Не бросайте бескрылок

Беляев по простоте душевной считал, что Грибанов ему непременно посочувствует, скажет, как тяжко сейчас строиться. Это ж надо такой воз тащить! А потом, по-дружески, предложит какую-нибудь услугу, просто так, ради приличия. Но у Грибанова на этот счет оказалось совсем иное мнение.

– - Насколько наслышан, -- сказал он, притулившись к ограде и приняв серьезный вид, -- у тебя квартира неплохая, зачем же строиться?

– - Какой непонятливый, -- развел руками Беляев. -- Жил­площадь маловата, ну и дети, внуки -- понимаешь?

– - Пусть сами и строятся, -- круто отрубил Грибанов.

– - Почему именно так? -- сказал Беляев. Подобные рассуждения ему слышать приходилось, и не раз. -- Выходит, что думать только о себе? Но это ж попахивает эгоизмом?

– - Эгоизмом, -- хмыкнул Грибанов. -- Сам только что сказал -- шестьдесят стукнуло. Мне тоже, кстати, столько же скоро будет. Не забыл, надеюсь?

– - Как забыть, такое не забывается, -- улыбнулся Беляев. Алексей родился на 8-е Марта и уж кого-кого, а его завсегда вместе с женщинами поздравляли.

– - То-то и оно. Теперь послушай мой тебе дружеский совет. Так вот, обижайся-не обижайся, но я считаю, что детям мы не нужны. У них свои проблемы и заботы, им вовсе, поверь мне, не до нас. Похоронить путем не смогут, а после на могилу арканом не затащишь. Потому вывод сам собой напрашивается -- о себе, пока не поздно, подумать надо. Хоть самую малость пожить в свое удовольствие. Дошло?

– - Зачем же так о детях? Не все же они беспамятливые? Своих, к примеру, такими не считаю.

– - Ничего ты, я смотрю, не понял. Смею заверить, что большинство из них именно беспамятливы. Убежден на все сто процентов. Потому и дочь к мужу отправил с напутствием, -- Грибанов покрутил у головы указательным пальцем, -- живи и дай другим пожить. Живет... пока. Квартиру разменял и сына отделил. Никто нам теперь с женой не мешает. Чем плохо? Да, забыл сказать -- прошлой осенью купил неплохую яхту. Что я, в конце концов, не заслужил? -- Лицо Грибанова покраснело, на лбу появилась испарина. Он все больше и больше заводился, будто кроме проблем жилья и отдыха его ничто не волновало.

– - Вот уйду на пенсию, -- сказал мечтательно, -- ох уж и порыбачу! Подамся на лето в Астрахань, отключусь от житейских проблем. Ты даже представить не можешь, какие там чудные места, какие заводи! А рыба? О-о-о! -- Грибанов посмотрел на Беляева, усмехнулся и сказал с явным укором: -- Хотя как представить, если в твоей голове краска, гвозди да всякая строительная дребедень. Ладно, так и быть, как-нибудь вместе порыбачим, сам потом проситься будешь. А то радуется и чему -- вселяться собрался. Тут не радоваться, а рыдать надо. Вот как вселишься, так и в раба дома с этими самыми сотками превратишься.

– - Не у всех же так ловко получается, -- недовольно пробурчал Беляев, начавший явно тяготиться повернувшим не в то русло разговором. "Вот и встретились, -- подумалось, -- вот и поговорили".

Но Грибанов на его реплику ноль внимания. Он продолжал и дальше накручивать как надо отдыхать и жить умеючи.

– - У тебя не хуже моего получится, надо только хорошо захотеть. Сколько, думаешь, тебе годков осталось пожить? Ну, скажи, скажи, только не загоняйся. -- Беляев начал прикидывать, но Грибанов, не дождавшись, опередил: -- Годков семь или от силы десять, с разницей в пару-тройку лет туда-сюда, не больше. А мужики сейчас вообще, как мухи вымирают. Так какое же это время? Мгновение, мизер, вот это что! Считай, что ничего жить уже не осталось, что ты -- мертвец!? Понимаешь или нет, о чем я говорю? Пожить тебе, дружище, в свое удовольствие надо пожить, понял? -- Грибанов назидал так настырно, что Беляев в смятении подумал, а может, и в самом деле он уже умер, а вместо него лишь тень с сумками по городу бродит? И вообще, не зря ли он затеял стройку? Сколько денег, времени и сил угрохано. Пять лет сплошной нервотрепки, а уж если по-честному, то конца-края пока этой стройке не видно. Сколько же можно, как заводному, да на старости лет, мотаться туда-сюда? Оценят ли детки тяжкий труд?

– - Ну, Алексей, ты меня обрадовал, ну и воодушевил! -- Беляев недовольно покачал головой, глубоко вздохнул и переставил с места на место сумки. -- Уж чего-чего, а такой чепухи, ей-Богу, от тебя не ожидал. Значит, говоришь, я мертвец?

