Не чужие дети

– Михаил! – окрикнула я его, поняв, что с секунды на секунду он скроется в раздевалке.

Всё ещё глухой голос прокатился над пустым бассейном и эхом отразился под куполом. Азаров обернулся. Наши взгляды встретились.

– В соседнем доме есть кафе. Жди меня там, – сказал он и скрылся, оставив меня в абсолютном одиночестве и всё с тем же желанием – схватиться за что-нибудь. Пусть даже за его крепкую руку, лишь бы удержаться на ногах.

Есения

Волосы он высушить не удосужился. Почему-то это стало первым, о чём я подумала, когда Михаил выдвинул стоящий напротив моего стул. Это вызвало чувство досады и сожаления – ни один из мужчин, с которыми я была когда-либо знакома, не позволил бы себе такой дерзости – надеть пиджак от Viktor Marchello и прийти на встречу с мокрыми волосами. Ни кто-либо из коллег, ни муж моей сестры, ни уж, тем более, Антон.

– Ты заказала кофе?

– А должна была?

Азаров одарил меня недовольным взглядом, но ничего не сказал. Жестом пригласил официантку и сделал заказ.

– Простите, – когда дело дошло до десерта, прервала его девушка, – сегодня у нас нет тостов с клубничным вареньем. Могу предложить только с малиновым или…

– Мне не нужны с малиновым. Я сказал, что буду тосты с клубничным.

– Но…

– Мне сходить на кухню и научить вашего повара варить клубничное варенье? – Взгляд у него был таким, что я ни на секунду не усомнилась, что именно это он и сделает. И совсем не потому, что ему нужны тосты. Из принципа.

– Может быть…

– Я жду свой заказ. Ваше дело, – короткий взгляд на бейдж официантки, – Марина, передать его. Так идите и передайте.

Мне было неловко. Возразить официантка не посмела, да и я на её месте не посмела бы тоже. Приняв у меня заказ, она ушла, и над нашим столиком ненадолго воцарилась тишина.

– Ты мог взять тосты с малиновым вареньем, – наконец сказала я. – Разве так обязательно гнуть всех под себя?

– Люди должны выполнять свою работу, Есения. Неважно, чего это касается – тостов или составления документов в срок. Сварить ягоды – дело десяти минут, и, если повар этого заведения не может этого сделать, его хозяину стоит нанять другого.

– А если у них нет клубники?

Азаров показал мне на окно. Сперва я не поняла, чего он хочет, но потом увидела маленький магазинчик с вывеской «Овощи-фрукты».

– Когда я был пацаном, мне приходилось решать куда более сложные задачи. И я их решал. Именно поэтому сейчас мы с тобой сидим здесь и разговариваем. Кстати, рад, что мы перешли на «ты».

Я приоткрыла рот, чтобы возразить и едва не ударила себя по лбу. Вот же… На щеке Михаила появилась ямочка.

– Не вздумай идти на попятную.

– Ладно, – нехотя согласилась я. – А что касается повара… Скажите… Скажи ещё, что сделал хозяину кафе одолжение, – вздохнула я.

Как бы ни противилась моя сущность его отвратительному поведению, пришлось признать, что в чём-то он прав. Я опять посмотрела на магазинчик. Как по заказу, из него вышла девочка-подросток с лотком клубники в руках. Мне ведь и самой приходилось применять смекалку, проявлять себя, чтобы быть лучшей, чтобы быть там, где я в итоге оказалась. На моё место много желающих.

– Я сделал ему одолжение, – вывел меня из секундной задумчивости Михаил. – Но разговор у нас не об этом.

Я бы хотела отсрочить откровения ещё на минуту или две. Хотя бы до тех пор, пока не принесут кофе. Но тон Азарова отсрочек не предполагал.

Подняла глаза. Михаил был сосредоточенным, если не сказать суровым, и я безотчётно смяла в пальцах тканевую салфетку. Расправила и качнула головой, не зная, с чего начать.

