Не говори мне о любви

– До завтра, Андрей Юрьевич, Оленька!

Вечером в апартаментах князя Елецкого по случаю его возвращения собралась небольшая компания офицеров Преображенского полка, и граф Гурьев, и Андрей Волошин, разумеется, были в их числе. Николай, улучив момент, когда они с Андреем остались практически наедине, задал вопрос, мучивший его с того самого момента, как он увидел их с Катериной в Екатерининском сквере.

– Андрей Юрьевич, что-то я Вас не совсем понимаю: сначала Вы предостерегаете меня, чтобы я держался подальше от mademoiselle Забелиной, однако сами, как я видел, позволяете себе некоторые вольности в ее отношении?

Андрей поднял голову и посмотрел в глаза Ника.

– Мои намерения - в отличие от Ваших, mon ami, - вполне серьезны, - ровным тоном ответил он.

– Боже! Что я слышу!
– ухмыльнулся Николай.
– Ты, никак, ей предложение сделать собрался?

– А что, если и так?!
– вспыхнул Андрей.
– Это моя жизнь, Ник. Я вправе сам ей распоряжаться.

– И когда ожидать счастливого события?
– с сарказмом в голосе поинтересовался Елецкий.

– Думаю, на Масленицу, - ответил Волошин, - а венчание на Красную горку.

Когда подвыпившие гвардейцы разошлись, и Николай остался один, он тяжело опустился в кресло. Взяв в руки фужер с шампанским, он долго смотрел сквозь него на пламя свечи. Он не может, не должен вставать на пути у своего друга. Законы чести обязывают его отступить. Но как же найти в себе силы просто отойти в сторону, уступить ее другому? Когда это желание отомстить зарвавшейся девице успело вырасти в нечто большее? Когда ее улыбка и смех стали так много значить для него? Его не было в Петербурге больше месяца. Ник думал, что забудет о ней, едва приедет в Отрадное, но, даже не смотря на печальные события, постигшие его семью, он не смог выкинуть мысли о ней из головы. Он покинул имение, едва это стало возможно, - потому, что спешил увидеться с ней. И что он нашел по своему возвращению? Его лучший друг открыто ухаживает за девушкой, которая почему-то снится ему по ночам. Опрокинув в себя шампанское, Ник швырнул хрустальный бокал о стену, и он, ударившись об нее, разлетелся мелкими осколками по всей комнате. На шум вбежал его денщик Никифор:

– Ваше сиятельство, случилось что?

– Ничего. Ступай спать!
– ответил князь, гибким движением поднимаясь с кресла.

Единственный выход - поговорить с Катрин. Если она откажет ему, что ж, тогда он отступится. Черт! Когда же он в последний раз признавался в любви?! Помнится, ему было тогда около двадцати, и это была княжна Волконская, которая предпочла ему графа Толстого - ввиду молодости самого Николая и его ветрености, как она написала ему в своем последнем письме.

Ник прошел в свою спальню, сбросил на пол мундир и, не раздеваясь, рухнул на постель. Заложив руки за голову, он уставился в потолок. Что с того, что он признается Катерине, что не равнодушен к ней? Разве ей нужна его любовь? Нет! Ей нужны титул и состояние. А готов ли он к тому, чтобы пожертвовать своей свободой и назвать ее княгиней Елецкой перед Богом и людьми? Даже если он все же решится сделать ей предложение, отец весьма недвусмысленно дал ему понять, что она в качестве невестки его не устраивает. С него станется лишить его содержания и обратиться к Исленьеву с просьбой не давать разрешения на брак. И куда он тогда ее приведет? На эту квартиру, где побывал не один десяток потаскух от дешевых шлюх до весьма дорогих кокоток из числа дам полусвета? Да и жизнь на жалование поручика медом ей не покажется. Не лучше ли попытаться забыть ее и предоставить Катерине жить своей жизнью, никоим образом с его жизнью не связанной? Так ничего и не решив, Ник лишь под утро забылся тяжелым сном.

На Крещение Ольга пригласила Катерину к себе. Едва она вошла, Оленька выбежала в холл и, с трудом дождавшись, когда она разденется, схватила за руку и потянула за собой в свою гостиную.

– Идем, Катюша, идем, - торопила она подругу.

