Не бросайте бескрылок

Больше всего беспокоил желудок. Егор советовал лечь в больницу и полечиться, но как бросишь семью и хозяйство, да и работу на свекле? Разве одной ей так плохо? Терпела до тех пор, пока однажды в поле стало совсем невмоготу и ее доставили в поселковую больницу. Анализы были неутешительными: целый клубок желудочно-кишечных заболеваний. Десять дней пролежала: кое-как подлечившись, вновь вернулась на свеклу. К советам врачей, что все может плохо кончиться, не прислушалась. Вновь желудок забарахлил. Узнав об этом, Егор поставил условие: работу на свекле прекратить, иначе пригрозил, что на работу не пустит. Согласилась, но упросила, что год доработает, а потом уйдет на ферму дояркой.

– - Вставать знаешь во сколько придется? -- довольно кисло заметил муж.

– - Зато с едой проблем не будет, -- ответила Валентина. Она планировала устроиться дояркой на ближнюю, недалеко от дома, ферму. Егор спорить не стал. Больше-то куда? Если б было образование... Между тем Егор стал все чаще заводить разговор о переезде в город: дочки подрастают, учить надо, разве плохо детям быть с родителями? Для него работа в городе всегда найдется, да и ей можно попроще найти, а заодно -- подлечиться. Ясно, что город -- не деревня. С этим Валентина соглашалась. Однако легко сказать переехать, а как? Кто там их ждет? Егор и сам при этом руками разводил. Помочь в переезде мог лишь брат Валентины -- Антон. Он занимает в городе солидную должность и сестре должен помочь. Но это были пока лишь разговоры, не больше: жилье в городе дорогое, нужна еще и прописка. А это по девять метров на каждого, где найти столько площади?

...Председатель сельсовета Демин считал Валентину одной из исполнительных депутатов. У нее хотя и не было должного образования, но с любой жалобой или заявлением вовремя разбиралась и вносила дельные предложения. В этот раз он заехал к ней на свекловичное поле и попросил разобраться в одном щепетильном вопросе. Суть его банальна: родители спивались, а дети без присмотра. Что делать?

Если б Егор знал, куда Валентина пойдет после работы, он бы ее ни за что не пустил. Но Валентина мужу соврала, сказав, что пойдет за покупками в магазин. Какой уж тут магазин? Увидев, как живут с пьяницами-родителями двое ребятишек, она почувствовала себя плохо. На попутке довезли до больницы и там оставили. Егора предупредили, что жену положили в больницу. Попсиховав, Егор подумал, что нет худа без добра. Он в срочном порядке поехал в город к брату Валентины и рассказал ему все как есть. Так же быстро и вернулся из города, а вскоре в село приехал ее брат -- Антон. О чем он разговаривал с врачами и что они ему о болезни Валентины сказали, Егор и Валентина не узнали. Да и не в этом суть. На другой день Антон уехал в город, а Егор начал продавать дом, скотину и все, что нельзя было забрать в город. Со своей задачей Егор справился, а Валентина, выписавшись из больницы, ему больше не перечила. Постарался для сестры и Антон. Он написал заявление в горисполком, в котором мотивировал прописку в городе семьи сестры тем, что она тяжело больна и нуждается в квалифицированном лечении, что ее муж уже жил и работал в городе, что в деревне у сестры никого из родственников не осталось. В порядке исключения прописка в купленном доме была разрешена. С этого времени Егор с Валентиной и детьми стали городскими. Вроде и недавно переезжали, а столько лет пролетело. Старшая дочь, Тамара, окончила школу, потом институт, после вышла замуж за военного и живет в Подмосковье. У них двое детей: внук и внучка. Младшая дочь, Лена, после школы поступила в медучилище и собирается поступать в мединститут. Егор работает на механическом заводе, у Валентины работа несложная, через сутки, и ее это вполне устраивает.

...Подумала, как ехать в деревню, так и глаз до утра не смыкает. О чем только не вспомнит, а ведь и в самом деле переезд помог во всех отношениях: здоровье, слава Богу, поправилось, боли в желудке в общем-то долго не напоминали, муж, дети и сама -- при деле. Что было бы, если в деревне остались? Трудно даже представить, чем бы все закончилось.

Уснула под утро, а вскоре громко зазвенел будильник.

III

Егор стругал рейки для оконных рам. Старые рамы потрескались, покоробились и дышали на ладан. Егора они не устраивали еще и потому, что больше походили на решетки. Сарай, где он работал, хотя и небольшой, но теплый, удобный, тут все под рукой: верстак и ящички со всякой, так необходимой в работе, мелочью.... Егор курил и изредка бросал взгляд на небольшое оконце -- не покажется ли жена? По его расчетам, ей бы пора вернуться. Младшая дочь уехала на две недели в сельский район на практику, так что работать и думать никто не мешал. Волновался за жену -- скоро вечер, а ее нет. И чего мотается? С подружками захотелось встретиться: Наташа больна, а у Раи -- сына посадили и муж спивается. Ясно, что хорошего мало, но она-то им чем поможет? Разве что поплачут вместе. Можно б было и дома посидеть, думал Егор.