– Несколько месяцев назад моя старшая сестра и её муж погибли в аварии. У них осталось двое детей – девочка и мальчик. И…

Всё звучало так просто и сухо, что я замолчала. Хотелось просто показать слайд из сохранённых в памяти картинок, на ускоренной перемотке прокрутить слова, фразы и чувства. Я вкратце пересказала, как узнала об аварии, о том, как сестра и её муж по глупости вложили деньги в бизнес и потеряли всё, в том числе и квартиру, о нежелании Антона забирать детей. О том, что кроме меня у Даши и Кости не осталось никого и о том, что я и сама не планировала обзаводиться такой ответственностью. Да я даже хомячком обзаводиться не планировала, не то что двумя племянниками со всеми вытекающими в связи с гибелью их мамы и папы эмоциональными проблемами.

– …А когда я зашла в квартиру, он был с няней, – закончила я рассказ и отвернулась, потому что смотреть Михаилу в глаза вдруг стало стыдно. Я чувствовала себя грязной всё это время, а сейчас, сидя перед этим холёным мужчиной – своим боссом и бог знает кем ещё, особенно.

– Молодец мужик.

Я вскинула голову. Михаил не усмехался, а по его глазам понять что-либо было сложно.

– Ты не хотела детей, он тоже. Так зачем ты их забрала? На сколько тебя хватит? Ты наиграешься, а дальше что? Для них было бы лучше, если б они сразу попали в детский дом. Люди либо хотят детей, Есения, либо не хотят. Не надо изображать мать Терезу. Потешь своё самолюбие чем-нибудь другим и не создавай детям пустых иллюзий.

– Так… – Я постаралась совладать с эмоциями. – То есть ты думаешь, что я взяла детей только ради того, чтобы потешить самолюбие?! Да? Объясни, пожалуйста, с чего тебе такое в голову пришло?!

– Есения…

– Нет, объясни, – потребовала я.

– Ты строила карьеру, ты многого добилась. Зачем тебе было нужно всё это дерьмо? Ты уже воешь, а дальше что? Вернёшь бедолаг, как непонравившийся чайник? Отдала бы их в детский дом сразу, было бы честнее и лучше для всех. Для них – так в первую очередь.

– Ну, знаешь! – Я откинула салфетку. – Это тебя нужно было отдать в детский дом! Может, тогда бы не стал такой сволочью! Ты понимаешь, что ты говоришь?! Это дети! Дети, а не… – Я махнула рукой, не зная даже, что можно противопоставить двум беззащитным созданиям, разом лишившимся целого мира. – Как у тебя только язык повернулся такое сказать?! Ты понимаешь…

Внезапно я поняла, что его лицо превратилось в маску. Застывшую, каменную… Да и сам он напоминал камень. Смотрел на меня чернющими глазами и сжимал челюсти.

Я затаила дыхание. Подошедшая официантка загремела чашками, а я не могла отвести глаз от Азарова.

– Понимаю, – жёстко сказал он. – Дети – это проблема. А ты просто дура.

– Может быть, и дура. – Я практически прошептала это. – Но у меня по крайней мере есть сердце. И знаешь что? Если в конце жизни меня спросят, о чём я жалею, список наверняка будет приличным. Но о том, что забрала Дашу и Костю, я жалеть точно не буду.

– Дура, – повторил он с непонятным презрением.

Я промолчала. Размешала в чёрном кофе несуществующий сахар и обвила чашку руками. Выражение лица Михаила смягчилось, только в глазах остался холод. Следом за кофе на столе перед Михаилом появился салат, себе же я больше ничего не заказала. Пока ждала, позвонила в школу фигурного катания, которую нашла несколько дней назад, и договорилась о просмотре для Кости. Салат я поем и дома, а мой мальчик кататься дома не сможет. Всё не так уж и сложно – наоборот, проще некуда.