НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.

– Чего орём? Случилось чего?
– посмотрел он в её безумные глаза, но враз отнявшийся у неё язык отказывался говорить.- Покажи язык?
– приказал он. Сглотнув страх, Дашка заговорила.

– Там, там змея ползёт.

– Всего лишь, а шуму-то шуму, на крокодила, неменьше потянет. Совы с деревьев, точняк, попадали. Где тот гад?

Дарья с готовностью ткнула пальцем.

– Вон туда поползла, за кустик.

– Выходит, загорала хозяйка поляны, а ты кайф ей поломала.

Даша опасливо заозиралась. "Что смешного?" Ей было жутко, а не смешно.

Пройдя с женой по полянке, он, наклонившись, поднял из травы извивающегося ужа.

– А-а-а, - сиганув с его рук, Дашка без оглядки неслась к пледу.

Роман посмеиваясь топал следом.

– Малышка, это же маленький ужик.

– Кинь эту мерзость. Я из-за него землянику потеряла, что для тебя собирала. Ой, не неси его ко мне. Я страшно ненавижу всё, что шевелится. Видишь же, боюсь. Мамочка!
– она не понимала что его в том забавляет.

– Дашуня, не дрожи, я отпустил его и нашёл твои ягоды, - шёл он улыбающийся к ней.

– Покажи руки, - помня историю с лягушками, не поверила в его искренность она.

– Обижаешь... Вот, - вытянул вперёд руки и даже покрутил ладонями ухмыляющийся Роман.

Дашин взгляд заметался по поляне.

– Куда он уполз?

– Должно быть к маме, жаловаться на тебя, - зубоскалил он.

Раскрасневшаяся, дико озирающаяся Дашка, выглядела сама аппетитной ягодкой. Пуговицы на блузке расстегнулись от бега, обнажая её вздымающуюся от страха и спешки грудь. Под оголяющим ноги коротким подолом шифоновой юбки хулиганил молодой ветерок, поднимая и трепля его, соблазняя Бугрова на безумства.

– Ты чертовски красива, - подошёл он вплотную к жене, притянув к себе.

Забыв про ужа она зашептала:

– Ромаша, не заводись, дорога рядом.

У Бугрова к проблеме был свой подход. Он тут же заявил:

– Пусть, кто её трогает.

В Даше зашевелила лапками паника.

– Люди могут проходить, - попыталась отойти на безопасное расстояние от мужа она.

– Мы им не мешаем, - горячие губы скользнули за ушко. Рука, нырнув под шифон, прошлась по влажному дрожащему животику, скользнула по голым ногам и оторвала её от пледа, кинув в омут его наглых глаз.

Рассыпанные веточки земляники дурманили головы, маленькие ручки Дашки цеплялись, как за спасательную соломинку, за плед.

Ехавший по дороге на велосипеде в годах мужик, увидев такое бесстыдство, врулил в кусты, свалившись там охал и почёсывался. Резво вскочив, потирая бок и волоча велосипед, бегом не оглядываясь, потрусил в лес, подальше от греха. Но шедшая следом баба мимо такого похабства, молча пройти не могла. Тучная супружница незадачливого мужика, не церемонясь подняла гвалт.

– Совсем молодёжь обнаглела, трахается, где придётся, мужика моего чуть не убили, похабники.
– Походу выговаривала она им.

– Чёртова тёща, - оторвался от губ жены Роман.
– И ты иди, трахайся, лес большой, места много, ни одна идёшь, с дедом. Бегает он резво для убитого. Иди себе, догоняй. Вот народ...
– Забавлялся парень, прикрывая собой жену.

Но бабу так легко из седла оказалось не выбить и она ещё долго рассказывала обитателям леса, призывая небо в свидетели, кто эти валяющиеся в траве двое такие и с чем их следует есть...

Возвращаясь в город, машина медленно ползла по грунтовой колее. Бугров, одной рукой выкручивая руль, другой непременно старался дотронуться до Даши или легонько прижать её к себе. Чувства из него выплёскивались.

– Останови, я перейду на заднее сидение, разобьёмся ведь, - рискнула остановить это безумство она.

– Глупышка, я с десяти лет за рулём.
– Потёрся он о её носик.

– Это меня мало успокаивает.

Но Бугров хохотнув по этому поводу перевёл разговор на интересующую его волну.

– Ты вот мне скажи, как в тебе уживаются два совершенно разных человека? Вчера ты лезешь в окно к пьяному, невменяемому дураку, сегодня, боишься безопасного ужа...

– Сравнил, уж страшнее, - насупилась Даша.

– Червяк страшнее? Он же не кусается... Ничего непонятно. Бабу ни под что не подгонишь. Наша баба - это особое божье творение, наказание и награда для мужика. Ответь, мобильный звонок, мамуля?- указал он подбородком на трезвон.

Показав, что муж не ошибся, Даша нажала кнопку.

– Дашенька, где вы?- ворвался голос Зинаиды в салон.

Даша стрельнув в сторону мужа запела:

– Едем домой, чудесно провели время, приеду, расскажу.

– Про ужа не забудь, - подначивая напомнил Роман о неприятном моменте.

– Зачем?- не поняла юмора она.

На таком перепаде жена была для него особенно забавной и он погнал юморить дальше:

– Чтоб порадовались, естественно. После такой роковой встречи со змеем Горынычем не превратится в лягушку - большая удача.
– Издевался муж, подтягивая Дарью к себе, пьяня её жаром безумно любящих глаз.

– Бугров, ты говнюк, - надув губки, отвернулась она от Романа поняв, что её опять удалось Бугрову развести.

– Ого-го, Дарьюшка, что за выражение?
– изумился тону и словам жены Бугров.
– Обиделась? Малышка, я пошутил, вспомнил тебя, аппетитненькую, на поляночке, слюньки закапали. Давай мириться, солнышко, - загнав машину во двор и кинув ключи Сан Санычу, подхватив жену на руки, полетел в дом.

– Мам, мы сейчас придём, приготовь нам поесть, ужасно голодные.

– Хоть бы раз сказал, что-то другое. Надя, перекрой ему путь, а то слиняет только его и видели, из берлоги его не так просто выманить,- прокричала она появившейся на веранде Громовой.

Та тут же приняла такой крик души к действию.

– Пропавшие козлятушки, - обрадовалась приходу детей Громова. Ломая безжалостно планы бежавшего во всю прыть с желанной ношей на руках Бугрова.- Как погуляли?

– По-пионерски, круто вы меня повязали, - скривился недовольный Роман, опуская жену на веранду.- Взяли в осаду по всем правилам военного искусства.

Даша переводя разговор от Романа в иную плоскость, ляпнула:

– Я ужа видела.

– Бедный ужик, - жалостливо вздохнула Надежда Фёдоровна.