– Да что же ты затеяла?
– улыбалась Катя, уже догадываясь, зачем Ольга позвала ее, на ночь глядя.

– Никак, гадать надумала!

– Ну и что с того? Тебе разве неинтересно?

– Олюшка, да что гадать? От судьбы-то не уйдешь, - вздохнула Катя.

– Это когда же ты такой фаталисткой стать успела?
– рассмеялась Ольга.
– Вот сейчас и узнаем, кто твоя судьба.

Девушки вошли в полутемную комнату, освещенную двумя свечами, стоящими в подсвечниках по обе стороны от большого зеркала на туалетном столике.

– Садись, - указала на стул, стоящий около стола Ольга.

Оля дала в руки Катерины еще одно зеркало поменьше.

– Что-то я ничего не вижу там, - задумчиво произнесла девушка до рези в глазах вглядываясь в темный коридор, образованный отражением одного зеркала в другом.

– Слова забыла сказать, - прошептала Ольга, отходя в сторону, чтобы не мешать.

– Суженый, ряженый! Покажись мне в зеркале!
– тихо прошептала Катерина.

Тихо потрескивали свечи, пламя колебалось от малейшего дуновения, и Кате показалось, что ее затягивает в этот жуткий коридор, словно что-то манит ее туда, откуда нет возврата. По коже побежали мурашки, тонкие волоски на шее встали дыбом, будто холодом повеяло на нее.

– Как в могиле, - прошептала она, не в силах оторвать взгляд от жуткого пространства.

Пространство в зеркале вдруг затянуло каким-то туманом, сквозь который проступили чьи-то черты. Темные брови, темная прядь, упавшая на высокий лоб.

– Вижу! Господи, помилуй, - побелевшими губами выговорила Катя, - рубаха-то, рубаха в крови вся.

Вскрикнув, она выронила зеркало из рук и, вскочив со стула, запуталась в широких юбках и покачнулась. Падая, Катерина больно ударилась головой о ножку стола, свет помер в ее глазах, и темнота окутала ее сознание.

– Помогите, - истошно закричала Ольга, открывая дверь из комнаты.

Услышав крик сестры, Андрей, который как раз собирался уходить, сорвался с места и, легко преодолев лестницу, бегом поднялся на второй этаж. Первое, что он увидел, когда вбежал в комнату, - это лежащая без чувств на полу Катя и треснувшее зеркало рядом с ней. Подхватив ее на руки, он вместе с ней опустился на софу.

– Оля, возьми у маменьки в будуаре соли, - бросил на сестру быстрый взгляд Волошин.

Когда Катя пришла в себя от резкого противного запаха, ударившего ей в нос, то обнаружила, что находится в объятьях Андрея. Рядом, заламывая тонкие пальцы, стояла Ольга, на ее лице блестели мокрые дорожки слез.

– Что случилось?
– недоумевая, спросила она.
– Оля, почему ты плачешь? Что произошло?

– Мы гадали, помнишь? Ты что-то увидела в зеркале, - запинаясь, произнесла Ольга, - и... и испугалась.

Катя поднялась с колен Волошина и пересела на стул. Жуткое видение вновь всплыло перед глазами. Это предостережение мне, - подумала она.
– Если я не перестану думать о Елецком, с ним обязательно случится что-то дурное.

– Я... я не помню, - солгала она.

– Хватит на сегодня гаданий!
– резко заметил Андрей.
– У Вас, Катрин, на затылке приличная шишка. Я отвезу Вас домой и попрошу Вашу тетушку непременно вызвать врача.

– Не стоит, Андрей Юрьевич, врача вызывать, мало ли мы в детстве шишек набивали, - попыталась отшутиться Катя.

– Так то в детстве, - парировал Андрей.
– Пойдемте, Катрин, мой экипаж уже во дворе.

– Хорошо, Андрей Юрьевич, - не стала возражать Катя. К тому же голова действительно очень сильно болела и кружилась.

По дороге к особняку Гурьевых, сидя в экипаже рядом с Катериной, Андрей решился:

– И кого же Вы там увидели?
– улыбнулся он.

– Никого, Андрей Юрьевич, - подняла глаза Катя.
– Говорят, от судьбы не уйдешь.