В городскую жизнь Егор окунулся давно. Три года отработал плотником, потом устроился на механический завод. Заработки на заводе были получше, чем в стройтресте. Да и жизнь в городе ему понравилась. Но влюбился, и пришлось в село вернуться. Может быть и остался там, если бы не болезнь жены.

Дом в городе купили не ахти какой, хотя и такому были рады. Теперь-то он и к нему неплохо руки приложил: крышу перекрыл, полы перестелил, кирпичный сарай во дворе сложил, ограду заменил, а сколько разной мелочевки поделал? Жена пристает по кирпичной пристройке к дому -- уж до того кухонька и санузел с ванной малы. Но это все не так просто, вначале надо деньжат подсобрать, а уж потом за дело браться. Включил свет, так как во дворе стало темнеть. Почему жена не приехала? Уж не случилось ли что? Каждый раз как уедет, он за нее переживает, волнуется. А она этого недопонимает. Вот приедет -- все выскажет.

Наскоро поужинав, Егор посмотрел по телевизору "Новости" и уже собрался ложиться спать, полагая, что жена, скорее всего, вернется утренним автобусом, как услышал легкий стук в калитку. Звонок специально не устанавливал: кому надо -- постучит. Стук этот был аккуратный, не тревожный, свой.

"Приехала" -- подумал он, обрадовавшись, и пошел в коридор одеваться. Открыв калитку, увидел -- она! Жена стояла, устало притулившись к дощатому забору, а у ног -- несколько увесистых поклаж. Голос у нее уставший, слабый, слышен еле-еле.

– - Здравствуй, Егор.

– - Привет, -- проворчал он. Прихватив сумки, пропустил жену во двор, потом закрыл калитку на ключ.

– - Чего так долго? -- спросил недовольно. -- Неужели непонятно, что в голову лезут мысли всякие?

– - Сама изнервничалась. Один прошел битком набитый, другой не остановился, -- оправдывалась жена. -- Завтра на работу, а меня нет -- представляешь?

– - Да уж как не представить -- вся жизнь в городе без тебя остановится, -- съязвил Егор. -- Я так скажу, в нашем возрасте надо поменьше мотаться-кататься, тогда и психовать не придется. Ты нервничаешь! Я психую -- кому это надо?

– - Ладно, заладил одно и то же, как слепой на стежку: психую, психую. Чай к твоей матери ездила, помогла ей, ты бы видел, как рада была!

– - Сама еле держишься, помощница...

– - Может потому и держусь, что на месте не сижу, -- с каким-то непонятным намеком сказала. -- Как дома-то?

– - Нормально, как же еще, -- ответил Егор остывая. Помог жене раздеться и больше расспрашивать не стал -- сама после расскажет.

Валентина стала выставлять деревенские гостинцы. Лишнему куску в семье были всегда рады. А передача и в самом деле получилась немалая: солидный шмот сала, трехлитровая банка постного масла, распотрошенная курица, яйца, тыквенные семечки, мешочек сушеных груш и яблок. Егор молча наблюдал, как жена с комментариями все это выставляла на стол и, в принципе, на нее нисколько не обижался. Другая бы дома просидела, а она не только другим помогает да настроение кому-то поднимает, но и для семьи пригадывает. Довольная поездкой Валентина говорила, говорила. Сам-то Егор, когда бы к матери ни поехал, ничего особенного там, как правило, не примечал, а у нее одни сплошные новости.

– - Ты знаешь, Егор, -- сказала с мирным настроением,-- мама к нам в гости собиралась, да передумала, посчитала, что лучше по теплу приехать!

– - Оно и верно: зачем по слякоти тащиться? Довольна небось?

– - Спрашиваешь, -- ответила жена. -- Печь побелила, полы помыла, белье простирала, в сенях порядок навела. Ты же знаешь, без дела не посижу.

Егор слушал и кивал головой. Он и сам, когда приезжал к матери, колготился с утра до вечера. -- Ну а у Натащи-то как, расскажи? -- Ему интересно узнать, что же там с его первой-то любовью.

Вздохнув, жена склонила голову.

– - Плохо, Егор, хуже некуда, -- ответила, нахмурив лоб. -- На днях муж в Москву ее повезет. Рак крови врачи определили, у нее два раза кровь уже переливали и никакого улучшения. Теперь вся надежда на Москву. -- Помолчав, сокрушенно добавила:

– - И кто бы мог подумать!

– - Чем же ты ей помогла? Посидели и все?

– - Как у тебя только язык, Егор, поворачивается. Да, посидели и поплакали, само собой разумеется, повспоминали и успокаивали вместе с Раей. Она же нам подруга! По-твоему, надо было не заметить или стороной обойти? Нет, Егор, в такое время как раз и внимание проявить.

– - Да разве я против? Может, лишний раз напоминать об этом самом тяжелом-то не следовало?

– - О чем говоришь, да она больше нас обо всем знает. -- Опустив глаза, Валентина устало сказала: -- Наташа и сама не верит, что сумеет поправиться.

– - Так уж и не верит?

– - Да, Егор, сама слышала, как сказала, что не жилец на этом свете. Так, тешит надеждой -- жить-то, как и всем, хочется.

Егор покачал головой, а Валентина стала мыть посуду. Помолчали.

– - Ну а у Раи что? -- спросил Егор, настроенный поговорить. -- Володька так и прикладывается?