Не будите Гаурдака

Сенька стремительно представила, как, приложила руку к сердцу, и загробным голосом сообщила, что не надо ей ничего больше показывать, у нее нервная система слабая.

Эссельте надулась.

— Тебе что, не интересно, что я говорю?

— Нет, очень интересно. Правда. Просто и так уже, боюсь, всё понятно, — вздохнула Серафима.

— Что тебе понятно? — испуганно захлопала глазами принцесса.

— Что-что-что тебе понятно? Ну-ка, ну-ка, поделись! — раздался веселый жизнерадостный голос с верхней площадки, и по грубым каменным ступеням застучали подкованные каблуки и посох героя дня, а также вечера, ночи и утра, Агафоника Великого.

— Да мы тут с Селей обсуждаем одну штуку… — задумчиво протянула Сенька.

— А давайте обсудим ее со мной! — просиял чародей. — Это, наверное, как я ловко вывернулся из сетки этого обсыпанного нафталином заклятья и вытащил нас из мира гайнов, оставив при этом их с носом? Очень забавное было решение! Честно говоря, не думал, что оно вообще прокатит! Это ж надо так всё вывернуть-загнуть-перекрутить! Я даже понял, как это заклинание было составлено, а этим у них не дураки занимались, уж вы мне поверьте! Сам от себя не ожидал!

— Мы от тебя не ожидали тоже, — Серафима показала на глазах бронзовеющему и взметающемуся на пьедестал его премудрию язык.

— Ну, конечно… чего от вас еще получишь… нет бы, поддержать молодой талант… словом добрым… я ж не прошу материально… пока… — обиженно скуксился маг.

— Да молодец ты, молодец! — заулыбалась и искренне похлопала волшебника по спине царевна. — Вашим ВыШиМыШам (Высшая Школа Магии Шантони), всем вместе взятым, такое и не снилось, на что хочешь поспорю! Да и несчастным провидицам сиххё — тоже.

— А то… У них ведь не было меня… — умиротворенный, ухмыльнулся Агафон и приобнял Сеньку за плечи. — Ну, так что за проблему вы там вздумали решать без моего участия? И — самое главное — зачем? Вы же знаете, что без меня у вас все равно ничего не получится?..

— …Не получится, — обреченно выдохнул Иванушка. — И так у нас тоже ничего не выйдет. Мы не можем угрожать Эйтну, что Лукоморье или Отрягия выступит на защиту Улада. Или Гвента, если их длинные руки до него дотянутся.

— Не «если», а «когда», — мрачно прорекла в ответ царевичу Эссельте.

Солнце за витражами окон с чувством хорошо выполненного долга неспешно клонилось к горизонту, в огромном камине отведенных под иноземных гостей палат ревел огонь, на глазах подсушивая блаженствующего Масдая, умиротворенно ныла разительно увеличившаяся за день коллекция ран, растяжений и кровоподтеков, но в душах победителей покоя не наступало.

Задача, заданная принцессой Гвентской, решению не поддавалась никак даже с участием его премудрия.

— Почему не можем? — удивился со своего кресла представитель Отрягии юный конунг Олаф. — Это ведь нам ничего не стоит!

— Воевать-то?!.. — изумился Иван.

— Нет, угрожать.

— Угрозы, которые ты не сможешь привести в исполнение, лучше оставь при себе, — резонно посоветовал Морхольт.

— Но они же не будут знать, можем мы или не можем! — не менее резонно возразил конунг.

— Если такие вещи не знаются, то чувствуются, — с видом знатока проговорила Сенька.

И все согласились.

Людей, которые не могли отличить настоящую угрозу от ложной, королевская власть выбраковывала на стадии зарождения династии.

— Ну, а если всем правителям ваших трех стран собраться вместе и поклясться в вечном мире? — вдруг осенило Ивана. — Это же так просто!

— Угу… — вытянулась кисло физиономия Кириана. — Проще некуда…

— А что тут такого сложного? — искренне не понял лукоморец.

— Собирались. Клялись, — лаконично проговорил Морхольт.

— И что?..

— Не помогло, — сокрушенно вздохнула принцесса гвентская.

— И прошу не забывать, други мои, кто в нарушении нашей нерушимой клятвы был первый виноват! — подал голос из своего теплого угла архидруид Гвента Огрин.

— Уж про это мог бы и помолчать, — недовольно наморщила носик не искушенная в дипломатии гвентянка, припоминая в первую очередь бесславный рейд, в ходе которого был ранен ее брат и захвачен в плен король Конначта.

— Это было, когда мы клялись в двенадцатый раз, а я намекаю на десятый! — из уголка рта прошипел старик, и принцесса сконфуженно покраснела и прикусила губу.

— А всё началось с нападения Улада на Гвент, естественно! — продолжил почтенный служитель культа во весь голос, важно поднимая указательный палец к потерянному в тени теплого майского вечера высокому закопченному потолку. — Вероломному и без объявления хоть чего-нибудь!

— А, ну да! — привела свои боевые порядки в порядок и незамедлительно и горячо поддержала его Эссельте. — Точно-точно!

— Это как?! — изумленно приподнялся с кресла герцог Руадан Морхольт, брат королевы и первый рыцарь Улада. — А то, что ваши войска устроили набег на наши берега, поджигая, грабя и… и снова грабя, за военные действия не считается?!

— Это был всего лишь удар возмездия! — горячо приподнялась ему навстречу вошедшая во вкус большой политики гвентянка. — За тот раз, когда вы устроили точно такой же рейд по нашимберегам!

— А вот этот-то как раз был ответ на вашенападение… — с негодованием прищурился герцог Руадан.

— Которое было реакцией на ваше!.. — снова присоединился к перепалке вечный миротворец — Огрин.

— А еще ведь есть эйтны… — подбросил тротила в огонь Кириан.

— А эти эйтны!!!.. — возгласили дружным трио Морхольт, Огрин и Эссельте…

Лукоморцы и отряг страдальчески поморщились и с демонстративно-измученным выражением физиономий закрыли ладонями уши.

— С вами все понятно, — поставив диагноз, пасмурно вздохнул Агафон, поигрывая большим медным медальоном на вычурной бронзовой цепи, при каждом движении пальцев слегка побрякивающим плохо закрепленными опалами. — Чтобы вас поссорить, никаких эйтнов не надо.