по-настоящему. Это всё чей-то бред, а мы в нём выдуманные личности. Я плачу вместе со всеми, но начинаю рыдать с новой силой, когда подхожу к подоконнику, отталкиваюсь от него ладонями и высовываю тело наполовину, отдавая себя тёплому ветру.

Даша хоть и полная, но это не спасло её. Рука девушки неестественно выгнулась в обратную сторону в локте, острая кость разрезала кожу. Струйка крови вытекала на траву, окрашивая её в красный цвет. Её рука больше не похожа на человеческую, она смахивает на руку от чужого человека, которую ей неправильно пришили.

По телу проливались горячие волны, отчего приходили приступы удушья. Осколки от окна хрустели под ногами, в голове похожий хруст, только громче. Жутко. Слёзы не останавливаются, от солёных капель жжёт губы.

Здание хоть и одноэтажное, но фундамент высокий. Даше повезло, что под окном находился газон, а не асфальт.

Почувствовав в горле подступающую горькую тошноту, я отошла и упёрлась в стол спиной. Дальше голос Тараса ввёл меня в шок ещё глубже:

– Даша бракованная, она первая и умрёт, – и всё, он ушёл, даже не смотря на упавшую девушку.

Затем всё произошло быстро, словно в фильме, который перематывали. Ты вроде смотришь его, но ничего не понимаешь. Вот и со мной сейчас было так же:

Дашу забирает скорая через полчаса, но директриса предупреждает, что её учёба окончена. Врачи не спорят, не пытаются остановить её, просто говорят:

– Тогда мы не будем вносить её в базу больницы.

Татьяна поклонилась врачам, и машина медленно выехали за пределы забора, что закрывал территорию школы.

Первый день, а мы уже лишились одной одноклассницы. Страшно. Я ещё никогда не хотела вцепиться себе в горло и убить себя самой, чтобы не позволить сделать это им.

Учителя обедают, словно ничего не произошло. Как будто они не довели девушку до состояния, чтобы выпрыгнуть из окна.

На похороны бракованной приезжают родители, поэтому Даша должна выглядеть хорошо.

НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ЗНАТЬ, ЧТО ЗДЕСЬ СЛУЧИЛОСЬ.

Понимает ли Даша, что проведёт свои последние дни в больнице?

Глава 3

Я прокручивала расписание в голове: завтрак в семь утра. В 9 начинается учёба, предметы каждый день одинаковые: Разговор. Сексология. Этикет, и на последнем уроке физкультура. Обед после уроков. Далее свободное время, в которое мы можем погулять или почитать газеты с новостями. Ужин и сон.

Каждую неделю проверка на то, чему научились – каждую неделю плохая ученица будет наказана вплоть до смерти.

У учениц одинаковые комнаты: односпальная кровать, тонкая подушка у спинки кровати. Вместо одеяла – пододеяльник. Кровать жёсткая, матраса нет. Поэтому после часа бездельного лежания начинала болеть спина. Стены выкрашены в чёрно-розовый, наверно, цвет символизирует мужчину и женщину. У окна стол, на нём лампа, и одна тетрадь, около которой лежит карандаш и ручка.

Туалет и душ в конце коридора. Всякий выход из комнаты должен быть записан в тетрадь: во сколько вышла и зачем.

В тумбочке, около кровати, лежат прокладки, тампоны, влажные и сухие салфетки. Бутылка воды и больше ничего.

На сегодня день завершился, но как уснуть, если перед глазами стоит сломанная рука Даши, и её бледное лицо в слезах, с красными глазами от нестерпимой боли.

Нас осталось восемь

Часы тикают, поначалу они успокаивали, но сейчас обозначали, что время быстро приближается к новому дню.

Самое приятные дни – это выходные, мы можем быть свободны целых два дня. Никакого расписания на это время нет, кроме приёма пищи.

Я попала в паршивую ситуацию из-за самой себя. Постаралась бы и была замужем за Валеру, что добр и богат.

Темнота перед глазами появилась незаметно. Веки прикрылись, и я уснула.

Я проснулась от звуков торопливого топота за дверью, взглянув на время, я вскочила. Часы-будильник тикали, но не могли вчера предупредить меня, что необходимо установить будильник на 6, чтобы успеть собраться.

Уже 6:40, я не успеваю умыться, поэтому натягиваю на себя одежду, попутно вытирая лицо влажными салфетками. Выбегаю в коридор, спешу к лестнице, чтобы попасть на второй этаж в столовую.

Передо мной Марк, парень не торопится и останавливает меня, когда я начинаю бежать по ступенькам, чтобы не опоздать.

Он смотрит на меня своими разными глазами и изредка моргает. Его кадык, сильно выпирающий через тонкую кожу шеи, дёрнулся, когда он заговорил.

Меня ещё никто так не раздражал, но и не пробуждал необычных чувств в груди – подъём души над телом и приятное ощущения отдышки. Будто я тону, теряю кислород и хочется вовсе перестать дышать.

– Не бегай, – сказал он и пропустил вперёд.

Спускаюсь по лестнице, подёргивая пальцами. Когда Марк исчез из виду, я запрыгала по ступенькам и остановилась у столовой, смотря на уже сидящих внутри девушек. На настенных часах, в виде столовых приборов, ровно 7 утра.

На меня повернулись. Девочки кинули быстрый взгляд на часы и опустили уголки губ. В глазах других я наполовину мертва. После случая с Дашей мы будем реагировать на наказания иначе, уже не сквозь рукава.

Директриса пригласила меня сесть, махнув рукой. За мной в столовую вошёл и Марк. Тарас наморщил лоб и скривил губы, взглянув на сына, а парень безмятежно улыбнулся ему.

Я села на своё место и пожелала приятного аппетита, именно это фраза помогла мне избежать наказание за задержку. Я единственная, кто сказала эти слова учителям.

После завтрака, довольно вкусного, у меня было немного времени, чтобы умыться, но мне хватило, и я успела на первый урок: разговор.

Его вели двойняшки. Они стояли в начале класса и играли сценку. Марьяна была мужчиной, а Дона женщиной. Хотелось посмеяться над ними, но мой гроб ещё не готов.

– Ты приготовила мне поесть? – Марьяна – в роли мужа, подошла к Доне – в роли жены.