– - Ты отчего скис-то? Ой-ой-ой, какой нежный, поглядите на него -- обиделся! Ну, да, мертвец! Так надо ж думать, что к чему сказано!
– - Громко хмыкнул.
– - Не ожидал, прямо панику развел. 

Грибанов позабыл, что Беляев критику всегда воспринимал близко к сердцу. Опомнившись, что все это не здорово выглядит, примирительно проблеял:

– - Я ведь и сам, между прочим, одной ногой в могиле! Перешагну второй, и туда же! Так что с того? Купил яхту, займусь рыбалкой, а на семейные проблемы, -- Грибанов помолчал, важно надул губы и почесал лоб, -- мне наплевать. Их все равно до конца не решить. Так что кончай обижаться.

Но Беляев отключился и весь как-то сразу сник.

"Ну и дурак, раз ничего не понял", -- подумал Грибанов. Бросив взгляд на часы, вспомнил про отход поезда. На всякий случай сунул Беляеву свою визитку и вновь пообещал пригласить в гости. Беляев знал, что это абсолютно нереально, потому как ему будет не до рыбалки. Какая уж тут рыбалка! К остановке подошел, громыхая, старый трамвай. Без особого энтузиазма бывшие сокурсники обнялись и расстались.

Домой Беляев шел пешком. В нем не было уже той весенней радости, которая только что переполняла душу. Все кругом выглядело мрачно и стыло, да и солнце, казалось, еле-еле просеивало тусклый свет сквозь заполонившие небо рваные облака, и нет, похоже, на земле тепла. Ручейки скорее напоминали чьи-то слезы, деревья стояли скучные, серые, обломанные. Кругом, куда ни глянешь, слякоть и неухоженность. Порыв радости сменился усталостью и душевной пустотой. Голову не покидали слова Алексея: "Ты -- мертвец".

ПРЕМУДРЫЙ ПЕСКАРЬ

Семен Семенович Рябинин считал себя человеком в обществе не лишним, хотя, если откровенно, и только "тет а тет" -- не приносящим ему материальной пользы. Так сказать -- проболтавшим всю свою сознательную жизнь. Впадая иногда в болезненное откровение, Рябинин становился как ненормальный: его мучил, к примеру, такой вопрос:

– - Что, если бы, как он, все приспособились жить: в городе и в деревне, мужчины и женщины, разве что кроме пенсионеров, инвалидов и ребятишек. Наверно, от такой житухи вскоре по всей земле страшный вой поднялся. Глядишь, и люди друг дружку грызть стали. А что делать? Работают-то только языком, а от этого никакой прибавки для живота нет, в то время как аппетиты разгораются. Не подыхать же, в самом деле, с голоду?

Когда-то на земле людоедством уже занимались. То было страшное время. Да что там когда-то, если совсем недавно про одного людоеда в газетах писали и даже его по телевизору показывали. С виду вроде человек нормальный, образованный, а ведь кушал ребятишек. Уж ему-то, безбедному, и ясно, что не голодному, чего не хватало? Если хорошо поискать, то этих самых людоедов можно на земле найти немало, просто время никто на это не хочет тратить, да и афишировать бояться, -- вдруг в моду войдет.

Рябинин представил, как зачнут кушать кого-то из самых близких и сразу почувствовал неладное с головой -- редкие волосы вдруг зашевелились, а из подбородка, будто мясной фарш из мясорубки, поползла щетина.

Ну и ну! Это что ж за дурные мысли в голову лезут. Подумать страшно, по спине мурашки косяком скачут. Хотя зачем так забываться, чай можно о чем-то и более приятном пораскинуть мозгами. К примеру, о своей жизни. Уж на нее-то зря обижаться. Личное приумножил, семья в полном достатке, с годами окреп и сохранился, как тот самый "премудрый пескарь".

А с чего начинал? Даже смешно вспомнить. Весь "капитал" -- чемодан с бельишком и стопкой популярных брошюрок. Самое трудное было поначалу, когда ставил на ноги сельское хозяйство. Энергии хоть отбавляй, шустер и исполнителен, сказано -- сделано. Слово с делом не расходилось. Это не то что сейчас -- поразвели болтовню снизу доверху и никому ничего не надо. В общем, себя не жалел, за что вовремя заметили и повыше передвинули. Там тоже не засиделся и был переброшен в областной центр. Вспомнив то чудное время, Рябинин блаженно вздохнул и расслабился. Как все-таки быстролетна человеческая жизнь! Уж и в областной номенклатуре сидит столько зим и лет. С должностью, надо сказать, крепко повезло. Главное -- не сократишь ее как ненужную. Других вон как кидают. Попробуй подыщи потом работу, если всю жизнь других нравоучал. Таких по нынешним временам не очень-то жалуют, сейчас в моде профессионалы. А вот он нужен, без него не обойтись.